— Но зачем? — спросил Такаюки.

— В этом мире добро и зло уравновешивается. И если доброго становится слишком много, то малейший проступок уже считается страшным злом. А так… хрупкое равновесие остается и позволяет какой-либо стороне взять верх, — сказал Норобу.

— В общем, сейчас мы пройдем обряд становления якудза, а вам решать — присоединяться к нам или быть в стороне, — проговорил я. — Скоро многие самураи останутся без работы, так как Япония объединяется под одним общим управлением, а это означает, что много людей, умеющих обращаться с оружием, останутся не у дел. И вряд ли большинство станут крестьянами. Скорее всего они выйдут на большую дорогу грабить и убивать, а это означает, что простой люд будет страдать. Вот чтобы этого не произошло, нужно создать клан, который будет присматривать за ронинами.

— Нет, всё вроде бы верно, но… Под самым носом сёгуна? — спросил Такаюки.

— А что? Где как не тут? — рассмеялся Гоэмон. — Друзья, вы можете рассчитывать на меня и моих людей. Я только за уменьшение кровопролития и наведение порядка. Пусть сёгун правит днём, а якудза ночью.

Я налил каждому из присутствующих полное отёко сакэ. Поставил перед каждым и велел следить за мной.

Всё-таки когда-то я проходил уже этот обычай, так что помню его правильные действия. Взял тяван и взглянул в глаза Норобу.

— Господин Норобу, согласишься ли ты принять меня в качестве сына? Я клянусь действовать на благо своего клана и никогда ничего не делать ему во вред. Клянусь быть верным сыном и доблестным членом клана Норобу-гуми.

— Норобу-гуми? Сам придумал? — хмыкнул сэнсэй.

— Ну да, Норобу-гуми — группировка Норобу. Что тут не так? Так что, принимаешь в ряды верных сыновей, или продолжишь выкаблучиваться?

Норобу посерьезнел и поднял своё отёко:

— Я принимаю тебя, Изаму-кун в ряды своих верных сыновей. Я горд тем, что могу считать себя твоим названным отцом.

Мы отпили по глотку сакэ, после поменялись отёко и отпили ещё раз.

— Вот так вот и происходит обряд посвящения, — сказал я, поглядывая на остальных. — С этого времени я отрекаюсь от своих прежних родителей и считаю своим отцом Норобу. Только ему я буду подчиняться в дальнейшем…

Такаюки и Гоэмон переглянулись.

— Я следующий, — сказал Киоси и поднял отёко. — Господин Норобу, я клянусь…

Он произнес клятву, похожую на мою, потом Норобу принял его в сыновья. Такаюки и Гоэмон тоже не остались в стороне.

Так, под дворцом сёгуна Токугавы родился первый клан якудза…

Да, я снова вошел в клан якудза. И это не новость для Японии. Бойцы одной группировки могли войти в другую, если первая проигрывала или находилась на грани уничтожения. Так Казено-тсубаса-кай, в которую я в своё время вступил, приняла в свои ряды остатки Хино-хеби-кай, которую под моим же руководством почти свели на нет.

Да и бойцы Хаганеноцуме-кай тоже вступали в Казено-тсубаса, когда Киоси совершил свою месть и уничтожил верхушку клана. Так что переход бойцов одного клана к другому является вполне обыденным делом.

Что там говорить — даже самураи со своей кичливой честью не стеснялись переходить под знамена других дайме, а что уж говорить о ронинах и прочих людях?

Когда же мы организовали новый клан, то задержались на целую неделю во дворце Токугавы. Да-да, сёгун вызвал Аки Тиба под свои очи, но так как она оказалась в отдалении, то нам пришлось ждать её прибытия. Верным людям из клана ниндзя деревни Ига был дан строгий-престрогий приказ во что бы то ни стало доставить Аки.

В течение недели замок сёгуна должен был посетить ещё и император. Так что допрос и возможное наказание преступницы должно произойти перед скоплением множества людей и под наблюдением императорской четы. Если этой змее не удастся вывернуться, то казнь её ждала не из лёгких. Я краем уха слышал, что для подобной цели приготовили даже огромный котел, в котором предполагалось сварить то, что останется от допросов и пыток. И сварить не просто в воде, а в кое-какой другой жиже…

Но, это могут быть просто досужие слухи — слуги любят потрепаться между собой о тех, кто вчера был на коне, а сегодня упал ниже их уровня.

А мы… А что мы? Спасителям императрицы предоставили полный картбланш по развлечениям. И мы на целую неделю поселились в доме увеселительных утех госпожи Каноти. Что-то мне подсказывало, что её шикарный дом и приусадебное хозяйство со временем выльется в Кабуки-тё, место, где разрешены многие сексуальные фантазии…

Четырехэтажный дом был украшен лентами, затейливыми украшениями, красными бумажными фонариками. И это снаружи, а изнутри его украшали прелестницы всех возрастов и фигур. Причем там был не только страстный секс, но и танцы, представления, театральные выступления Кабуки. Может именно от этих выступлений и получится в будущем квартал с одноименным названием, где всё насквозь фальшиво, кроме денег.

Конечно, в подобных развлечениях участвовали только мы с Такаюки, а вот более мудрые Киоси и Норобу спросили разрешения сёгуна поселиться на время ожидания в богатой библиотеке. С высочайшего соизволения два этих ученых мужа подобно книжным червям зарылись в свитки, нагружаясь мудростью до ушей. Над чем они там корпели — нам было неведомо. Да и не до этого нам было. Пришла пора разнузданного веселья и отдыха.

Я наконец-то дал себе волю — в нашем времени меня ждала Кацуми Утида, рядом с которой особо не погуляешь. А тут… А какая тут измена? Только удовлетворение сексуальных потребностей и ничего больше. А за время жёсткой диеты этих потребностей накопилось выше крыши, так что требовалось их немедленно удовлетворить.

К нам иногда присоединялся Гоэмон. Но в основном он пропадал по своим воровским делам, что-то устраивая, о чем-то договариваясь. К сёгуну он старался лишний раз не забираться, но вот в дом госпожи Каноти наведываться не стеснялся.

И да, в этом доме его знали и встречали с радостью — Гоэмон никогда не скупился на подарки и вознаграждения местным красоткам. Я не буду рассказывать, на что способны мастерицы прошлого, которые зарабатывают на хлеб чувственностью и страстью. Лишь скажу, что так здорово я не отрывался уже давно. Каждая молекула моего тела кайфовала и наслаждалась свалившимися секундами отдыха.

Сколько через меня прошло женщин за время отдыха? Я не считал, но могу предположить, что цифра могла приблизиться к трехзначному числу. И да, я не горжусь своим сексуальным здоровьем, а просто констатирую факт.

Я отрывался как мог! А мог я многое…

Мне кажется, что кое-чему я смог научить даже этих опытных жриц любви. По крайней мере, у госпожи Каноти я был на самом хорошем счету.

И праздник плоти мог бы ещё долго продолжаться, если бы за нами не прибыли гонцы, которые уведомили, что его императорское величество изволили прибыть во дворец сёгуна. А завтра должны будут доставить Аки Тиба…

Нас попросили привести себя в порядок, чтобы предстать перед императорские очи побритыми и благоухающими розовыми ароматами, а не с клочками щетины и красными от недосыпа глазами. Ну что же, лицам такого ранга отказывать нельзя, поэтому мы с Такаюки взяли себя в руки, слегка подержали, а потом передали в мягкие ладошки красавиц госпожи Каноти, чтобы они сделали из нас писаных красавцев.

После онсена, массажа, стрижки, бритья, примерки нарядов, мы стали выглядеть как два боевых петуха яркой окраски. Да, кимоно были цветастыми, шелковыми, мягкими и очень неудобными для ношения. Особенно бесили эти длинные рукава, которые при необходимости можно было использовать вместо мешков. Но тут эти наряды считались верхом изысканности, поэтому приходилось соответствовать событию — не покажешься же перед императором в грязных штанах и испачканной майке.

Подобным образом были одеты и Киоси с Норобу. Их таки смогли вытащить из библиотеки, с трудом разыскав под ворохом свитков. Привели уставших, но довольных собой людей, в порядок.

Вечером этого же дня нас вызвали к сёгуну во дворец. Разговоры с Аки Тиба предстояли завтра, а вот награждение должно произойти сегодня. Не зря же нас начипуривали так…