Именно такой слух и возник в этом августе, при этом речь шла не о ком ином, но именно о Брекене.
После своего панического бегства из Грота Темных Созвучий (так он назвал огромный подземный зал) Брекен вышел в ту часть Древней Системы, которая располагалась на склонах холма. Приятный запах леса выманил его наружу. Чувства, позволявшие ему ориентироваться на поверхности, — притупились, что объяснялось отчасти болезнью, отчасти слишком долгим пребыванием под землей. Совершенно забывшись, Брекен зашел на территорию вестсайдского кротыша, метившего в это время свои владения. Вид Брекена был столь диким и странным, что кротыш (который был ничуть не старше Брекена) в ужасе бежал в родительскую нору, где и рассказал историю о безумном кроте-монстре, вышедшем из недр Древней Системы. Вскоре история эта стала известна всему Вестсайду — кроты рассказывали и выслушивали ее с особым интересом и удовольствием.
Затем Брекен был замечен и в Истсайде, что породило еще одну жуткую историю, мгновенно ставшую известной всему Бэрроу-Вэйлу: в системе появился дикарь, вышедший из Древней Системы, — могучий бесстрашный крот, убивающий всех встречных.
Все это привело к еще большему распространению слухов о странном кроте. Истсайдцы, которые всегда отличались особой суеверностью, вспомнили древнюю легенду, в которой говорилось о том, что Камень однажды пришлет в систему своего крота, который будет сеять смерть и разрушение, наказывая кротов. За что именно он их будет наказывать, в легенде не сообщалось. Именно этой легенде Брекен был обязан своим новым прозвищем, о котором он, впрочем, и не подозревал. Крот Камня — так звали ее героя. Имя это действовало на кротов столь устрашающе, что молодежь, обосновавшаяся было на склонах, в панике бежала в нижние части системы.
— Да, пока он там, наверху, но попомните мои слова, когда-нибудь он спустится вниз,— так поговаривали в Бэрроу-Вэйле. — Он ждет нужного момента, нужного часа, и только... Истсайдцы зовут его Кротом Камня, и мне кажется, это подходящее имя...
Когда история эта дошла до Мандрейка, он счел ее забавной, решив про себя, что речь идет о каком-то заплутавшем луговом кроте. На том он и успокоился. Рун же мгновенно смекнул, что история о Кроте Камня может укрепить его влияние, и потом отнесся к ней совершенно иначе.
Знай Брекен, что по системе ходят такие слухи, он бы крайне удивился. Прекрасно понимая, что ему лучше затаиться на неопределенно долгое время, он весьма сожалел о том, что ему не удалось избежать встреч с данктонскими кротами.
Первая встреча, происшедшая на западных склонах, была чистой случайностью. С этим он ничего не мог поделать. Вторая встреча очень огорчила его, поскольку он пошел на нее сознательно, истомившись продолжительным одиночеством. Два пожилых истсайдца показались ему достаточно дружелюбными, — увидев их, Брекену ужасно захотелось перекинуться с ними хоть несколькими словами. Внешне они казались едва ли не такими же учеными, как старый Халвер, и потому разговор с ними мог доставить ему подлинное удовольствие. Кроты эти то и дело употребляли старинные обороты, которые Брекен слышал от Халвера. Вдохновленный этим обстоятельством, а также их безобидным степенным видом, Брекен преспокойно вышел из укрытия и направился прямиком к ним. Он услышал от них традиционное приветствие и хотел было ответить на него как можно учтивее, но тут поймал себя на том, что не сможет сказать им ни кто он, ни откуда он пришел. Помимо прочего, за время своих скитаний и болезни он отвык от общения с кротами. Увидев, что незнакомец не собирается ответить приветствием на приветствие, старые истсайдцы не на шутку перепугались и бросились прочь. Брекен удивленно обернулся, решив, что у него за спиной стоит какое-то чудище. Увидев, что там никого нет, он понял, что кроты испугались его самого.
Эта история причинила Брекену настоящую боль. Он почувствовал себя совершенно одиноким, брошенным всеми кротом, до которого никому нет никакого дела. Он никак не мог взять в толк, чем именно он мог так перепугать этих почтенных истсайдцев.
— Хорошо же я выгляжу, — пробормотал он, глянув на свои бока, изуродованное плечо и, наконец, коснувшись лапой своей вытянутой мордочки.
❦
Брекен, естественно, не мог и предположить, что выглядит он сейчас намного лучше, чем в тот момент, когда покинул туннели Древней Системы и поселился в теплой, богатой червями почве на одном из склонов холма. Случается, что крот излечивается от смертельной болезни и приходит в себя за считанные дни, но с Брекеном все происходило иначе — для полного выздоровления — как физического, так и эмоционального — требовались еще многие кротовьи месяцы, а то и годы. Когда болезнь длится годами, о моментальном выздоровлении не может быть и речи.
И все-таки физически ему стало явно лучше. Он решил не придавать особого значения инциденту, происшедшему в Истсайде, — ел, сколько мог, спал, сколько хотел, и старался не показываться никому на глаза. Конечно, ему очень хотелось хотя бы изредка разговаривать с другими кротами, тем более что теперь он чувствовал себя гораздо уверенней и собирался в следующий раз вести себя умнее.
Наступил сентябрь. Брекен вернулся в Древнюю Систему, избрав для этого прежний путь. Он решил исследовать крайние туннели с той стороны Древней Системы, которая выходила на склоны, так чтобы в случае необходимости обеспечить себе возможность быстрого отступления.
Именно в этот период Брекен стал совершенствовать свой особый, а может даже и уникальный, талант. Он успел освоить стратегию, отличающую исследователя, умеющего быстро обживать большие системы, от примитивного ориентировщика, способного определять направление разве что в пределах двух-трех туннелей. Суть этой стратегии состояла в том, что исследование любой системы нужно начинать с определения ее общих очертаний, после чего можно было углубиться в детальное изучение. Древнюю Систему Брекен осваивал, руководствуясь именно этим принципом.
Брекен уже знал, что Древняя Система распадается на две части: систему поверхностных летних туннелей, образующих круговую периферию, и более глубокую и, очевидно, более древнюю систему туннелей, сравнительно небольшую по площади и крайне бедную червями (черви опускались на такую глубину только зимой). Брекен полагал, что большой коммунальный туннель, так поразивший его в свое время, замыкал собою всю систему летних туннелей, и это его предположение вскоре подтвердилось, когда он со склонов вышел по нему к осыпи. Затем туннель этот заметно сужался и забирал на север, однако Брекен решил пока не ходить дальше, памятуя об обилии корней и завалов в тех краях. Вместо этого он направился в противоположную сторону, миновал склоны и оказался к северу от Камня, откуда туннель резко поворачивал на юг, замыкая собой всю Древнюю Систему. Из этого огромного кольцевого туннеля можно было попасть в один из радиальных переходов, что вели к ее центру.
Теперь ему следовало набраться смелости и вернуться в глубинную часть системы, чтобы вновь оказаться в Гроте Темных Созвучий и попробовать проскочить мимо ужасного скелета.
Для начала Брекен решил — вероятно, он пытался хоть немного отсрочить день спуска — выяснить, какие туннели проходят между восточной частью летнего окружного туннеля и лежащими под ней склонами, на которых располагалось несколько нор Данктонской системы. Он поставил себе целью пробраться в бывшие владения Халвера — запечатанные норы, которые он там видел, наверняка вели не куда-нибудь, а именно в Древнюю Систему. Халвер поселился там совсем не случайно — он хотел стать связующим звеном между старым и новым миром, и Брекен полагал, что между ними существует реальная физическая связь. Он решил начать свои изыскания с проверки этого предположения.
Тогда же он стал развивать и другой свой талант. Случайное открытие того, что крот может «разговаривать» с резными стенами, подсказало ему очень ценную идею — использовать звук для исследования обычных стен и туннелей.
