Спасибо, что для окончательного сходства с фильмом не говорит: «Мы теряем его!» Он снова, надев повязку, обреченно уходит в монтажную. Валя плачет. Я говорю: «Я убью его!»
«Не надо, Юрий Николаевич. Сядете! И связи не помогут!»
И так каждый раз, из месяца в месяц, из года в год!
Приблизительно за неделю до эфира Паша переходил на осадное положение: он ночевал в аппаратной, не брился и не мылся. Валя деликатно вносила в комнату вентилятор и с каждым днем увеличивала на нем обороты. Каждый день к Павлику приходила жена — его «Дюймовочка» — Лика.
Она приносила ему поесть, рассказывала, что их дочка уже вот-вот начнет ходить, гладила его по небритой щеке и уходила по заснеженному Питеру домой. А дом находился всего в пятистах метрах от офиса.
Дорогой Паша! Спасибо тебе за «выпитую кровь и съеденную печень»! А на самом деле — спасибо за счастливейшие годы моей жизни, проведенные с тобой в маленькой, без окон, монтажной, где ты задыхался от моего дыма, а я наслаждался твоим талантом, мастерством и трудолюбием!
* * *
Наши костюмеры — Ольга Дударева и Любовь Никитина. Иногда при распределении ролей мы учитывали не наши с Ильей пожелания или сходство с тем или иным персонажем, а на кого какой костюм налезет. Илюша длинный, я — широкий, у него размер головы 56, у меня 60, правда, размер обуви одинаковый. Часто вещи кроились и перешивались прямо на съемочной площадке. Руки у наших девочек были золотые! Основой моего «женского» гардероба были платья, костюмы, шубы, пальто и даже купальники моей дорогой тещи — Ларисы Владимировны.
Счастье моего брака состоит и в том, что я женат на женщине, чья мама одного со мной размера. Высокая, красивая женщина. Костюмерша Любаша говорила, что я женился по расчету!
Был такой случай. Наши коллеги с канала «Россия» снимали документальный фильм о том, как делается «Городок».
Долго снимали. Мы к ним успели привыкнуть, как к своим.
На камеру, которая поначалу смущала, перестали вообще обращать внимание. Во время подбора женского костюма к очередному сюжету я сказал Оле Дударевой:
— Давай наденем лифчик самого маленького размера. У тебя есть такой?
А она мне ответила при работающей камере:
— Ой, да зачем вам лифчик, Юрий Николаевич?! У вас своя грудь хорошая!
Естественно, именно эта ее фраза попала в фильм.
Когда проект «Городок» был закрыт, в гардеробе программы скопилось около 200 уникальных костюмов. Два года мы арендовали под них место на разных складах. Все это время мы искали среди разных компаний и студий хоть кого-нибудь, кто согласился бы забрать их на безвозмездной основе. То есть искали, кому бы подарить. Не нашлось в Петербурге таких людей… В конце концов костюмы пришлось утилизировать. Их сожгли. Это был не лучший день в жизни Оли и Любы. Они шили и собирали эти вещи почти 20 лет…
Ассистентами в нашей съемочной группе были Михаил Григорьев и Роман Замогильный. Ассистентами КОГО?
Всех! Нужны еще два оператора для многокамерной съемки? Зачем приглашать кого-то со стороны, когда есть Рома и Миша! Что-то с камерой произошло на морозе? Зачем нужен видеоинженер, если Миша с Ромой починят! Некого посадить на видеоконтроль? Рома посидит, пока Миша свет ставит! Нужно быть третьим в кадре? Миша подыграет, пока Рома будет имитировать ветер «ветродуем»! Нужно организовать драку? Ну не каскадеров же звать, в самом деле, если у нас есть Миша и Рома! Абсолютно незаменимые люди.
Больше никогда, нигде, ни у кого не видел таких универсальных профессионалов! Таких Рому и Мишу.
Made in Odessa
Первыми авторами «Городка», как это громко ни звучит, было все население России и бывшего СССР. Сборниками с анекдотами в начале 90-х были завалены все книжные магазины и киоски. Мы экранизировали анекдоты. Мы выбирали не самые известные из них по принципу «было бы что сыграть». Авторов анекдотов не знает никто. Они безымянны, им не нужно платить, они не защищены авторским правом. Так что мы должны поставить памятник Неизвестному автору.
Почти в самом начале к нам с Ильей присоединился Сергей Петровский.
Вместе с ним мы придумали и начали снимать все основные рубрики «Городка» — «Ужасы», «Вернисаж», «Му-Жикальную паузу» «ЖЗЛ» и «Рекламную паузу»… Позже к нам причалил авторский коллектив знаменитого екатеринбургского журнала «Красная бурда». Но все равно «Городок» продолжал «паразитировать» на заимствованном из анекдотов юморе. Где-то в начале 97-го года я понял, что назрела необходимость в стопроцентно эксклюзивном сценарии. И вдруг, когда я был в отпуске, на меня вышла группа незнакомых мне авторов. Конечно же, из Одессы! Они предложили мне прочитать несколько отпечатанных на машинке страниц.
Я спросил:
— А где первый экземпляр? Эти страницы из-под копирки. Кому-нибудь еще занесли?
— Да мы много кому занесли. Но ваша передача нам нравится больше всех, — ответили они.
В тексте, который был у меня на руках, не было ни одной миниатюры. Только набор из придуманных афоризмов и парадоксальных и смешных фраз. Например:
«Любите книгу — неиссякаемый источник кульков для семечек!»
Или:
«Многие видели картину „Ленин и дети“ и читали стихотворение „Ленин и печник“. Но не все знают, что картина „Ленин и дети“ — это неправда, потому что детей у Ленина не было. А вот стихотворение „Ленин и печник“ — это правда, потому что печник у Ленина… был!»
Или вот еще:
«Великий американский изобретатель Самюэль Морзе любил ходить в баню. И свою знаменитую „Азбуку Морзе“ он придумал именно в бане. Потому что Самюэль Морзе отличался редкой наблюдательностью. Такая азбука у него и получилась: два коротких — один длинный, два длинных — три коротких».
Я сразу понял — это то, что я так долго искал, но не мог сформулировать, объяснить, что же я хочу от авторов.
А Одесса принесла мне их на блюдечке!
Их было трое — Владимир Трухнин, Ирина Полторак и Александр Завелион. Через год остались двое — Володя и Ирина. Позже к ним примкнули еще пять человек — Святослав Пеляшенко, Алексей Каранович, Игорь Осипов, Олег Россиин и Ян Гельман (все в прошлом участники и авторы КВН). Трое из них — тоже одесситы.
Володя Трухнин рулил всей группой и отвечал за конечный вариант сценария. Когда мы познакомились, он был доцентом Одесского политехнического института. Позже ушел в бизнес и создал свое успешное дело. Над «Городком» он работал в основном по ночам — другой возможности не было. Обычно мы созванивались часов в девять вечера после его возвращения домой и оговаривали наши дела, а утром часов в семь я уже получал от него тексты.
Когда он спал — до сих пор никому не известно. Третировал я его и в дневное время. Однажды я позвонил ему и попросил срочно придумать какую-то фразу. На обратном конце трубки была слышна грустная музыка. Володя шепотом сказал мне:
— Я сейчас не могу. Я стою у гроба моей учительницы.
— Ну так отойди от гроба и придумай! — ответил я.
Прости, Вовик!
Из приблизительно 80 предложенных авторами сюжетов в «Городок» проходило максимум шесть. Вот такой у нас был выхлоп, такая «продуктивность». У авторов был очень тяжкий хлеб! Я считал раньше и считаю сейчас, что в нашем деле авторов уровня Володи практически нет. Абсолютно штучный, невероятный человек энциклопедических знаний и уникального чувства юмора. Редкий случай, когда ум и талант соединились в одной одесской головке!
Отдельное спасибо
Есть такой титр в конце любой телевизионной передачи. У нас он был неизменным: «Городок благодарит Юрия и Анжелику Варум за песню „Городок“ на слова Кирилла Крастошевского».
Мало кто знает, что эта песня не была написана для нашей программы. Просто мы с Ильей услышали ее однажды у Кузнечного рынка. Она звучала из какого-то ларька по продаже кассет и дисков. Мы стояли как вкопанные и слушали эту пронзительную песенку, спетую детско-женским голосом. Если бы не эта песня, то передача «Городок» никогда бы не была такой, какой я ее люблю!
