— Да. — отвечает коротко он.

— А что?

— Цветкова, это не твое дело.

Боже. Однажды я задам ему вопрос - были ли у него серьезные отношения или что-то похожее на них, или же он обходился короткими связями? У меня крепкие нервы, и то я не выдерживаю его. Мне кажется, большинство девушек после этих слов сразу расстанутся.

— Это было грубо. — произношу я. —Для людей, которые в отношениях.

Он внезапно цепляет на лицо улыбку.

— Цветкова. — произносит он. — Лучше не суй свой нос, куда не стоит.

— Это было еще хуже. — я мрачно смотрю на него. Все, я хочу с ним тоже расстаться. Опять.

— Я сказал это с улыбкой.

— И что? Гадость, сказанная с улыбкой, остается гадостью.

Он молчит в ответ, а я, разозлившись, отворачиваюсь к окну. Иди ты к черту. Мой запал сделать эти отношения нормальными кончился.

Только когда мы подъезжаем к дому, я немного остываю. Я все еще злюсь, но мои мысли о том, что он - генеральный директор, немного остужают ярость, клокочущую в груди. Все же, это работа нервная, ответственная. Мало ли что у него там произошло и после чего он стух, и начал огрызаться. Я тоже во время сессии хожу и кусаю всех, кто хоть как-то меня задевает, нервы тогда просто не к черту.

— Проводить тебя, Цветкова, или сама дойдешь? — слышу я его вопрос, и, вздохнув, поворачиваюсь к нему. Затем подаюсь вперед, чтобы поцеловать на прощание, но внезапно его рука оказывается у меня на затылке и резко опускает вниз, к его коленям.

— Что творишь? — вскрикиваю возмущенно я и чувствую, как его захват немного слабеет.

— Что ты собиралась делать?

— Поцеловать на прощание, ненормальный! — вспыхиваю снова я. Он отпускает мою голову, а я выпрямляюсь и поправляю растрепавшиеся волосы, чувствуя, как все, я достигла точки кипения на сегондя. Он же задумчиво смотрит на меня.

— Не делай больше подобного так внезапно. Слишком неожиданный жест от тебя, Цветкова.

— Больше вообще не буду! — издаю я шипение, вылезая из машины, и, перед тем, как уйти, произношу: — Мы расстаемся.

Бах! Я со всей силы закрываю дверь. Затем растерянно смотрю на свой руку. Ой, блин. Это ж новая машина. Надо смываться, пока не поздно и не не сломали за нее ноги.

Стекло, на той двери, где я сидела, медленно опускается.

— Цветкова. — с усмешкой окликает меня профессор. Его взгляд на меня - обосраться можно. — Серьезно расстаешься?

— Да.

— Ага. Ну ладно. — произносит он странно, затем закрывает окно и уезжает, а я настороженно провожаю его машину взглядом.

Так.

Мне надо немного остыть снова и подумать...

Мы что, правда расстались? Вот так просто? Вообще-то, я выпалила это в сердцах. Почему-то мне неуютно и тревожно после того, как он много раз говорил, что “расстаться” у меня варианта нет. Может, написать ему, что это была шутка, от греха подальше? А что, если ему и вправду все надоело и я просто буду навязываться?

Блин. Я чешу затылок, который еще горит после профессорской тяжелой руки. Как-то мне немного жутко, все будет нормально или нет?

Утром, перед институтом, я выползаю на кухню, чтобы перекусить и мой взгляд падает на стол.

— А-а-а! — вырывается у меня в ужасе. На столе неприкаянно лежит непочатая коробочка таблеток, про которую я просто взяла и забыла со вчерашнего дня. Я бросаюсь к ней, потрошу и встряхиваю инструкцию, которой при желании накрыться можно, как одеялом. Затем вчитываюсь в нее.

Молодец, Катя. Да, вот бы сейчас забеременеть от съехавшего профессора. С которым ты рассталась вчера. Он так, наверное, обрадуется, да и ты тоже. Что может быть лучше незапланированной беременности в моем возрасте?

Так как у меня есть три дня на прием таблетки, я с облегчением запихиваю ее в рот и запиваю водой. Даже если меня вытошнит сегодня, я это проглочу обратно. Здесь не тот случай, когда можно надеяться на благоприятный исход и отдаваться в руки судьбе.

Блин.

Я сонно тру лицо и смотрю за окно. Со вчерашнего вечера профессор мне больше не писал. Мы что, реально расстались? Как-то страшно мне идти в институт.

— Вау. — произносит Алена, когда мы встречаемся меня перед парами недалеко от института. — Классные, все-таки, у тебя ножки, Кать.

— А чего сегодня в юбке? — интересуется Света, убирая сигарету от губ и глядя на меня. Я стеснительно приглаживаю складки к ногам.

— Да просто. — отвечаю я. — Как-то захотелось.

— Ходи так почаще. Такая лапочка сразу. — усмехается она, затем ее взгляд фокусируется на чем-то за моей спиной. — О, приветик, парни. Очухались после той тусовки?

Я оглядываюсь. Блин, к нам подходит та компания, с которой мы развлекались на водохранилище, только Темы там нет. Зато есть... Кирилл. Он улыбается Свете и Алене, затем его взгляд останавливается на мне, и улыбка как-то немного становится натянутой.

Вот блин. Блин, блин. Пока все болтают и обмениваются впечатлениями, я опускаю голову, делая вид, что у меня внезапно попала ресничка в глаз и ковыряю его. Алена сказала, что он молчал в тот день и ничем не поделился с ними. Что, если он сейчас ляпнет что-нибудь? Страшно. Я не знаю даже, как отмазаться, только глупые идеи приходят. Я совершенно беззащитна буду перед таким ударом в спину.

— Кать. — внезапно токает меня в плечо Алена, и я опоминаюсь от мыслей. — Ты ведь с нами?

— Куда?

—Ты слушаешь вообще, че вокруг тебя происходит? Мы к Славику после пар хотим пойти затусить, а вечерком в бар дружненько. Ну или куда-нибудь еще. Ты как?

— А, ну можно. — принимаю я предложение. Я и оторваться не против, но еще я боюсь сплетен, которые могут начаться, если я не приду. Вроде как... мое присутствие не позволит так просто развязать Кириллу язык? И если что, я смогу начать отмазываться. Даже тупые отмазки лучше, чем молчание и зашедшие слишком далеко сплетни, если меня рядом не будет. Я поднимаю на него взгляд и дергаюсь.

Он все еще смотрит на меня! Что это за лицо?!

Мне профессора с его неповторимыми рожами хватает, теперь этот туда же. Пялится так...

— Ну ладнушки. — подводит итог Аленка, хватая меня под руку. — Идем на пары. Боже. — хмыкает она, понизив голос и опускается к моему уху. — На тебя Кирилл, походу, запал. Что делать будешь? У него нет Мерседеса, но он неплохой парень.

— Да нет же. С чего ты взяла? — выдыхаю я в панике.

— Да он жрет тебя взглядом.

Да я знаю, почему! Вопрос теперь только в том, когда у него слетят предохранители и он решит выложить все на народный суд. Я нервно запихиваю ноготь большого пальца в рот и грызу. У него такое выражение лица, что я уверена - он все свои грязные догадки выложит в подробностях.

За что мне этот стресс? Я ни в чем не виновата! Я жила спокойной, студенческой жизнью, училась, пила, ела, ходила домой и гуляла с друзьями, пока однажды не столкнулась с ненормальным в коридоре. Все полетело под откос в этот момент.

Две пары я сижу, обгрызая ноги, а затем наступает пара профессора.

Я снова иду на нее, как на плаху.

И как он будет себя вести? Блядь. Он ни разу мне не написал за вчера и сегодня, да и я не решилась. Зато я на каждое уведомление от приложений дергалась.

— Ты че, в столовку не идешь? — растерянно спрашивает Света, глядя как я заворачиваю на другой этаж, вместо того, чтобы спуститься с девочками вниз. А, ну да. Я притормаживаю.

— Да... нет, идите без меня. У меня живот немного болит. Я пока места займу.

— Ну ладно. — реагирует Света.

Я бегом поднимаюсь в аудиторию и залетаю в нее, пока никого почти нет. Только несколько человек кукуют за столами, готовясь к паре или раскладывая еду, которую принесли из дома.

Но профессора нет. Хм-м. Когда он придет? Черт.

— Долго ты будешь в дверях стоять? — слышу я позади себя знакомый смертельный тон, и вздрагиваю всем телом.

— Ой, доброе утро. — я оборачиваюсь и первые несколько секунд смотрю в грудь его рубашки, опасаясь поднимать взгляд. Затем, все же, поднимаю. Меня тут же примораживает к месту холодом из-за двух ядовито-зеленых глаз, которые свысока смотрят на меня. Ну кто сказал, что светлые глаза делают внешность человека мягче, и только черный цвет пугает? У профессора они напоминают проклятое смертельное болото, с садистским удовольствием топящее в себе всех случайных прохожих.