— Похоже, помочь придётся ещё до дачи показаний… — Я пнул ближайший ко мне короб с патронами. — Ещё есть во что зарядить?

Вместо ответа юные пулемётчики одновременно покосились на свет фар, быстро двигающийся по мосту в нашу сторону:

— Думаешь, мы вам оружие дадим?

— Тогда вместе с ним и сдохнете! — Не обращая внимания на выставленные в мою сторону стволы, я сорвал с ящиков первую пломбу.

— Стоять! — Решительности в голосе пулемётчиков было уже не так много, как минутой раньше.

— А если б я был вам врагом — уже бы сдохли… — Открыв ящик, я выудил наружу пару стальных коробок с заправленной в них лентой. И поставив их им под ноги, взглянул в нахмуренные глаза наших спасителей.

— Да ты, тащемта, стрелять-то хоть умее… Ай!

Доля секунды — и оба пулемёта задребезжали по асфальту рядом с моими ногами. А хриплый Паук и лохматая Шнайдер шипели от боли, согнувшись передо мной с заломаными за спину руками.

— Водили на стрельбище… — Чуть толкнув их от себя вперёд, я отпустил выкрученные ладони. И быстро подхватил оба ствола, пока подростки ловили равновесие обратно.

А боковым зрением успел заметить, как Белла легко улыбнулась, узнав цитату из своего любимого фильма…

— Не очень-то похоже на веселуху из твоей рекламы, маэстро… — Цепляясь за высокие борта несущегося во весь опор пикапа, мы разглядывали картину ночного боя, освещённую новыми запусками красных ракет. Новых взрывов было не слышно, но длинные и короткие очереди постоянно били то тут, то там. А радиоэфир был полон резких окриков и приказов, направлявших подкрепления куда-то на западные и южные рубежи обороны крепости.

— Рекламы? — Лохматая Шнайдер, которая запрыгнула в кузов вместе с нами, помогала Майке и Рикардо придерживать Баджера на шатающихся носилках. — Какой ещё рекламы?

— Той, где про настоящее пиво, красивых девушек и мёртвый рокенролл.

— Ёлы-моталы! Вот это вы вспомнили! Это ж мы ещё весной раскидывали… Тогда крабов никто и в глаза не видел!

— А потом концертный сезон пришлось закончить?

— Для людей — да… — В багровом свете ракет в небо ударили несколько ярких росчерков. И один из трассеров, кажется, смог зацепить зависший над крепостью небольшой дрон. — Только таких как вы беженцев принимаем. Последнее место же, куда можно податься… А с августа — вообще как в осаде — гитарами только крабов отпугиваем. Но теперь ещё и питоны лезут… Лучше бы и дальше там у себя сидели, фашисты…

— Это не наши, говорю же! — Даже в тесном кузове Белла умудрялась держаться особняком от всех остальных.

— Да кто вас знает! — Насупленная жительница Камчатки ответила морячке не менее ненавистным взглядом. — Говорят у вас там жрать уже нечего, а оружия навалом! Вот и лезете теперь ко всем. За жизненным пространством…

— Ды!.. — Задыхаясь от возмущения, юная морячка лишь яростно сжала кулаки. — Ды…

— Отставить дрязги! — Продолжая держаться за установленный в кузове пулемёт, я переступил на место между спорщицами. — У самих-то откуда такое изобилие? — Я кивнул на редкое оружие в своих руках. — В городской полиции-то таких зверей не держат…

— Значит не из полиции! — Шнайдер гордо вздёрнула проколотый нос, давая понять,что более подробного ответа мы от неё не услышим.

Но лохматая девчонка тут же потеряла горделивую осанку, схватившись за борт — машина резко развернулась с берега на небольшой мосток.

Взвизгнув тормозами, наш невозмутимый водитель остановился сразу после того, как пикап въехал в распахнутые ворота, которыми заканчивался мост. И к заднему борту тут же подскочила смуглая девчонка, одетая в такую же тёплую спецодежду, как и Шнайдер. Только среди множества шеврончиков и нашивок на плече у неё был повязан ещё и грязноватый бинт с нарисованным на нём красным крестиком.

— Стрелка на Трубецкой отходит, газуй сразу туда! — Не смотря на то, что эти слова явно предназначались водителю, всё внимание смуглой девчонки, схватившейся за носилки, было приковано к нашему пациенту. — Раненых оттуда ко мне! Немедленно!

В ответ молчаливый паренёк, сидящий за баранкой, лишь показал в открытое окно большой палец. И продолжил невозмутимо наблюдать в зеркало за выгрузкой, вернув обе руки на руль — выказывая этим готовность к немедленному старту.

— Ты что ли Брокер? — Оторвав нахмуренный взгляд от окровавленной ноги пациента, девчонка-медик наконец-то оглядела и всех остальных в кузове. И, не дожидаясь ответа, ткнула пальцем в Беллу. — На Кроне с химожогами работала?

— Не… — Опешив, моряка немного растеряно пожали плечами.

— А теперь придётся! — Подхватив носилки с одной стороны, она кивнула им на соседние рукоятки. — Все, кто без оружия — хватайтесь! Чего рты открыли⁈

Недовольно поморщив нос, Белла всё-таки тоже спрыгнула на землю следом за Майкой, мулатом и норвежцем. Подхватив носилки, невольные санитары быстро зашагали следом за медиком в сторону какой-то приземистой казармы, встроенной в защитный периметр крепости. Сквозь узкие подвальные окошки изнутри казармы пробивался слабый свет. И было заметно, что внутри из стороны в сторону быстро снуют человеческие тени.

— Лар, а чё до сих пор никто не играет? — Перекрикивая набирающий обороты двигатель, Шнайдер спросила в след удаляющимся носильщикам.

— Дроны генераторы накрыли! — Не оборачиваясь, выкрикнула медичка.

— А запасные?

— Завалило! Вракс раскапывает!

— Вот чёрт… — Лохматая пулемётчица перевела растерянный взгляд на меня. — Теперь точно без концертов… Только отстреливаться…

Стрелковая канонада, раздававшаяся где-то в темноте, прямо по курсу движения машины, быстро приближалась. И, прижавшись к борту, Шнайдер перевела туда свой нахмуренный взгляд заодно со стволом оружия.

— А микрофоны у вас есть? — Держась одной рукой за пулемёт, я помахал девчонке, привлекая внимание.

— Микрофоны? Какие микрофоны?

— Обычные. В которые поют…

— Нафиг они тебе… Ох, ё! — Схватившись за кабину, Шнайдер чуть не ударилась о неё головой при резком торможении. — Гриш, ты чё?

Но причина резкой остановки быстро стала заметна и из кузова:

— Назад! Назад!!! — Прямо навстречу к нам бежал с десяток вооружённых подростков. Кто-то тащил на себе сразу несколько разномастных стволов, а кто-то волок на плечах бессознательных товарищей. — Трубецкому хана! Назад!!!

— ПО-МО-ГИ-ТЕ-Е-Е-Е… — Гулкое эхо, долетевшее из темноты следом за отступающими, на пару секунд перекрыло и их крики и шум двигателя.

— А Причал⁈ — Шнайдер с готовностью откинула задний борт и принялась помогать беглецам забираться внутрь.

— Причалу давно кранты! По стене уходят! — Цепляясь за борта, внутрь кузова запрыгнуло сразу несколько пацанов и девчонок в расшитой спецодежде. А остальные без затей уложили свои стонущие от боли ноши прямо на капот и забрались на него следом. — Вали, Гришан! Вали!!! Вон они лезут!!!

Глянув в указанную сторону, я развернул пулемёт над кабиной и хрустнул затвором…

Поначалу в темноте среди редких деревьев была заметна только одна человеческая фигура — какой-то толстый сидящий памятник с длинными ногами и непропорционально маленькой лысой головой. Но уже через пару мгновений по обе стороны от странной скульптуры мы увидели и другие фигуры. Хотя тоже не особенно похожие на людские…

— Сынок… Помоги… — Тварь, вывалившаяся из темноты в свет фар, наверняка раньше была чьим-то родителем. Но почти девять месяцев апокалипсиса, помноженные на контакт с паразитом, оставили от этого человека лишь жуткую оболочку. Покрытое дрожащими наростами существо явно лишь подражало речи, так как «сынок» отскочил от него к машине с неподдельным девичьим визгом. А на то место, где только что была улепётывающая от монстра девчонка, тут же шлёпнулась дрожащая масса, вылетевшая изо рта жалобного просителя.

И одновременно с тем, как водитель врубил задний ход, мы вместе с лохматой пулемётчицей нажали на спуск.