Это исчадие ада отпускает мою голову и я едва не бьюсь лбом об стол.

— Пожалуйста, снимите с меня ошейник и помогите мне. — предлагаю я, вытирая нос об свое плечо. — Я правда знаю тему, но мне нужно немного вспомнить.

— Мое преподавание стоит очень дорого, Цветкова. — псих-профессор остается позади меня, и так как я не вижу его лица, это очень нервирует.

— Я постараюсь найти деньги. Натурой вы все равно не берете, да и я не дам.

— Хорошо. — я слышу скрип стула, когда профессор наклоняется и опирается руками на подлокотники. Мои волосы на затылке медленно встают дыбом. Боже мой, почему он так близко? Он же мне возле уха дышит. — Я вложу в твою глупую голову немножко ценных знаний. И пока ты не напишешь курсовую и не докажешь, что ты умнее моей собаки, на все мои вопросы ты отвечаешь только “гав”. Тебе ясно?

— Ага. — пищу я и он тут же тянет меня за волосы. — Ай, мой хвостик!

— Забыл сказать, что за каждый неправильный ответ или попытку перебить, я тебя накажу. За каждый косяк в курсовой, я испытаю потом на тебе один предмет из ассортимента этого магазина. Ясно?

— Гав. — всхлипываю я.

— Поздравляю, Цветкова. Ты теперь мой подопытный на пару лет. — Совершенно бесстыдно нависнув над моим привязанным к стулу тельцем, листая курсовую, тоном нежного садиста, который вызывает у меня мурашки, произносит профессор. — Это надо было умудриться так паршиво написать работу, используя мои подсказки.

— Я могу уже отвечать что-то иное, чем “гав”? — мрачно интересуюсь я, не имея возможности даже выпрямиться. Если я это сделаю - мой затылок нежно прильнет к плечу этого ужасного человека.

— Конечно, нет. В моих глазах ты остаешься существом глупее моего пса.

— Ну, знаете. — у меня вырывается нервный смешок. — Как преподавали - так я и написала. Наверное, все дело в вас. Ауч!

Рука профессора после моих слов, словно в отместку жестко нагибает меня едва ли не к коленкам.

— Мне показалось, или одно глупое животное решило подать голос без команды?

— Да блин! — издаю я стон. — Скажите, а у нас есть какое-нибудь стоп-слово в этих играх? Мне, вообще-то, больно!

Хватка на моем загривке становится немного слабее - профессор разжимает свои, похоже, стальные пальцы.

— Да, есть. “Я идиотка, простите меня”.

— Хорошо, я идиотка, простите меня! Я здесь сижу уже два часа, у меня болит голова! Вы хоть в курсе, что до нашей встречи я с подругами выпивала в баре и у меня уже похмелье?... Я уже ничего не соображаю! Это лучшее, что я написала за все время моего обучения!

Садист-профессор отпускает меня и я резко выпрямляюсь, утирая выступившие от обиды и психоза слезы. После этой ночи я больше не буду бояться заходить к нему на пару. Потому что то, как он преподает в институте - еще цветочки, по сравнению с внеклассными занятиями.

— Я бы заставил тебя исправлять все, но раз ты уже рыдаешь, то ладно. — произносит медленно профессор и я кошусь в его сторону. Он смотрит на курсовую с таким выражением в глазах, будто бы я подсунула ему какую-то дичь. — Хотя ты так же убедительно рыдала в пятницу, заставив меня поверить, что дело в пролитом кофе, а не в твоих глупых мозгах.

— Да вы что? — хлюпаю я носом в ответ. — Вы меня пожалели? Неужели у вас в самом деле есть сердце?

— Не надейся, Цветкова. Скажи честно - ты ведь просто не написала вторую часть курсовой?

Я чувствую, как у меня дергается бровь. Признаться этому человеку? Да ни в жизнь. Это все равно что на вопрос киллера, где находится его жертва, честно ответить “А, так это я”.

— Нет, что вы. Я все написала.

— Цветкова, я терпеть не могу, когда мне врут. Не зли меня.

— Клянусь. Серьезно, я все сделала, но фортуна повернулась ко мне спиной.

В этот момент экран телефона, лежащего на столе, вспыхивает в очередной раз за вечер, получив сообщение. Я перевожу на него взгляд. “Кать, тебя там профессор прибил за курсовую, что ли? Скажи, что ее собака сожрала, ха-ха. PS: серьезно, где ты? Ты обиделась, что ли? Мы...”

Чертова Света!

Я молниеносно хватаю телефон, пока профессор не прочитал это позорно разоблачающее меня сообщение, но не успеваю спрятать, как он перехватывает меня за запястье.

— Нет! — кричу я в борьбе за свою честь. У меня получается, воспользовавшись его секундным замешательством, перетянуть телефон на себя и удерживать в районе пояса юбки.

— Цветкова, отдай. — со смешком произносит профессор, сжимая пальцы на моей руке так, что я охаю от боли. — Я не дочитал после слова “курсовая”.

— Нельзя читать личные сообщения! — волевым усилием я пропихиваю телефон себе за пояс, прямо в колготки и ерзаю, отправляя его ниже. Не полезет же он мне под юбку? Судя по тому, как он разозлился на мой вопрос про “переспать” - он явно держит дистанцию со студентами, несмотря на свои жуткие замашки.

— Ты считаешь, что я его не достану?

— Это будет домогательство. — фыркаю я.

— Меня не интересуют глупые студентки. Так что, вряд ли.

— А! — я взвизгиваю, когда рука просто и нагло проскальзывает прямо под пояс в поисках телефона, который с моим ерзаньем уполз мне аж под задницу. Я изо всех сил сжимаю бедра, и так уж выходит, что рука профессора оказывается у них в плену.

— Цветкова. — хмыкает мне на ухо профессор. — Что ты делаешь?

— Уберите руку. — я чувствую, как у меня нервно дергается уголок губ. Какая ужасная ситуация. Я не планировала ощущать руку профессора между моих ног, но и свой телефон я отдавать просто так не собираюсь.

— Так ты же ее и сжимаешь. Отпусти - и уберу.

“Да, конечно, как только я это сделаю - вы сразу же схватите телефон” — думается мне. Но я молчу. Ненароком вспоминается Света, которая обсуждала как-то по пьяной лавочке способы получить удовольствие. Один из способов был - напрягать мышцы бедер. Так, вот... Она была права. Ну почему я чувствую это в такой неуместной ситуации?

Я не хочу получить так свой первый оргазм!

— Цветкова, у меня есть, кстати, номера студентов. Позвонить тебе на телефон?

— Вы издеваетесь? Извращенец. — я чувствую, что еще немного - и с меня семь потов сойдет от этой напряженной ситуации.

— Я? — я впервые слышу, как профессор тихо смеется. В институте он так никогда не делал, но тут, видимо, его что-то развеселило. Смех у него, кстати, на удивление приятный, как и голос. — Если ты думаешь продолжать держать мою руку между ног, то я переступлю через свои принципы и сделаю так, что через пару минут ты их разожмешь.

— Знаете, что... Прекра...А-а! — Я замолкаю, подавившись всем набором слов, который должен был вылететь следующим. У профессора, похоже, заканчивается терпение. Его длинные пальцы впиваются в самую мягенькую часть моего тела, и перед глазами у меня темнеет.

Ау. Это совершенно... неожиданно. Мои руки с силой вцепляются в его запястье, сжимая. Хотя, будто бы это его удержит от последующих действий. Вообще, профессор не производил впечатление спортивного человека - просто казался мужчиной с неплохой фигурой, на которой хорошо сидели рубашки и брюки.

Но сейчас, чувствуя под своими пальцами напрягшиеся мышцы и, как струны, натянутые сухожилия на запястье, а еще учитывая то, насколько больно из-за нашей позы врезается его просто стальная рука в мое плечо и грудь, я понимаю, что с этим человеком мне никогда не справиться.

— Последнее предупреждение. — слышу я голос профессора над своей макушкой, от которого у меня поднимается холодок по позвоночнику, и, сдавшись, расслабляю мышцы ног ,позволив руке беспрепятственно ограбить меня на телефон.

Ну, знаете...

А как же шуточки подруг о парнях, тотально испытывающих проблемы с поиском этого маленького комочка нервов у девушки? Мне кажется, профессор за минуту нашел то, что я и сама не могла в течение двадцати лет нащупать. Одно осознание этого факта повергает меня в пучину шока.