“Теперь тебе не скучно?” —мысленно спросила у него, но свой блок не сняла. Не хочу ничего слышать. Хочу только смотреть.

Продолжила дразнить Тобиаса, ощущая пальцами его довольно внушительных размеров… мужское начало. Дыхание инспектора участилось, а пальцы сильно сжимали скатерть.

— Октавия… — прохрипел Тобиас.

— М? — сжала еще покрепче бокал, провела по стенкам пальцами вверх и вниз.

— Прекращай.

“Да он уже на пределе!”— кричало подсознание. А я наслаждалась.

— Не хочу. Это же весело, — улыбнулась и не собиралась останавливаться.

— Я же могу и ответить…

— Это угроза? — еще раз провела вверх и вниз несколько раз по бокалу, а Тобиас ударил по столу кулаком, уже весь красный от напряжения и от сдерживаемых эмоций.

Мимо проходил официант, заметил то, как выглядит Тобиас и обратился к нему.

— Мистер Бергман, у вас всё в порядке? Вы покраснели.

— Все в порядке, — еле выдавил Тобиас, приветливо улыбаясь официанту. — Просто немного… кхм, душно.

— Проводить вас на балкон, чтобы вы подышали?

— Просто уйди, — в голосе его уже появились нотки раздражения, кулак, который казалось Тобиас сейчас засунет себе в рот, уже побелел от того, как он его сжимал.

— Простите, я не расслышал.

— Уйди говорю, — недобрый блеск зеленых глаз устремился в официанта и тот, как завороженный, молча развернулся и ушел.

А мне и правда было дико весело, не знаю, как сдержалась, чтобы в голос не засмеяться на весь ресторан. Вывести Тобиаса Бергмана хоть на какие-то эмоции, кроме этого гребаного самодовольства — бесценно.

Но доводить до логического завершения мою маленькую шалость в мои планы не входило. Убрала руку от бокала, расщепляя потоки и давая, наконец, вздохнуть Тобиасу Бергману.

— Это было…

— Весело?

— Жестоко.

Подмигнула Тобиасу в его манере, а он тихо выдыхал через рот, сложенный трубочкой.

— Застала меня врасплох. Может мне сделать также?

— Повторяться — скучно. Придумай что-то своё. Но мне, пожалуй, уже пора.

“Ты что просто так уйдешь? А как же ночь страсти?”— кричало подсознание, но я не поддавалась ему. Я решила, что не отдам свое тело этому придурку просто потому, что это он, как бы сильно мне этого не хотелось.

Встала из-за стола, медленно поправила задравшееся платье, надеясь, что это раздразнит его еще больше. Тобиас схватил меня за руку, но продолжал сидеть.

— Куда ты?

Что это? Ты снова в растерянности, Тобиас Бергман?

— Завтра на работу и мне рано вставать. За счет ты сказал, что заплатишь, так что мне пора. Было приятно повидаться.

Освободила свою руку, Тобиас начал порываться встать, но опять покраснел, поняв, что пока этого сделать не может, иначе его намерения и настроение в штанах заметят все в ресторане.

Наклонилась к нему и поцеловала в щеку, оставляя на его гладкой щеке легкий поцелуй.

— Спасибо за вечер. И правда было весело, — произнесла шепотом.

И ушла.

“Я тобой горжусь!”— хвалило подсознание.

“Мы выиграли бой, но не войну, дорогуша”.

А тело все горело, не от того, что было лето, а от всего, что произошло. И снова хотелось драть на себе волосы. Я душила в себе желание. Часть меня хотела, чтобы он пошел за мной, ворвался в мою квартиру, стянул это тесное платье и взял, как животное. Другая часть кричала, что секс — не главное, и хотела, чтобы Тобиас стоял на коленях и молил о возможности быть с ним, не как любовники. Я хотела большего. Хотела ходить на свидания, узнавать его. Хотела снова кататься на коньках, хотела показать ему, что смогла научиться. Хотела шутить и смеяться. Хотела перестать ждать подвоха. Хотела простых человеческих отношения.

Как найти этот баланс между тем, что между ног, и сердцем? Поддамся искушению и снова буду брошена. А ему это надо? Это ведь мои мысли, а не его.

Дома меня накрыло с головой и я начала рыдать, рыдать и еще раз рыдать. Слезы невозможно было остановить, так сильно я никогда не плакала. Всё напряжение разом выходило наружу и было совсем не весело. Играть с Тобиасом Бергманом мне не понравилось. Он как наркотик для меня, но после всегда наступает ломка.

“И почему вообще мне нравится этот придурок?”

“Сердцу не прикажешь,” —грустно откликалось подсознание.

Влюбилась, как последняя дурочка. Еще тогда, на втором курсе Академии. Шла за ним, потому что он звал. Дышала, когда говорил. Раскрыла ему своё прошлое и поделилась своим одиночеством. Я просто была юной и неопытной. Меня нельзя за это винить. Но теперь можно. Быть взрослым — уметь отвечать за свои поступки.

Достала из ящика стола дневник, листала и ностальгировала, искала счастливые моменты и смеялась, снова плакала, и снова смеялась. Пусть Тобиас Бергман делает, что хочет. Моя жизнь прекрасна и без него. А если он захочет стать её частью, то ему придется уважать всё то, что делает из меня Октавию Ленар. Я слишком зациклилась на нем и на том, что могло бы быть, а чего не могло. Будет, что будет.

“Хочешь заглянуть в будущее?”

“Не хочу. Увижу что-то хорошее, буду надеяться, и расстроюсь, если оно в итоге не случится. А если плохое, то не решусь и шага ступить из страха.”

Я могла бы заглянуть в будущее одним глазком. Могла. Но на ошибках учатся. И я хочу научиться. Потому что они делают меня живой. Осталось выяснить: Тобиас Бергман станет моей самой большой ошибкой или самой большой удачей? Хватит зарывать голову в песок! Пора снова выпустить “Неубиваемую Ленар” на свободу.

Утерла слезы, на душе полегчало, когда в голове всё расставила по полочкам. Не собираюсь тратить свои нервные клетки на Тобиаса Бергмана и поддаваться на его провокации. И хорошо, что он мне отказал тогда. Соглашусь с ним, что это только добавило бы мне проблем с башкой. А их итак достаточно.

Еще немного полистала дневник, поняла, что очень соскучилась по нашей алко-компашке. Тина и Иван теперь женатики, и уехали в свадебное путешествие, Фрея и Грег от меня очень далеко. Эх, сейчас бы пить в таверне до утра и шутить про свиную рульку и чесночные гренки.

— Я не чесночные гренки. Я Октавия Ленар, — прошептала самой себе и погрузилась в глубокий и спокойный сон.

— Кассандра, я больше не могу! Сколько еще коробок вы привезли? — взвыла, устав принимать экспонаты с последней экспедиции сестры Леона.

— Еще десять осталось, — спокойно ответила Кассандра.

— Почему именно к нам? — еще раз застонала, открывая очередную коробку с кучей свитков. — Разве в стране нет больше музеев?

— Ты же знаешь, что я это не решаю.

— Как будто мне легче от этого знания. У нас места уже нет.

— Все вопросы к вашему начальству. Не ко мне, — резко ответила Кассандра в попытках прекратить моё нытье.

Она была совершенно не похожа на Леона. И, как он и рассказывал, была довольно вспыльчивой особой. Спорить с ней не имело никакого смысла. Работа есть работа. Хоть будет и тяжело в ближайшие дни с разгребанием этой всей кучи древностей, но зато мне неплохо заплатят за объемы. Уже слышала звон монет в голове и настроение улучшилось. Да и погрузиться в работу — отличный способ выкинуть из головы, наконец, Тобиаса, который после нашего ужина, наверное, опять скрылся в тумане. Хотя прошла всего одна ночь, но я уже для себя заранее всё решила.

“Опять о нем думаешь!”— отругал внутренний голос.

“Не думаю! Просто…”— попыталась оправдаться.

“Просто думаешь!”

Ничего не могла с собой поделать. Я была очень и очень зла на него. И для себя решила, что больше не позволю себе таять и млеть перед этим придурком.

Кассандра сегодня была во всей красе. Она еще больше загорела и кожа была почти как молочный шоколад. Такая вкусненькая на вид. Волосы забраны в хвост с косой. Белый топ еще больше подчеркивал загар, голубые глаза небрежно подведены по контуру темными тенями, и это придавало ей еще больше шарма, в ушах были большие золотые серьги-кольца, доходящие почти до линии плеч. Кассандра Грейвз была нереальной красоткой. Сначала мне показалось, что они с Леоном похожи, но пообщавшись поближе стало понятно, что это лишь первое и ошибочное впечатление. Если Леон был домашним котом по характеру (во всяком случае со мной), то Кассандра была пантерой, не меньше.