— А ты вообще сам откуда? — Шнайдер снова не стерпела с вопросом. — Из А…

— Не из Африки! — Рикардо насупился и сложил руки на груди.

— Хех… — Лохматая девчонка пожала плечами и примирительно улыбнулась. — Сорян… Меня так-то вот тоже всё время спрашивают, не из Германии ли я приехала… А я вообще из Саратова!

— О как. — Тихий баритон снова послышался со стороны ворот. В голосе мужчины опять послышалась улыбка. — Правду говорят, что мир тесен…

— Ну да, а чё… — Жительница Камчатки снова пожала плечами. — По немцев Поволжья слышали вообще?

— То есть Шнайдер — это настоящая фамилия? — Заулыбался Рикардо. — А я думал, что тебя так прозвали, потому что ты тут на барабанах играешь…

— А я и играю… — Плечи пулемётчицы подпрыгнули вверх в третий раз подряд. — Но Кристоф мне, если чё, не родственник. К сожалению…

— Всё равно круто! — Теперь чернокожий паренёк радовался её больше, так как лохматая девчонка, очевидно, угадала — кого из знаменитых ударников тот имел в виду. В отличие от меня.

— Так! — Вракс резко поравнялся с мулатом. Но, наконец-то, опустил оружие. — Давайте ещё раз, пока я тут совсем не запутался…

Пока начальник Камчатки собирался с мыслями, оглядывая всех присутствующих, силуэт у ворот тоже убрал оружие. Но не вниз, а задрал арбалет болтом вверх.

И взгляд Вракса, в итоге, снова остановился на мне:

— Значит, у тебя типа раздвоение личности? И сейчас ты не Брокер, а-а-а…

— Рик. — Нетерпеливо напомнил Рикардо.

— Угу… — Одноглазый парень продолжал напряжённо морщить лоб, стараясь не упустить нить собственных рассуждений. — И этот Рик, типа, понятия не имеет о том, что творит тот, другой… И зачем он это всё творит — тоже?

Я кивнул:

— Кроме сплетен, слухов и того, что написано в найденных нами контрактах. Бумажках с заданиями и информации о награде.

— А так вообще бывает? — Вракс снова обернулся за консультацией к Ларе. Но та, убедившись в отсутствии угрозы, уже вернулась к раненому. И лишь раздражённо отмахнулась:

— С мозгами ещё и не такое бывает. Особенно сейчас… Помогайте! — Махнув Шнайдер и Грише, она развернула свою часть носилок.

— Оке-е-е-ей… — Одноглазый парень обернулся к Белле и её отцу. — А ты тогда кто такой? Судя по росту — тоже ведь не с подлодки?

— Меня тоже знают под многими именами. Но для друзей — просто Шутник. Из Москвы.

— И ты, Шутник из Москвы… — Парень слегка махнул стволом в сторону Беллы. — Ты её отец?

— Именно.

— Офигеть… — Выдохнул Вракс. Но, наконец-то, расслабил лоб.

— А ещё — я ваша надежда на то, что переживёте тут своё совершеннолетие. — Негромко добавил Шутник. — Так что размахивать передо мной пушками впредь тоже не советую.

— В смысле? — Этот вопрос прозвучал от девчонки-медика. Резко остановившись она тут же получила тычок носилками от своих помощников, но осталась на месте, внимательно глядя на парочку в воротах.

— В прямом. — Рядом с ними я заметил и худощавый силуэт Киры. Закинув обрез дробовика на плечо, она шагала на свет из окошек вместе с пленником. — Вы говорили, что кучу друзей уже потеряли. А много из них жорами стало?

Все жители Камчатки одновременно глянули в сторону окошек цокольного этажа казематов.

— Тоже немало… — Чуть слышно проговорила помрачневшая Лара.

— А сколько за последнюю пару недель?

— Трое.

Кира обернулась к Шутнику:

— Хватит?

— Ещё и останется. Подожди-ка, Бельчонок… — Мужчина осторожно отстранил от себя дочь и неловко полез в карман наплечной сумки. — Тут у меня…

— Ой… — Как и мы, Белла только что заметила, что во ко второй руке её отца был прикреплён короткий костыль.

— Ничего, уже почти зажило…

— Я ж говорю — они с Лохмачом как братья! На одной помойке росли! — Кира, позабыв о пленнике, подскочила к ним, помогла Шутнику вытащить из рюкзака какой-то плотный свёрток и смело зашагала к санитарке. — Вот! Вколите новым жорам как можно быстрее. Внутримышечно. Может, ещё успеете. Хреново им, конечно, будет — не передать… Но если меньше недели они такие — людьми точно снова станут. Как я. Если около двух — то фифти-фифти. А если больше… То проще как-нибудь так убить…

— Подожди… — Лара внимательно всмотрелась в лицо подошедшей девчонки. — Ты… Тебе уже восемнадцать что ли?

— Ага. В августе было. — Вложив свёрток в руку немного опешившей санитарки, москвичка немного поморщилась. — Хуже моих тогдашних отходняков была только лакрица.

— Оставшуюся капсулу можно потом тиражировать. Майка в химии сечёт — поможет нужное оборудование где-нибудь по больницам нарыть… — Отец Беллы полез в соседний карман. — Тут у меня все инструкции… Из Саратова, кстати.

— А для нас? — Белла помогла отцу вытащить второй герметично упакованный свёрток. — Для Питонии?

Помолчав пару секунд, Шутник опёрся на костыль и шагнул на свет следом за Кирой. И тут же стало заметно, что он, как и начальник Камчатки, тоже смотрит на мир лишь одним глазом. Второй, если и был, то оставался скрыт под толстым слоем бинтов. Вместе с окончанием пугающих старых шрамов, которые покрывали почти всю видимую часть лица.

— Ой… — Заметив всё это, Белла испугано вздохнула.

— А это уже давно зажило, не переживай попусту. — Успокоив дочь, мужчина слегка дёрнул краем разорванного когда-то рта. И пристально заглянул в единственный глаз Вракса. — Если вы и правда не людоеды, то теперь у вас есть отличный повод связаться с теми, кто живёт в Кронштадте. И протянуть им руку помощи вместе с порцией «Антижорина».

Закончив короткую речь, Шутник слегка кивнул на свёрток в руках Лары. И пока санитарка нерешительно оглянулась на своего командира, уцелевший глаз Шутника на этот раз пристально всмотрелся в моё лицо.

И тут от него прозвучал совершенно неожиданный даже для меня вопрос:

— Как жизнь, Рик?

Похоже, это была какая-то проверка. И от ответа на это незамысловатое приветствие наверняка зависело его дальнейшее ко мне отношение… «Шутник», значит?

— Сокращается. — Я пожал плечами с деланной беззаботностью. И покосившись на свой рукав, стряхнул с него прилипший фрагмент плешивого скальпа какого-то заражённого бедолаги.

Судя по тому, что пугающий шрам у рта Шутника снова коротко дёрнулся вверх, проверка была успешно пройдена.

— А это, надеюсь, свои? — Глянув мимо нас, отец Беллы двинул изрезанным подбородком в направлении камчатского воинства.

Воинство, очевидно, возвращалось с победой. Из ощетинившейся древковым оружием толпы слышались только хвастливые выкрики и радостный смех. Но, как только первые ряды победителей заметили сцену у входа в казармы, весёлый галдёж быстро стих. И в тишине послышался лишь один закономерный вопрос:

— Вракс, а это ещё кто?

— Свои… — Ответив сразу на оба вопроса, начальник Камчатки встал спиной к выстроившейся за ним толпе. — Вроде как…

На лице Шутника, внимательно разглядывавшего бойцов в ответ, сохранялась лёгкая, но жутковатая улыбка. И когда Белла поравнялась с ним, мужчина слегка повернулся в её сторону:

— Свой своему брат поневоле…

— Ага… — Морячка тоже улыбнулась, снова узнав киноцитату. — Народная фашистская поговорка.

— Короче… — Одноглазый парень оглянулся на своих соратников. — Может питоны тут и правда ни при чём…

— Да как это⁈

— В смысле⁈

— Тихо! — Для того, чтобы оборвать возмущённые вопросы из толпы, командиру оборачиваться уже не пришлось. И, восстановив тишину, он снова обратился к отцу и дочери прежним тоном. — Но у ребят тоже куча друзей полегло… И вам не мне надо что-то доказывать, а им… — Вракс медленно обернулся ко мне. — Так что если ты и правда можешь это сделать, я бы на твоём месте поторопился. — И он добавил чуть тише — так, чтобы слышал только я. — Потому, что отомстить питонам они смогут и без меня.

— А какое доказательство ты хочешь найти? — Рикардо подскочил с вопросом, как только начальник Камчатки закончил шептать. — Может я помогу? Где?

— Да ты уже знаешь, маэстро. — Я подмигнул пареньку и снова кивнул на запад. — Направо от Англии.