— Встряхнул так, что я чуть с ума не сошла!

— Но не сошла же.

— Даже не знаю, радоваться мне или плакать. Тяжелое детство не может быть оправданием тому, как ты ведешь себя уже будучи взрослым.

— А я и не оправдываюсь. Просто я…

— Псих.

— От тебя невозможно не сойти с ума, — Тобиас наклонился ко мне, упираясь своим лбом в мой.

— Какие сладкие речи, Тобиас Бергман.

— Не слаще, чем ты.

— Это звучит отвратительно, но мне почему-то нравится, — поцеловала Тобиаса в щеку, но сразу была повалена на кровать и прижата.

— Я знаю, что еще тебе может понравиться.

Тобиас Бергман, безусловно, был странным человеком. С ним было порой трудно, но трудностей я больше не боялась. Мой дар стал сильнее, профессор Филаксис мне всё разжевала и разложила по полочкам, дала пару дельных советов, и спустя время работа в музее стала еще более захватывающей. Прикасаясь к древностям, я могла попасть в тот момент, когда только появился этот предмет и узнать о нем еще больше. Это было намного круче, чем видеть будущее. И к моей работе реставратором прибавилась еще и роль оценщика. Вспоминала кулинарную книгу на тестировании, ведь как бы она не выглядела ценной и старинной — это всё еще была кулинарная книга. Но и в ней есть своя ценность.

Тобиас периодически уезжал в очень длинные командировки, его не было месяцами. Но мне так было даже проще. Я привыкла ждать его, привыкла ценить моменты, когда мы вместе. Наша жизнь не превращалась в рутину, где мы друг другу надоедаем, так как оба были не самыми адекватными партнерами. Но мы любили друг друга и этого у нас не отнять.

Я довольно долго скрывала свои отношения с Тобиасом от друзей, но всё тайное всегда становится явным. Лицо Фреи было просто бесподобным, но она подавила в себе желание как-то комментировать полученную информацию. Тина так вообще была в шоке, когда я ей рассказала всё от начала и до конца.

Иронией всей моей жизни стало то, что Максимилиан Бергман стал ухаживать за Кассандрой. Мне кажется, это шокировало меня даже больше, чем то, что я полюбила Тобиаса. Леон был младшим братом Кассандры, а она встречалась с моим бывшим парнем, который являлся старшим братом моего нынешнего парня. Семейные вечера — это явно не то, что мне хотелось бы устраивать с этой компашкой. Такое чувство, что у автора моей истории просто не хватило фантазии или было лень вводить других действующих лиц, а потому имеем, что имеем. Но Кассандра и правда слишком крутая и я была рада, что они с Максом сошлись.

С родителями я Тобиаса тоже познакомила. Мама была в восторге от его обходительности (которая на мне видимо заканчивалась), папа сначала держался в стороне, но тоже прикипел к нему, поняв, что не такой уж Тобиас Бергман и плохой. Иногда казалось, что они ждут его визита, больше, чем меня. А Тобиас как будто расцветал от маминой стряпни и разговоров по душам с отцом.

Конечно, мы не жили в ванильном мире, бывало и тучи сгущались. Мы ссорились, расходились по углам, давали друг другу остыть, подумать, но всегда возвращались друг к другу. Взлеты и падения — нормальное явление и если научиться слышать друг друга и разговаривать, то можно решить любую проблему.

С алкоголем я конкретно завязала. Он больше мне был не нужен. Изредка позволяла себе выпить с друзьями в наши редкие встречи. Быть пьяной от любви куда приятнее, чем от алкоголя. А я была. Каждый день моя любовь к Тобиасу росла и росла, чем больше я его узнавала, чем дольше мы были вместе. Я знала, что он всегда на моей стороне и знала, что с ним я — в безопасности. Подсознание периодически напоминало о том, с чего всё началось, но я посчитала, что важнее к чему всё это привело. Начали мы не с самой приятной ноты, но как закончим этот концерт в четыре руки — уже другой вопрос, а заканчивать мы не хотели.

Дорогой дневник, ты очень сильно помогал мне, когда это было необходимо. Ты хранил в себе приятные моменты и не очень, хранил мои страхи и переживания, хранил первую влюбленность и мои эротические фантазии. Заглядывая на твои страницы я вижу какой была и могу оценить, какой стала. Ты — моя история. История Октавии Ленар. Возможно, кто-то найдет тебя через сотню или тысячу лет и посмеется. Кому-то она покажется скучной. А кого-то до глубины души тронут события моей жизни, как меня трогают истории из прошлого.

Я решила продолжить вести дневник просто для того, чтобы запечатлеть как можно больше из того, что пережила или смогу прожить. Не прятать в нем свои эмоции, а зафиксировать, поделиться. Я сняла с него заклятие, которое скрывало всё, что было сокрыто на страницах. Тобиас итак знал обо мне всё и скрывать мне было от него нечего. Но он всё равно никогда в него не заглядывал. Я не доверяла своей памяти. Что-то могло ускользнуть от моего внимания, что-то затеряться в других моментах, что-то могло казаться слишком важным, но не иметь ценности, а что-то наоборот требовало внимания, но его не проявили. Вернуться к истокам, покопаться в своей голове, найти триггеры, переосмыслить — это помогало мне сохранять равновесие, больше ценить себя. Помогало понять, где я была не права, а где поступала правильно.

Самой главной любовью в жизни каждого человека должна быть любовь к себе. Как жаль, что люди часто об этом забывают.

— Снова что-то пишешь? — Тобиас обнял меня сзади, через плечо заглядывая в дневник. — “Самой главной любовью в жизни каждого человека должна быть любовь к себе”. Красиво.

— Ты меня этому научил.

— Хоть какой-то мой урок ты усвоила на отлично.