Теперь глядя на гостя в черном одеянии Ядвига словно зачарованная готова была ступать за ним след в след. Морок поднял руку и страницы в книге зашелестели. Девица прижала руки к груди и выдохнула, отгоняя от себя ненужные мысли.

— Ну же, Яга, готова ли ты стать возлюбленной Кощея? Или испугалась могущества? Он сам приползет к тебе на коленях… — проговорил Морок, увлекая Ядвигу в туман и мрак, в котором был он сам. — Он будет воспевать твою красоту…

Пальцы Морока коснулись рыжих волос девицы, убирая их за спину.

— Будет молить тебя о любви, и ты получишь желанное. Готова ли ты упиваться любовью? Готова ли ты покориться этому сладкому чувству, которым владеет твоя сестра Кикимора?

Ветер поднимался. Страницы книги шелестели, будто говоря о том, чтобы Ядвига скорее приняла решение, и она приняла. Морок протянул к ней руку, она положила свою ладонь в его и поднялась на ноги. Вокруг все вспыхнуло. Девица почувствовала ледяной укол, будто что-то пронзило ее сердце. В одно мгновение все стало огненным, но в душе не было больше ничего… Ядвига не чувствовала ни страха, ни боли, ни радости, ни умитворения. Она будто бы стала пуста.

— Ты готова! Возвращайся к себе, да жди… не говори ни с кем, не подавай руки помощи, иначе и себя погубишь и любовь свою… — поговорил Морок, и Яга прижала ладони ко рту.

Осознание еще не пришло, но девица уже чувствовала, что поступила не правильно.

Морок исчез. Ветер стих. Ядвига опустилась на колени, склонившись над книгой, собирая листы воедино, как вдруг локон упал ей на лицо. Белоснежный, седой локон, и тогда она поняла, что натворила. Отдала душу за любовь… В ее теле больше не было души… Она не чувствовала ничего… Все исчезло.

Стон отчаяния вырвался из ее груди. Ядвига прижала к себе книгу и прикрыла глаза, надеясь, что после исполнения воли Морока, чувства и любовь к Кощею вернется. Совсем скоро все вернется, и она будет жить долго и счастливо. Эта мысль давала ей сил. Поднявшись на ноги, Яга провела рукой по волосам и направилась в деревню. Ее шаги были медленными. Она пыталась осознать то, что произошло, но в памяти были лишь обрывки разговора с Мороком.

— Ядвига-а-а! — послышался крик Кикиморы, и Яга остановилась, вновь прижав ладонь к губам. — Ау-у-у!!!

Пришлось остановиться. Если Кикимора подойдет, увидит то, что случилось, то Яга непременно расскажет обо всем. Но нельзя же говорить, чтобы не сгубить любовь… В мыслях была цель, но сердце уже не млело от трепета. Больше не было в нем той великой любви, о которой она мечтала долгие годы.

Время застыло. Яга шла куда глядели глаза, когда услышала крик сестры. Кикимора звала на помощь, и стоило бы броситься к ней, но девица испугалась. Боялась, а ноги сами вели ее на крики.

— Ау-у-у!!! — кричала Кикимора, в то время, как Ядвига все ближе и ближе подбиралась к месту, которое обходила стороной.

От болота до деревни было не так много, если ступать по тропе никогда не попасть в его сети. Но Кикимора сошла… возможно, сам Морок решил устроить проверку Яге. Решил запутать ее, захотел навечно овладеть юной душой. Девица сошла с тропы и явилась на уступе, раздвигая ветви и глядя на то, как золотоволосая, юная красавица стояла по пояс в грязном болоте, расставив руки в стороны. На ее лице читалась паника, но Ядвига не могла подать ей руку помощи. Не было в сердце любви сестринской. Не было никакой любви. Все сделанное казалось безумством.

— Ядвигушка… сестра! — встрепенулась Кикимора, увидев сестру, как тень нависшую над ней. — Осторожнее, не упади… помоги мне! Вон, я вижу палку! Протяни! Только не упади сюда сама, молю!

Яга стояла и смотрела на то, как сестра цеплялась за возможность жить. Каждый раз, когда Кикимора обнимала Кощея в груди Ядвиги росла боль. Эта боль становилась все сильнее и сильнее, но теперь… теперь на смену ей пришло умиротворение.

— Что ты стоишь⁈ Протяни мне палку! Или… что с твоими волосами? Что случилось? — паника на лице сестры сменилась на ужас.

Кикимора смотрела на Ядвигу и не могла понять, что происходит, в то время, как вторая пыталась ухватиться за правду. Теперь она была уверена в том, что после ритуала, который она провела с Мороком — Кощей принадлежал ей, но что если он не сработает? На крайний случай стоило бы избавиться от Кикиморы, от той, кто засела в душе Кощея. Пламя — вот, что видела златовласая девица в глазах сестры, утопая в грязи и тине.

— Ядвига! Протяни мне ветку! — крикнула она, вытянув руку и попыталась добраться до ветки, что пологом висела над болотом.

Яга видела, как старается сестра… Она протянула руку к ветвям, что ниспадали в болото, захватила их и потянула к себе, как раз в тот момент, когда Кикимора почти уже ухватилась.

— Что ты делаешь⁈ Из-за Кощея все, да? Из-за него⁈ — крикнула Кикимора, глядя в глаза сестре. — Думаешь, я не вижу, что ты влюблена в него⁈ Но он не любит тебя! Не любит и никогда не полюбит! Кощей мой и только мой! Он увидит, что меня долго нет и пойдет на поиски… он найдет меня, и я все расскажу! Расскажу, что ты сгубить меня решила!

Яга знала, что вся деревня ополчится на нее, как только узнает, что она не помогла сестре. И такая обида внезапно нахлынула на нее, что захотелось сбежать, но прежде… Девица откинула за спину белоснежные локоны, взглянула на Кикимору и усмехнулась:

— Не найдет тебя Кощеюшка! И следа не останется от тебя, когда он вздумает искать тебя, Кикимора-болотная! Сейчас и навеки болото — дом твой! Вся твоя краса еще немного, да спадет… Каждый, кто утопнет в болоте кикиморой явится! Отныне нечистое это место!

— Что ты говоришь⁈ Что с тобой?

— … болотная… — прошептала Яга, отчего вновь подул сильный ветер, а болото словно море всколыхнулось, забирая молодую девицу — Кикимору в свои объятия.

Обернувшись Яга направилась прочь от болота. Спотыкаясь и оборачиваясь девица шла по лесу, прижимая к груди книгу, пока не одумалась спрятать ее. Никто не должен был видеть в руках Великое зло, доставшееся от Ядвиге от старухи, которая однажды забрела в их дом.

Она уже подходила к дому, когда Кощей окликнул ее. Обернувшись, Яга с ужасом оглядела его волосы. От прекрасный золотых локонов ничего не осталось… Белоснежные, седые пряди спадали на лицо, и он небрежно зачесывал их назад. Его взгляд некоторое время неустанно глядел на волосы девицы, после чего лицо скривилось. Он схватил Ягу за плечи и встряхнул.

— Все давно поговаривали, что ведьма ты! — крикнул Кощей, впиваясь пальцами в плечи девицы. — Что ты со мной сделала⁈ Что произошло? Где… где Кикимора? Отвечай, ведьма!

— Наказ дал мне Морок не говорить ни с кем, да руку помощи не протягивать… — улыбаясь произнесла Ядвига. — Нечисть отныне возлюбленная твоя… Кикимора-болотная… Поди, да сам взгляни! Поцелуй рученьки серы… каждую бородавочку и язвочку! Полюбишь ее такую, так вернется любовь ваша великая, али нет, так будешь жить вечно, да мучиться!

Кощей отшатнулся, хватаясь за голову, собирался в лес броситься, да струсил. Вновь взглянул на Ягу, сжал кулаки, да и наброситься побоялся. Нежели ведьма, так и убить может, а он ведь… он даже не знал, что бессмертным стал. Проклятие разлилось на оба сердца. Обманул Морок юную влюбленную девицу, да и тешился после.

— Все узнают кто ты такая, Ядвига! Клянусь! Все узнают! — крикнул Кощей, убегая в сторону своего дома.

* * *

— … сбежала тогда я в лес, на ту самую полянку, где живу по сей день, с тяжким грузом на сердце и неопределенностью в душе… Поглумился надо мной Морок, да и след его простыл. — Шепот Яги становился все тише. — Нельзя никому позволять управлять разумом твоим! Ты духом силен от того и не взяла тебя сила Кощеева, не одолела Дрема, не забрала к себе Кикимора…

Яга отпустила руки Вадима и тяжело выдохнула, поправляя волосы, что спадали на ее лицо. Даже в темноте Вадим видел, как боль душевная искажала лицо девицы. Боялась она, что осудят ее за поступки давние. От того и хранила секрет тот.

— Поделом! Что было, то осталось в прошлом. Далёком прошлом! — проговорила Яга, будничным голосом и поднялась с лавки.