После этого она смывается, бросив меня на произвол судьбы.

Что за...

Я, обернувшись, смотрю вслед ее удаляющейся спине, а затем снова вопросительно смотрю на профессора. Студенты покидают аудиторию, профессор стоит, прислонившись спиной к кафедре, сложив на груди руки, и рассматривает меня в ответ. Когда последний человек уходит, он, наконец, произносит:

— Во-первых, переделай работу.

— А во-вторых? — настороженно интересуюсь я. Он явно меня задержал не ради этого. Иначе сделал бы взгляд попроще. И лицо. Не такое, словно я уже перед ним в ногах ползаю.

У меня до сих пор живет внутри легкое напряжение, касающееся наших отношений и взаимодействия в институте. Я боялась, что он сделает что-то очень странное и компроментирующее, но до этого момента он вел себя отстраненно.

— Во-вторых, собираешься пойти летом работать официанткой?

— Что? — мои брови хмурятся, как только он задает этот вопрос. Откуда он это узнал - неважно, потому что мы с Аленой сегодня действительно обсуждали подработку в коридоре по пути на пару. Мог услышать случайно. Но с чего он завел эту тему, меня удивляет. —Мне нужны деньги, так что да.

Потому что, черт побери, летом родители мне начисто убирают обеспечение, считая, что раз я не хожу в институт - то деньги мне и не нужны. Дома еда есть, во что одеться есть - и того достаточно. В прошлом году я раздавала листовки, клеила объявления, но получала за это копейки. Это была моя первая попытка самостоятельно найти работу. Тогда я вообще не разбиралась в жизни и способах заработка, так что в этом году я собиралась стать умнее и найти более приличную подработку.

Но, похоже, профессора мой ответ не приводит в восторг. Его скептически приподнявшаяся бровь позволяет угадать его мысли о моем будущем месте работы.

— Почему не стриптизершей? — интересуется он так, будто бы это обычный вопрос, а я резко выдыхаю.

— Что за вопрос?

— Просто там явно больше платят.

— И? Я не собираюсь раздеваться за деньги.

— Что тебя останавливает? — он сверлит меня все тем же взглядом, в глубине которого я вижу легкое презрение, что ли. Удивительно, но только этот психопат может так смотреть на человека, которому предлагал встречаться. — Особо разницы не вижу. Что здесь, что там удовлетворяешь людей за чаевые.

Он делает паузу, пока я перевариваю его слова.

— И твое образование нигде не нужно.

Я закрываю глаза. Господи, он точно ненормальный.

— Это летняя подработка. — мысленно выдохнув, произношу я. — По профилю меня никто не возьмет на работу на три месяца. Так что я выбрала вариант, где платят нормальные деньги и за них не приходится раздеваться.

Его выражение глаз становится не лучше, чем у дохлой рыбы от моего ответа.

— Ты ведь могла спросить про работу у меня, Цветкова.

— Устроите продавцом в ваш секс-шоп? — фыркаю я. — Спасибо. Что-то мне неохота, да и чаевых там не дождешься.

У психопата мелькает легкая улыбка.

— Нет. Поехали, Цветкова.

— Куда? — настороженно спрашиваю я.

— Ну, подкину тебя домой.

— Я сама могу добраться.

— Цветкова, поехали.

— Я не хочу. Вы преподаватель, а я студент, что подумают люди, когда увидят, что я сажусь в вашу машину?

— Даже не знаю. — психопат забирает ключи со стола и смотрит на меня, как на глупую лающую и навязчивую собачонку. —Что ты отсасываешь мне за зачет? — пока я отхожу от очередного шока, вызванного его словами, он продолжает. — Вряд ли. Меня в таком ни разу не подозревали и я не давал поводов. Скорее всего, подумают, что я забочусь о твоей безопасности, задержав после пар.

Самоуверенный ублюдок. Я мрачно смотрю на него, думая, сказать ли, что не все люди пользуются логикой, распуская сплетни про других? Хотя, вряд ли от этого будет толк, ведь у этого мудака на каждое мое слово найдется контраргумент.

Вот ректор бы охренел, узнав, что на самом деле представляет из себя один из его любимых преподавателей. Старика бы хватил инфаркт.

Пока мы идем по коридорам, я успеваю написать девочкам, чтобы они не ждали меня. Я очень надеюсь, что они успеют уйти к автобусной остановке прежде, чем я появлюсь на улице с профессором. Или я на своем опыте узнаю. пользуются ли логикой мои подруги, увидев студентку, садящуюся в машину положительного со всех сторон и неприступного преподавателя.

Выйдя на улицу, я выдыхаю. Никого. Но здесь солнечная сторона, так что я зря беспокоилась - вряд ли бы они меня остались ждать под этим пеклом.

Хотя я не планировала возвращаться домой с ненормальным, но как только я сажусь в его машину, то понимаю, что его предложение оказалось мне на руку. По крайней мере, в машине у него прекрасный климат-контроль, и после улицы с плавящимся асфальтом, я чувствую, будто попадаю в настоящий рай. В автобусе, в толпе студентов я бы сдохла.

Перед тем, как завести машину, профессор что-то пишет в телефоне. Затем ставит его на подставку и произносит:

— Кое-куда заедем по пути, Цветкова.

— Ага. — отзываюсь я. Мне все равно, сколько займет путь, главное, что с комфортом.

Спустя десять минут мы тормозим перед зданием, похожим на больницу. Я, приподняв бровь, смотрю на него, гадая, зачем ненормальному понадобилось сюда. Он осознал свою болезнь и решил сдаться психиатрам? А кто же меня домой довезет?

— Иди за мной. — произносит он, и я растерянно поворачиваю голову, посмотрев на его профиль. Хладнокровное животное, похоже, совсем не мается от жары. Проведя время в институте, и немного - на улице, я имею теперь слипшиеся от пота волосы и блестящее жирное лицо. А у него даже уложенные волосы выглядят так, словно он это сделал минуту назад.

— Зачем? Я подожду вас здесь.

— В правилах сказано, что нельзя оставлять в машине в жару детей и животных. Так что вылезай.

Ах ты, сука.

Я делаю тихое “пфффф” губами, проглотив вопрос, к какой из категорий он меня отнес. Я уже знаю ответ. Рот профессора стоит отмывать мылом очень долго, чтобы он перестал производить одни оскорбления.

Когда я выползаю обратно в пекло, чувствую, как по шее снова начинают бежать капельки пота, щекоча кожу.

Да серьезно, зачем он меня с собой тащит?

Я понятия не имею, что у него происходит в голове.

В здании я какое-то время я жду, когда пройдет вся эта бюрократия с пропусками, рассматривая обстановку внутри. Это правда какая-то больница. Судя по всему, заведение частное, ремонт хороший.

— Я и дальше должна идти с вами? — спрашиваю я, когда профессор возвращается ко мне. Он равнодушно взирает на меня с высоты собственного роста, расслабленно засунув руки в карманы.

— Ну а чего ты будешь маяться в одиночестве? — задает он риторический вопрос, а у меня приподнимается бровь. — Вставай.

Я со вздохом поднимаюсь. Скоро я буду, как мой брат после армии. Не задавать вопросы, а просто молча выполнять приказы.

Мы поднимаемся на лифте на третий этаж, подходим к одной из палат, и пока я пытаюсь понять ,какого черта тут происходит и что я вообще здесь делаю, профессор открывает дверь и заходит внутрь. Я на автомате делаю шаг за ним и замираю на пороге, увидев человека, лежащего на кровати.

Погодите, почему он кажется мне таким знакомым?

Где же я его видела?

Это явно взрослый мужчина, лет сорока на вид. У него темные волосы с легкой проседью. Пока я пытаюсь понять, он поворачивает голову в нашу сторону, его брови хмурятся, стоит ему увидеть профессора, а затем взгляд падает на меня.

— Какого хрена? — вырывается у него.

Затем он смотрит на то, как профессор садится в свободное кресло и, достав сигарету, пытается закурить.

— Вообще-то, здесь не курят. Ты что делаешь?

Профессор поджигает сигарету и, затянувшись, смотрит на нее.

— У меня получилось закурить. Не вижу проблем.

Мужчина прикрывает глаза, тяжело вздохнув.

— Твою налево. Хорошо, кури. Кто это с тобой? Я не в форме, чтобы принимать гостей и, вообще-то, ждал тебя одного.