— Все в порядке, я дойду сама. — произношу я, высвобождаясь из-под руки медсестры, которая задумчиво хмурит брови, пытаясь осознать, почему ее магия не сработала на профессоре. — Мне стало немного полегче.

Она с сомнением поворачивается и смотрит на меня.

— Уверена? Не забудь принять таблетку.

Я киваю и выбегаю на полуватных ногах в коридор, держась за болящую ягодицу. Профессор не успевает уйти далеко. Я нагоняю его возле лифта и, остановившись, запихиваю в рот таблетку, которую дала мне медсестра.

Он, скосив глаза наблюдает за этим, а затем интересуется:

—Ты сдохнуть хочешь, не пойму?

— Что?

Он со вздохом отводит взгляд.

— Я тебе уже вколол смесь от температуры. Ты продолжаешь жрать таблетки от нее же, Цветкова.

Я замираю.

— Почему вы мне этого сразу не сказали?! Я уже проглотила ее, черт побери!

— Я сказал, что вколол тебе литическую смесь.

— Мне откуда знать, что это за смесь?!

— Для этого надо иногда учиться. — скептически замечает он, и шагает в открывшиеся двери лифта. Я в тот же момент протягиваю руку и ловлю его за рубашку на плече, останавливая. Профессор опускает взгляд на мою руку с таким видом, словно я сделала что-то очень странное.

— Отвозите теперь меня домой. — произношу я ультимативно. — Или я пойду на ваши пары и сдохну там.

Ха-ха. Ха-ха-ха. Я сижу в машине профессора на переднем сиденье, потому что на мою удачу, во время нашего разговора перед лифтом, мимо прошел ректор, и, увидев мое красное и несчастное от температуры лицо, приказал отконвоировать меня домой.

Что ж. Вы, профессор, не такой крутой и всесильный. Есть на свете люди, способные вас прогнуть. Это...

Я не успеваю додумать эти ехидные мысли, как мне на колени падает знакомая коробка.

— Чего... — я смотрю на розовый фаллос в ней. — Боже, фу. Уберите это.

— Разве это не твое? Я перепутал с чем-то другим? — в идеально поставленном, чистом и холодном голосе профессора звенит намек на сарказм.

— Нет, это именно то, что мы купили в субботу. Просто я таким не пользуюсь. — я не решаюсь сарказмировать в ответ. В случае с этим человеком, делать подобные вещи - тот еще адреналиновый аттракцион. Так бы, конечно, я ответила, что это, вообще-то, ему подарок, и обратно я его не приму. — Боюсь, он будет лежать у меня без дела. Вы могли бы его со спокойной душой выкинуть или вернуть на полку вашего магазина.

— Внутри есть инструкция с картинками. Думаю, даже ты сможешь по ней разобраться.

Я прикрываю глаза.

Что за...

Почему он находит способ оскорбить и подколоть меня в абсолютно любом нашем разговоре?

Вот бы сейчас в аварию попасть. Справа от меня - мягкий газон, поэтому я не пострадаю. А профессор слева вылетит прямо на шоссе и помрет. И больше мы с ним не увидимся. Никогда. На похоронах я положу этот фаллос ему на могилку вместо цветов.

Оставшееся время поездки я мучаюсь от мстительных мыслей, чувствуя себя отвратительно разбитой и несчастной. Это все из-за него. Из-за чертового профессора. Если бы я не спала на полу, или, хотя бы, пораньше легла в тот вечер - была бы здорова.

Ладно. Хорошо, что пока молчу я - молчит и он. Скоро меня будет трясти, при первых же звуках профессора.

Он останавливается возле моего подъезда. Затем молча ждет, когда я выйду, а я, небрежно смахнув со своих колен розовый фаллос, открываю дверь, и пробормотав так же небрежно “Спсбдосвиданья”, выхожу в теплую весеннюю погодку.

— Ох. — вырывается у меня, стоит мне сделать несколько шагов и поднять голову. Я вижу четыре пары старческих глаз, направленных со всем вниманием на меня и на тачку профессора. Черт. Что они подумают? Я не хочу становиться объектом сплетен. Точно - я совру им, и скажу, что по ошибке просто заказала такси бизнес-класса, потому что профессор нагло ездит на черном “Мерсе”, совершенно не соотвествующем доходам преподавателя в универе. — Здравствуйте, Зинаида Павловна, здравствуйте, Ирина Петровна, здравствуйте...

— Катенька, как учеба? С кем это ты приехала?

В этот момент за моей спиной с тихим шорохом открывается окно машины.

Я растерянно кошусь назад.

Профессор, расслабленно положив локоть на окно, выглядывает наружу, во всей красе представляя свое идеальное лицо взрослого и серьезного мужчины главным сплетницам моего дома.

— Дорогая. — глядя на меня, произносит он таким голосом, что я в ужасе застываю. — Ты забыла это.

И кидает небрежно к моим ногам чертову упаковку с фаллоимитатором.

А-а-а!

Господи Боже!

— Я... — вырывается у меня сдавленно. Обреченно. Блядь. Я ненавижу тебя, профессор. Всей душой, до самой печени. Медленно наклонившись, и закрыв глаза, я поднимаю с земли этот уродский розовый член. — ...просто заказала такси. Какой-то сумасшедший приехал ,придется поставить ему единицу. — и, выпрямившись, зашвыриваю фаллос обратно в машину профессору. — Простите, мне так плохо, что пора бежать домой.

И, игнорируя пристальные взгляды, я просто залетаю в подъезд.

Дома я сбрасываю с плеча рюкзак, и, прикрыв рукой пылающее лицо, прислоняюсь лбом к прохладной стене.

Он опозорил меня перед бабушками с лавочки.

Чертов психопат. У него вообще ничего святого нет?

К тому же, я уверена, что мне еще не раз приснится кошмар с профессором в главной роли, изо рта которого вылетает слово “Дорогая...”.

Я неделю провалялась в полубессознательном состоянии. Предыдущие приключения как-то потускнели в воспоминаниях и уже не так сильно меня тревожили, в отличие от судьбы героев сериала, которым я спасалась от скуки.

В итоге все равно меня выписали к понедельнику, как бы я не протестовала у врача.

— Матерь божья. — утром новой недели, перед входом в институт, я пересекаюсь с подругами. Света, стоит ей меня увидеть, тут же натягивает маску на нос. — Че это с тобой?

— Что со мной?

— Твое лицо в пятнах. Ты начинаешь плесневеть?

— А. — я на автомате трогаю свои прыщавые щеки. — Это зеленка.

— У тебя что,ветрянка? — скептически интересуется Алена, и когда я киваю, она хрюкает от смеха. — Боже, это же детская болезнь. Ты серьезно?

— А ты думаешь, я ради шутки зеленкой вымазалась?

— Блин, ну повезло. — вздыхает Света. — Значит, твой организм еще детский и ты постареешь позже нас.

Я знаю, что Света не самая умная в нашей компании, но, черт побери...Как ее логика дошла до таких выводов?

— Слово “детская болезнь” и состояние моего организма никак не связаны. — пока я объясняю это, Алена тоже косится на подругу с выражением “мать, ты что, серьезно?”. — Просто ею большинство успевает заразиться в садике.

— Ага, я об этом. — поддакивает Алена. — Как тебя, блин, вообще выписали с прыщами?

Я закатываю глаза.

— Откуда я знаю? Я говорила, что не могу в таком виде пойти учиться, но эта идиотка сделала козье лицо и сказала, чтобы я проваливала, раз у меня нет температуры.

— Ну, раз большинство переболело в детстве, то ничего страшного. — тем не менее, Света все равно явно старается держаться от меня на дистанции, несмотря на свои слова, и все еще не снимает маску. — А те, кто не болел...

— Должны пройти естественный отбор. Да начнутся голодные игры. — заканчивает за нее, фыркнув, Алена. — Ладно, докуриваем и идем. Кать, надеюсь, тебе плохо? Упади на четвертой паре снова в обморок на профессора. В прошлый раз мы кайфанули, когда он вернулся после конца пары.

Грр. А можно мне пореже напоминать о существовании этого человека? Я уже успела заставить мозг забыть о нем, чтобы меня не хватил нервный тик.

— М-м. — неопределенно отвечаю я. Хотя больше это похоже на мычание зомби.

Первые две пары я едва переживаю. Кажется, мои мозги немного спеклись за время болезни. Третьей парой у нас физкультура. Пока все пыхтят в зале, я с гордостью отдаю преподавателю справку об освобождении, и под завистливыми взглядами покидаю институт.