Али не проронил ни слова. Он встал. Плечи его опустились, лицо стало печальным.

— Вся деревня будет тебя ненавидеть, — сказал Хосюк ему вслед.

Потом Хосюк снова догнал его и зашептал:

— А знаешь ли ты, что бывает с теми, кто разлучает влюбленных? Не будь для них черным кустом! Тот, кто разрушает чужое гнездо, разрушает свое! Когда в деревне узнали, что двое влюбленных соединились, для всех это было настоящим праздником. Ты превратишься в гнилое Дерево. Тебя все возненавидят. Посмотри, что они сделали с матерью Мемеда. Она все еще лежит в грязи! Может быть, она уже… Подумай, Али!

В это время оседлали лошадь и позвали Али. Какой-то юноша почтительно держал лошадь под уздцы и ждал его. К седлу была приторочена черная лохматая бурка.

Дождь лил как из ведра.

Все жители деревни, даже дети, высыпали на улицу. Их взоры были устремлены на Хромого. Али чувствовал на себе колючую тяжесть сотен глаз. Старая боль в ноге снова дала о себе знать. Она не стихала; так бывало всякий раз, когда Али попадал в затруднение, — боль в хромой ноге сразу оживала и становилась невыносимой.

Вся деревня, даже камни и земля проклинали сейчас Хромого Али.

Два следа начинались от тутового дерева, что около дома Хатче. Хромой пошел по следу. Сначала он несколько раз обошел дом Хатче. За ним шла ватага детей. Затем наугад свернул к центру деревни. Некоторое время он кружил по деревне и вдруг остановился.

— Что ты сказал Хромому? — спрашивали Хосюка крестьяне, стоявшие рядом с ним.

— Что нужно было, то и сказал. Думаю, что Хромой меня послушает, — гордо ответил Хосюк.

Когда люди увидели, что Хромой бесцельно кружится по деревне, у них отлегло от сердца. Разве Хромой когда-нибудь так делал, когда шел по следу? Обычно стоило ему начать, как он шел до конца, не останавливаясь. У людей появилась надежда.

— Хромой делает благое дело! — передавалось из уст в уста.

— Кто сказал?

— Хосюк говорил.

— Кто?

— Панджар.

— Хромой все кружится по деревне, — сказал Хосюк. — Видит аллах, сердце его сжалилось над влюбленными. Он собьет их со следа. Не подведи, Хромой!..

— Знаю я этого Хромого, — сказал Плешивый Али. — Он пойдет по следу своего отца. Даже если будет знать, что отца повесят. Ему лишь бы был след. Он не устоит. Хромой хороший, добрый человек, и сердце его сейчас разрывается от жалости к влюбленным, но он не может не пойти по следу. Когда он видит след, для него больше ничего не существует. Даже если он будет знать, что его убьют, ему только покажи след — и он все равно пойдет!

— Прекрасно, Али, — сказал Хосюк, — видите, он уже раз десять обошел деревню. Он бродит по деревне, делая вид, что ищет. Когда Мемед убегал с девушкой, он ведь не кружил так по деревне! Тот, кто похищает девушку, не оглядывается назад. Хромой Али не из тех, кто теряет след. Особенно в такой дождь… Я ему сказал: «Али! После этого не смотри мне в лицо…»

Плешивый Али задумался. Появилась надежда. Лицо его засветилось радостью.

— Да пошли аллах, чтобы изменился нрав Хромого. Когда я увидел, как он возвратился и кружил по деревне, я подумал, что у него изменился нрав. Ведь так, Хромой Али, я верю тебе!

Хромой Али уходил и возвращался, снова уходил и снова возвращался. Он слез с лошади и внимательно осмотрел землю, оглядел камни. Али, казалось, делал все, чтобы найти след. Но никак не решался подойти к месту, откуда он начинался. Он боялся. Он знал, что, как только увидит след, он не устоит и поведет. Делая вид, что идет по следу, он вышел из деревни. В сознании мелькала мысль погнать во весь опор лошадь и удрать. Во весь опор! Он долго смотрел в сторону леса. Следы вели прямо в лес. Ему показалось, что он видит двух влюбленных. В голове у него все перемешалось.

Моросил дождь.

Хромой снова повернул лошадь к дому Хатче. Подъехал и стал у забора около тутового дерева. На земле виднелись длинные следы чарыков. Али подумал: «Чарыки сделаны недавно. Шерсть на них длинная. Они из шкуры бычка, который сдох самое позднее зимой». Ему показалось, что он снова видит влюбленных в лесу, под дождем. Хромого охватил азарт. Он сжигал его.

Пока он раздумывал, к нему подошел крестьянин:

— Ну что, Али, — спросил подошедший. — Ты что, заснул? Абди-ага ждет с нетерпением, спрашивает, почему ты все вертишься в деревне? Спрашивает, что это ваш хваленый следопыт…

В это время верхом на лошади подскакал сам Абди-ага.

— Что это? — сказал ага. — Знаменитый следопыт! Так ты идешь по следу! С самого утра вертишься в деревне, как будто у тебя на нее купчая. Того и гляди заснешь у этого забора!

Глаза Хромого Али потемнели. Он резко повернул лошадь к Абди.

— Ага, — сказал Хромой. — Спроси-ка у крестьян, были ли на нем новые чарыки? Эти чарыки не из шкуры ли бычка, который сдох зимой?

Ага повернулся к крестьянам:

— Это так? — спросил он.

— Так, — крикнул кто-то из толпы. — Зимой у Исмаила сдох бычок. У него, у мельника, Мемед купил шкурку на пару чарыков.

— Так, — сказал ага, поворачиваясь к Али. — Ну-ка, Али, покажи свое умение!

Али втянул голову в плечи. Подхлестнул лошадь. Вместе с Абди-агой и несколькими всадниками они выехали из деревни. Когда они добрались до скал, Али остановил лошадь. Следы вели к скалам, в лес… Али это поразило. Он осмотрел следы на скале.

— Они пошли по скалам. Слезайте с лошадей и пойдем по скалам, — сказал он.

Они оставили с лошадьми одного человека, а сами последовали за Али. Среди скал они увидели маленький клочок земли. На этом клочке росло три желтых цветка. Яркие цветы выделялись на фоне черной земли. Один из цветков был примят. Али показал на него:

— Знаете, почему он примят, а остальные стоят прямо? Вчера вечером в полночь на него наступил чарык. Смотрите, вот след.

Все нагнулись, но следа никто не заметил. Али стал лазить по скалам. Абди-ага не отставал от него ни на шаг. Когда они подошли к подножью высокой скалы, Али сказал:

— Вот здесь беглецы свернули.

Люди снова подошли к лошадям. Дальше следы вели в лес. Теперь любой мог бы вести по ним. Подойдя к лесу. Али остановился. Он побледнел, как полотно, но тут же лицо его побагровело. Следы сворачивали к скалам в лесу. Это были беспорядочные следы, следы людей, которые не знают, куда идти. Временами следы шли прямо, потом поворачивали в противоположную сторону, затем снова возвращались. Али видел, что следы по нескольку раз проходят по одному и тому же месту. Словно здесь бродили слепые. Ему стало жаль ребят. Он подумал: «Заведу-ка я этого Абди-aгy в нижнюю часть леса, пусть бегут бедняжки». У корней большого дерева росла молодая травка. Она была примята. Вокруг валялись щепки.

Дождь пошел с новой силой. Али отвязал от седла бурку и накинул на себя. Ехали молча.

— Время идет, — торопил ага Хромого. — Ты что, снова упустил след?

— Нет, — ответил тот. — Следуйте за мной.

Он направил лошадь в лес.

На этот раз он действительно потерял след.

— Я упустил след, — сказал Али, поворачиваясь к Абди-аге.

— Таково оно, твое умение? Эх, ты, Хромой Али! — крикнул ага.

Жених ехал позади всех. В руке он сжимал рукоятку револьвера.

Слова Абди-аги разозлили Али.

— Сейчас я снова найду след, — сказал он. — Беглецы должны быть недалеко отсюда. Здесь их застала гроза. Они долго кружили. Поэтому я и сбился со следа.

Поиски длились долго. Но вот Али снова напал на след. Лес становился все гуще и гуще. Наконец он стал таким густым, что лошади уже не могли пробраться сквозь его чащу. Пришлось сойти с лошадей и продолжать путь пешком.

— Вот здесь они сломали ветку, — указал Али и вдруг заволновался. — Здесь они собирали хворост. Сухой хворост. Следы ведут к скалам.

Все, кроме Али и Абди-аги, промокли до костей.

— Почему ты не взял бурку? — спросил Абди-ага жениха.

Тот не мог раскрыть рта. Он так дрожал, что, казалось, вот-вот выронит из рук револьвер. Хромой Али побежал в сторону скал. Он задыхался от волнения. Остальные побежали за ним.