— А что, Цветкова? Так нельзя?

Я закрываю глаза. Затем лицо рукой.

Господи, профессор. Какой же ты ебанутый.

— Я не буду с вами больше играть. — бормочу я. Это бессмысленно. Такое же бесполезное занятие, как кидать мячик гусенице. Она просто не понимает сути подобного веселья.

Я опускаю ноги с кровати, чтобы встать и поставить бутылку с вином, но и ноги затекают, и я уже напилась, поэтому я теряю равновесие и падаю на четвереньки, ударившись коленками. Я едва успеваю схватить бутылку покрепче и не залить здесь все.

— Судя по всему, ты проиграла. — слышу я голос профессора и резко выдыхаю, совершенно растеряв остатки нервов.

— Твою мать, ты, больное чудовище! Это не та игра, где нужно выигрывать!

Бутылка с напитком замирает в сантиметре от губ профессора, и тот смотрит на меня, приподняв бровь.

Затем появляется усмешка на губах, и ненормальный опускает руку с бутылкой вниз.

— Чудовище? — повторяет он. — Ты про меня?

— А про кого? Это не так, что ли? — бормочу я, а потом в затекшие ноги резко начинает приливать кровь и их словно пронзает тысячи иголочек, заставив меня согнуться и вытаращить глаза. Елки-палки-и-и.

Я сжимаю зубы, лишь бы не показать профессору, как я корчусь на полу от этих неприятных ощущений. Я хотела еще что-то сказать, но если я открою рот, у меня вылетит только “бля”. Связного предложения не получится.

— Вот оно что. — слышу я насмешливое. — Цветкова, когда ты сегодня приперлась на пристань, у меня было всего два варианта, как с тобой поступить.— я слышу, как он подходит ко мне и присаживается на корточки рядом с моей страдающей тушкой. От этого холодок бежит по спине. Это что за разговоры... — Я вот думаю - почему я выбрал хороший для тебя и вожусь сейчас с тобой?

Я обессиленно закрываю глаза. Господи, я так хочу упасть и подрыгать ногами, чтобы они поскорее прошли, но тут такой серьезный разговор. С чего он начал его?

— Потому что вы уверены в том, что я вас не сдам? — из последних сил выдавливаю я.

— В тебе-то я уверен? Ты забыла, как пошла в полицию и пыталась сдать меня недавно?

Ой, ну да. Черт. А впрямь, почему тогда он от меня не избавился? Я открываю глаза и задумчиво смотрю на рисунок бежевого ламината. Я вообще ведь дофига неудобный и ненадежный для него человек. Даже адекватный человек, попади в такую ситуацию, мог бы принять непростое решение утопить свидетеля.

А если, как его сестра утверждает, он “бессердечный мудак, на всех ему насрать”, то что его остановило-то?

— Когда это было... — невпопад отвечаю я. — Мы еще не встречались тогда.

Мои ноги, наконец, отпускает, и я сажусь нормально. Лучше б я этого не делала, потому что обнаруживаю перед собой сидящего на корточках профессора, который прибивает меня взглядом к полу.

— Я серьезно с тобой говорю, Цветкова. Твою юмор всегда очень паршивый и сейчас не в тему.

Я тяжело вздыхаю. Какой же ты мастер комплиментов, профессор.

— Что вы хотите от меня? Я не знаю, что было у вас в голове сегодня. Я, вообще-то, морально тогда приготовилась тоже плавать.

Его глаза становятся чуть больше, словно я сказала что-то очень забавное.

— Ну так ты не плаваешь в итоге. Так с хрена ли я для тебя чудовище?

— Вы что, обиделись? Я просто вышла из себя. — я хмурюсь, пытаясь понять, почему он прицепился ко мне из-за этого слова. Я на него обзывалась и похуже.

— Просто мне стало интересно. Я постоянно иду тебе навстречу, но из твоих реплик складывается ощущение, что ты нашими отношениями все равно недовольна. Особенно сегодня. Вместо того, чтобы спокойно отдыхать, я вожусь с тобой и все равно слушаю оскорбления.

Я задумчиво опускаю взгляд на пол и опять рассматриваю увлекательный рисунок на ламинате. Это что за сеанс семейной психотерапии от психопата? И вообще, его слова про то, что он идет мне навстречу... как? В большинстве случаев он просто решает проблемы, которые сам же мне и создает. Это вот вообще не делает его ни разу хорошим и классным парнем.

— Ты хочешь расстаться, Цветкова? — внезапно звучит вопрос и я осторожно поднимаю на профессора взгляд.

— А что, есть такой вариант? — интересуюсь я, а он смотрит задумчиво в сторону.

— Ну, ты можешь это сделать.

— И отправлюсь плавать вместе с тем мужиком?

— Такое тоже может случиться. — он переводит на меня взгляд обратно, а я округляю глаза. Затем у него появляется усмешка. — Шутка, Цветкова. У тебя нет варианта расстаться.

Господи, какой же ты впрямь больной, профессор. И после этого я-то паршиво шучу? У меня вырывается вздох. Если он вдруг заведет семью, то никогда, похоже, не войдет в ту печальную статистику по разводам. “У тебя нет варианта расстаться”. Чудесно же просто.

— Мы закрыли тогда эту тему?

— Нет, конечно. Ты еще ни на один мой вопрос не ответила. Время многое обсудить.

— А у вас ноги не затекут? У меня уже затекли. — интересуюсь я, желая избежать этого разговора. Если меня ввязали в эти ненормальные отношения и выход из них один - бежать в другую страну, самое меньшее, что я хочу - обсуждать что-то.

Я надеюсь, что он решит закрыть тему, не добившись от меня поддержки и желания продолжать подобный разговор, но меньше всего я ожидаю, что в этот момент протянет руки и, схватив меня за талию, затащит на кровать позади нас. А затем нависнет сверху.

— Так тебе удобнее? — спрашивает он, а я медленно впадаю в панику.

— А есть другая поза для разговора?

— Есть другие места для разговора. Могу отвезти тебя на пристань и мы переиграем заново случившуюся там сцену. Я знаю, что ты станешь разговорчивой, если тебе угрожать. Устраивает этот вариант?

— Нет, давайте уж так. — я прикрываю глаза, собирая остатки самообладания. Не стоило мне сегодня пить с профессором. Алкоголь расслабляет, а расслабляться с ним нельзя. Шаг влево, шаг вправо - расстрел. Я с этим успешно справлялась на трезвую голову, балансируя на безопасной линии.

Но тут мы зашли в тупик.

Ответить честно, что я бы рассталась с ним и меня напрягает он до усрачки я не могу. И остальное тогда смысла обсуждать не вижу. И как его успокоить? Блин, чего он вообще завелся-то? Будто сам не помнит, как втащил меня в эти отношения. Чего он ждет-то тогда от них? Признания, что он самый лучший парнень на свете?

— Давайте лучше спать. — произношу я спешно. — У меня нет претензий к отношениям. Вообще.

Профессор смотрит на меня. Цвет его глаз сейчас напоминает мертвый лист дерева, вмерзший в лед. Агрессивное, но красивое животное.

Единственное, чему у меня на самом деле нет претензий - это его внешность. Это действительно его самый сильный козырь, с лихвой перекрывающий почти все отрицательные стороны. Еще у него деньги водятся, но это все еще остается проблемой, а не плюсом. Так как он не спешит ими делиться даже со своей половинкой. И уговорить его вряд ли возможно. Я думаю, при попытке надеть на него поводок пострадает даже самая беспринципная в мире девушка.

— Нет? — интересуется профессор, рассматривая меня, и что-то мне в его тоне не нравится, но я все равно киваю.

— Вообще. То, что мы иногда ругаемся - это нормально. Извините.

— Да? — снова односложно интересуется профессор, едва подняв уголок губ в усмешке. Затем неожиданно наклоняется ко мне. Остановившись в сантиметре от моих губ, он произносит:

— Оказывается, у нас идиллия. Я даже не подозревал. Ладно, прощаю тебя. Выйдешь за меня, Цветкова?

Я округляю глаза от этого предложения. Проще застрелиться сразу. Или пойти и нырнуть самой с пристани.

— Вы что, шутите? — интересуюсь я, не зная куда деться от его лица. Он блин, так близко, что я чувствую ,как он дышит, и когда он на таком расстоянии смотрит на меня, я стараюсь избегать его взгляда. Чувство, будто бы он рассмотрит все мои паршивые мыслишки насчет него в голове.

— Нет, конечно. Настолько же серьезно говорю, как и ты.