Дав молился за рулём. Дорогу освещали частые фонари, на вывесках и рекламных щитах включили ночную иллюминацию. Давиде подумал, что если бы создавал Орден вампироборцев, выбрал бы символом источник света — свечу или лампаду. Вампиры лучше охотились в темноте, а охотники, напротив, нуждались в огне как в оружии. Но Игнатий Вифлеемский настоял на коле и цепи. Чувствовал, что не свет составлял его суть?

Давиде проиграл. Проигрывать следовало с честью, не отдавая до крохи всё.

За Нэнси его пригласили заехать в «Пса», и он, разумеется, отправился не туда. Всё повторялось, как в кривом зеркале: его выманивали на неё, планируя уничтожить. Только утекло уже много лет и надежд, и не он обещал защищать её, а она его. И Дав, наконец, отпускал их обоих.

Он не рассчитывал на успех, просто не желал сдаваться без боя. Они имели дело с масштабной преступной схемой со множеством участников, с логистикой, с финансовыми потоками и побочными бизнесами. Такое невозможно провернуть без основательной документации. А поскольку одним из организаторов в Краствиле являлся тот ещё ретроград, не пользующийся компьютером, информация точно хранилась где-то в виде стандартных бухгалтерских книг. Найти бы их…

Охотница настырно пыталась до него дозвониться. Он добавил её в чёрный список и успел прочитать краткое «Прости, итальянец, отбой» от О’Нелли. Это сообщение было одним из десятков похожих. Все от него откалывались. Теперь ещё и кучу трупов повесят.

Вышел Давиде у Дома вампиров, где на него накинулись изголодавшиеся журналисты. После беспорядков в Дом впускали лишь своих, репортёры мокли под дождём у ограды. Дав приветливо помахал им:

— У меня важная информация для мистера Найтингейла. Возможно, банда, которую поймали — не единственная.

Обаятельно улыбнувшись, он приложил к воротам ключ-карту.

— Сис, это шутка?

— Просто держу в курсе.

— В смысле «в курсе»?! Ты понимаешь, как я буду себя чувствовать, если не пойду?!

— А ты пойдёшь?

К её досаде в интонацию прорвалась надежда. Они с Лином были сработаны, и в паре бы точно всё получилось.

Лин громко дышал в трубку. Долго дышал.

— Мама не оценит, если я закончусь из-за какого-то вампа. Я не имею права так с ней… И ты тоже!

— Привет передай.

Гудки.

На лесопилке Гаусс воскликнул «Да они что, бесконечные?», и то была чертовски верная фраза. От пары десятков прислужников Альберта и пары десятков охотников осталась примерно половина, а в Доме обитали только вампиры. Правда, по-настоящему опасные вампиры: и Виконт, и Мартин не уступали Даву в силе и умениях. А ведь с ними ещё и Лиззи, и охранники…

Дав шикнул на высунувшегося молодого найфа, и тот шмыгнул в комнату видеонаблюдения. До кабинета добрался без препятствий. Охрана Альберта при виде Давиде отступила, и у него засосало под ложечкой от дурного предчувствия. Он вошёл в кабинет и закрыл дверь за собой на ключ, держа при этом виконта на мушке.

— Ну и что это за спектакль? — спросил Найтингейл, поглаживая пальцами старомодный револьвер «Вибли». К столу прислонялась трость с массивным навершием. Напускная немощность Альберта улетучилась, плечи расправились, демонстрируя аристократическую осанку. Даже кожа словно подтянулась, и дряхлый старик превратился в жилистого.

— Сдавайся, — сказал Давиде патетически. — Ваша авантюра с синтезом сыворотки закончена.

— О, и кому же ты на неё пожалуешься?

— В этой стране достаточно честных полицейских.

— Не спорю совершенно. Только нет ничего плохого в маленьком бизнесе, когда выкинутые на обочину найфо добровольно жертвуют кровь. Да, бизнес нелегальный. Но штрафы подъёмные, — он осклабился, обнажая чересчур хорошие для внешнего возраста зубы.

— Вы не всех доили добровольно. Охотники загоняли вам найфо, которых сцеживали целиком.

Найтингейл изогнул бровь.

— Синьор, ты себя хорошо чувствуешь? Ты бредишь.

— Думаешь, не получится отследить переводы? Привязать их к пропажам?

— Вряд ли.

«Наличные. Они расплачивались наличными. Без документов ничего не доказать».

—…Кстати, твоя телохрани…— не договорив, Виконт на полуслове выпустил пулю. Давиде метнулся в бок, врезался в книжный шкаф, и книги обрушились с зашатавшихся полок. Пуля — слава Спасителю, свинцовая! — пронзила предплечье. Вскочив на стол, виконт тростью выбил пистолет Дава и продолжил нападать. Дав отразил выпады мечом и выяснил, что трость металлическая.

— Я привлёк внимание журналистов у входа, ты не можешь просто убить меня! Молодые вампы снесут твой Дом!

— Ты себя переоцениваешь, мальчишка, — Виконт, извернувшись, нанёс удар ногой, не прекращая атаку тростью. От ботинка Дав уклонился, но трость больно врезала по шее. — Кучка твоих поклонников уже поредела благодаря рыжей вертихвостке! Скормить им идею, будто ты напал на меня, пытаясь сфабриковать странное дело — и никто по тебе не всплакнёт!

Отступив подальше от стола, Дав запустил в Виконта выдернутым из стены светильником. Тело прошило электричеством, однако Давиде оправился за секунды. Надо было уйти от навязанных правил боя, скрутить Найтингейла и заставить показать отчётность.

Виконт настиг его большим прыжком, и они сцепились в рукопашной. Клятый бритт, не изнурённый нервами и сражениями, бил свирепо и твёрдо. Дав бил отчаянно. Не растрачиваясь на блоки, игнорируя боль, он колотил Альберта, возвращая пережитое за эти недели. Под его напором Альберт утратил запал и выскользнул из схватки.

Дав потянулся к обронённому мечу, однако на руку обрушилась трость. Дав начал проигрывать Альберту в скорости. Он схватил трость неповреждённой рукой и рывком вывернул так, что виконту пришлось её выпустить. Замахнулся, но поздно.

Коридор огласило эхо шагов. Замо́к снесли выстрелом, дверь распахнулась, и появился Джонсон с подручными. Дав мысленно застонал: он надеялся, Мартин сторожит Нэнси, раз сразу его не встретил. Против Джонсона, Найтингейла и серебра Дав не выстоял.

В доме улюлюкали дети. Высокий бородач смотрел многозначительно.

— Это всё, что я могу сделать, — он протянул глянцевый белый прямоугольник. Из-за лестницы за его спиной выглянула встревоженная женщина, и тут же поспешила дальше. — Код 121104. На первом этаже обычно один караульный за камерами. Виконт со свитой на третьем.

— А тюрьма? Там должна быть оборудованная тюрьма!

— На втором, по центру.

— Она стандартная?

— Ну да, а какой ей быть? Эй, обещай просто так не убивать!

— Серьёзно? Мне — просто так не убивать вампиров?

— Обещай!

Ада поняла, что для Айзека Онтарио это какой-то ритуал.

— Ладно, обещаю. Может, подтянешь нелояльных Дому вампиров?

— Нет! Я ж тогда раскроюсь. И так хреново, что ты ко мне пришла.

— Соври, будто угрожала.

— Естественно.

От наручников можно было избавиться, оторвав кисти. Правда, восстановление без доступа к пище последовало бы долгое. Но чтобы избавиться от ошейника, требовалось оторвать голову. Ко всему прочему Лиззи проявила инициативу и воткнула ему в ладони серебряные штыри.

— Вампиры чувствуют лицемерие, Давиде. Кто-то неопытный, конечно, тебе поверил, но большинство знают: ты никогда не интересовался кем-то, кроме себя. Даже Нэнси Геррато — плод твоего самоутверждения, а не милосердия. Поэтому не надейся выпутаться.

— Тем не менее, я жив, и ты читаешь мне нотации.

— Просто всегда хотел сказать, что вижу тебя насквозь. Ну и я обещал Алонсо согласовать с ним детали кое-чьей кончины. Пока молись.

Альберт и Лиззи ушли, а Джонсон остался на страже. Дав, частично обездвиженный, полулежал на полу, впервые разглядывая камеру как узник. В Канзас-Сити во временной тюрьме обошлись решётками, здесь установили бронированные стёкла. Вдоль белой стены протянулся единый с ней выступ, выполняющий роль скамьи. Сейчас он был испачкан кровью Давиде.