Кинув телефон на стол, я, сложив руки, задумчиво смотрю в окно на кухне.

Не хочу заниматься рефлексией. Пока я мылась в ванне с новой щеткой и чуть не содрала, задумавшись, себе кожу, я поняла, что уже не очень хочется мне страдать из-за своего первого раза и отношений с этим больным. В конце концов, не всем боженька раздает идеальных парней. Я как-то и не надеялась что мне попадется что-то очень хорошее.

В конце концов, у него, хотя бы, есть красивая внешность и деньги. И он умный. С остальным все просто ужасно. Однако, можно попытаться превратить его во что-то удобоваримое? Воспитать... как-нибудь. Куплю себе книгу по дрессировке диких животных. С его карточки сделаю заказ.

Может, мне даже повезло.

Все же, я даже не знаю, что сложнее - сделать из богатого и красивого психопата нормального парня, или из обычного парня богатого и красивого мужика. Ну, Свете вот второе не удалось провернуть со своим бывшим.

— Ладно. — произношу я в пространство и иду одеваться. Блин, раскатала губу. Воспитать. Ему небось скоро все это надоест, и он отвалит от меня, мне нужно просто потерпеть и найди в этом всем хоть какие-нибудь плюсы.

Через десять минут я стою возле его двери и жму на звонок.

Дверь открывается, и я поднимаю глаза. Опять слишком хорошо выглядит. Мне кажется, он нашел беспроигрышный вариант, поражающий сердца, и вовсю его эксплуатирует. Он снова во всем черном, только на руке выделяются даже на вид дико дорогие часы. Профессор опускает на меня свои зеленющие глаза и выходит наружу, закрывая дверь.

— Идем. — говорит он, направляясь к лифту, а я приподнимаю брови.

— Ты что, хотел, чтобы я за тобой зашла?

— Мы сегодня на другой машине, Цветкова. Ты не найдешь ее на парковке. — отвечает он, нажимая кнопку лифта. Он приезжает почти сразу и открывает двери.

— Но ты ведь мог спуститься за мной? — скептически замечаю я. Следуя за профессором, в отражении в зеркале, я замечаю, как он едва закатывает на мое замечание глаза. Ах ты, скотина, это что за реакция? Причем, когда я захожу за ним в лифт, и он поворачивается ко мне, на его лице не остается ни тени прежней эмоции.

Мне теперь до конца жизни будет жутко интересно, как реагировала на мои слова эта сволочь каждый раз, когда я не видела его лица.

— А что случилось с прошлой машиной? — интересуюсь я, и он смотрит на меня.

— Разбилась.

— Чего? — растерянно переспрашиваю я. Это вообще как?

— Цветкова, кто-то в нее въехал на парковке. Пришлось утилизировать и пересесть на другую.

Я молча смотрю на него, затем опускаю взгляд в чистый пол лифта. Как-то... странно. Ладно. А что насчет в автосервис отвезти?

Когда мы спускаемся на парковку, профессор направляется к действителньо незнакомой мне тачке, которая выглядит даже снаружи подороже предыдущей, и, пикнув сигнализацией, открывает двери. Я сажусь осторожно следом в достаточно просторный салон и медленно закрываю дверь. Блин, у меня есть чувство, что с этой машинки только недавно пленочку сняли и она еще особо не выгуливалась. Главное - случайно ее не поцарапать. Когда у меня месячные начинаются, кстати? Не сейчас, и я надеюсь, что цикл не собьется. Блин. Хочется попросить перчатки и пленку, чтобы в нее обернуться на всякий случай.

— Карту, кстати, верни. — бросает мне профессор, а я кошусь на него.

— Зачем?

Ей-богу, я впервые вижу замешательство в его глазах, когда он поворачивает голову ко мне.

— Можно я ее себе оставлю? — продолжаю я. — Хочу иногда покупать кофе с нее.

Он, отмерев, издает смешок. Такой, нормальный, когда людям действительно становится над чем-то смешно, а не когда они издеваются. И улыбка, мелькнувшая при этом... я даже застываю, потому что в этот раз она другая. Радикально отличающаяся от всех улыбок, усмешек и кривых губ профессора.

— Ладно, Цветкова. — отвечает он, убрав с лица очень неуместное для него веселье, и затем берет телефон, что-то проверяя в нем.

Я медленно перевожу взгляд за окно и сижу с широко открытыми глазами, стараясь успокоить внезапно забившееся сердце.

Черт, даже не понимаю, что страшнее. Психопат, к которому я привыкла, или внезапно показавшийся из-под его змеиной шкуры совершенно незнакомый, нормальный человек. Безумно харизматичный и красивый. В которого я как раз могла бы влюбиться.

Я долгое время не подозреваю ничего плохого, даже когда профессор явно тормозит возле какой-то элитной высотки. Кажется, я читала про нее в интернете, там любят покупать квартирки самые такие сливки общества. Вроде депутатов или поп-звезд.

Но когда машина профессора заезжает на парковку, я ощущаю нехилую тревогу.

— Зачем мы тут? — обеспокоенно спрашиваю я, повернувшись к нему. Он бросает на меня взгляд.

— Я тебе говорил.

— Про родителей? Я думала, это шутка. Это что, было всерьез?

— С чего это могло бы быть шуткой?

Блядь. Осознание неотвратимой задницы обрушивается на меня в ту же секунду, как будто придавив многотонной плитой. Какого черта он делает это всерьез? Мы с ним неделю встречаемся, какие родители?

— Я не пойду. — вылетает у меня с легкой паникой. В голове мигом проносятся все сцены из фильмов про богатых парней и бедных девочек, что заранее совершенно приковывает меня к безопасному месту в машине профессора. — Нет, точно не пойду. Они меня выгонят. Пихнут деньги и скажут, чтобы я с тобой не встречалась больше.

— Думаешь? — задумчиво реагирует профессор, отстегиваясь. — Что ж плохого, Цветкова? У них много денег, так что требуй дать тебе побольше. Миллиона два-три. Больше не советую просить. Убить тебя будет дешевле.

Я прикрываю обреченно глаза. Господи, дурак.

— Хорошо, так и сделаю. И после этого я могу расстаться с тобой?

— Это вряд ли тебе светит. Но если хочешь получить деньги, не говори им об этом.

Пффф. Я выхожу из машины вслед за ним. Я не хочу получать деньги за наше расставание, не хочу переживать унижения и подозрительные взгляды, которыми будут сканировать меня его родители, потому что я даже издалека не выгляжу хорошей партией для их сына. Если он в таком возрасте занимает пост директора - это точно дело рук папы, заботящегося о сытом будущем отпрыска. Таким детишкам в пару не подыскивают абы кого.

Почему же я сейчас иду туда?

Наверное, потому что я допускаю ситуацию, когда папа надавит на сына своим авторитетом и ему придется со мной разойтись. Я больше не буду задаваться вопросом “когда закончатся наши отношения и как?”. Если для этого мне нужно пережить полчаса позора - я их переживу.

Фу-ух...

Но все равно нервно.

Когда мы подходим к лифтам, профессор прикладывает карточку к какому-то устройству, и я задумчиво смотрю на нее. Мне очень хочется спросить, действительно ли здесь платные поездки на лифте, иначе на кой черт ему какая-то карточка, но моя пятая точка чует какую-то загадку во всем этом и мой неизбежный позор, если я задам такой вопрос вслух.

Лучше делать вид, что я все знаю. Кстати, черт побери. Я не знаю столовые приборы. Сейчас передо мной положат его родители кучу вилочек и поди угадай, какой из них салат есть, а какой - суп.

Я еду в лифте, погруженная в эти мысли, а когда двери открываются и я выхожу наружу, то забываю про все и верчу растерянно головой.

— Одна квартира на этаже? — вылетает у меня вопрос.

— Тебе нужно больше? — интересуется в ответ профессор, а я закатываю глаза.

Просто я начинаю понимать, что мне не предложат деньги, а кинут их в лицо. Блин. Мои ноги будто деревянными становятся, трудно идти. Я чувствовала себя более смелой пять минут назад.

Профессор, с которым мы расстанемся уже очень скоро, открывает дверь и мы заходим в уютный холл в светло-бежевом оформлении. Я тут же слышу шаги и обреченно поворачиваю голову.

К нам идет женщина. Достаточно высокая и стройная, одетая в светлый костюм с юбкой. Такие же, как и у профессора, темные волосы, собраны в аккуратный пучок.