<<<Сообщение от Камилла>>>:

Зеркало разбилось не само по себе. Ты это знаешь, и я это знаю. А это значит, что теперь у нас появилось второе преимущество.

Следующим утром Хэвен будят яркие лучи холодного зимнего солнца, пробравшиеся сквозь приоткрытые жалюзи в ее палате. Пятнадцать минут, проведенные в машине, кажутся ей вечностью. Джек ластится к ней из своего детского креслица, пытаясь дотянуться маленькими ручками до ее куртки, но она игнорирует его. Хэвен надевает наушники и отворачивается к окну. Мелодичный голос Bird уносит ее мысли подальше от важного. От того, где сейчас Камилла.

Захлопнув левой рукой переднюю дверцу ауди, Камилла вдыхает свежий морозный воздух. На несколько минут она задерживается у машины, буравя взглядом широкие стволы вековых сосен. Всматриваясь в темные щели между деревьями, Камилла старается не думать о том, что совсем недавно произошло в лесу с Хэвен. От неожиданности она охает – телефон в кармане пальто вибрирует.

– Да? – она подносит телефон к уху, не отрывая напряженного взгляда от леса. Кроме одинаковых сосен там ничего нет, но что-то за ними притягивает ее внимание как магнит железо.

– Где ты? – на другом конце провода Тайлер переводит дыхание.

Она бросает взгляд на часы. 13:32. Пару минут назад закончилась его тренировка.

– Детка? Почему тебя не было сегодня в школе?

Нехотя Камилла отрывается от деревьев. Что ему ответить? Они не врут друг другу, у них не такие отношения. Но и сказать правду она не может, да и как это будет выглядеть? "Не волнуйся, я просто решила сегодня вместо уроков съездить на озеро за кувшинками, из которых потом сварю лечебный отвар для подруги?" Идеально.

– Я сегодня осталась дома. Мама вчера опять выпила больше, чем следовало, и утром ей было нехорошо, мне пришлось побыть с ней.

Одна из щелей между деревьями выглядит темнее других. Совпадение, обман зрения или же?..

Камилла вдруг вспоминает о том, что все еще держит телефон около уха. И что пауза в разговоре затянулась.

– Тайлер?

– Мм?

– Что-то не так?

– Ты мне скажи.

Камилла раздраженно вздыхает, переминаясь с ноги на ногу. Сейчас не время для ссор.

– Что ты имеешь ввиду?

– Сама подумай. Сколько раз Ванесса выпивала больше вина, чем следует? Сколько раз утром ей было плохо? И сколько раз ты оставалась с ней?

Камилла чувствует угрызения совести. В конце концов, Тайлер не виноват, что в ее жизни и жизни Хэвен происходит нечто пугающее и необъяснимое.

– Я поехала на озеро, – коротко бросает она. – Даже не спрашивай, зачем, ответ прозвучит бредово. Просто скажу, что этим я помогаю подруге.

– Подруге, то есть, Хэвен Лаво?

– Да.

Пару секунд Тайлер молчит, видимо, собираясь с мыслями.

– И как она?

– Сложно. Она переживает… трудный период.

Между деревьями пробегает светлая тень, и Камилле требуется почти минута, чтобы осознать, что это был всего лишь солнечный луч.

– Я расскажу тебе все, ладно? Обещаю. Но сейчас мне нужно кое-что сделать.

Она убирает телефон в карман пальто и с трудом заставляет себя отвернуться от Леса. Какая-то сила тянет ее вглубь зеленых веток.

Камилла поворачивается, направляясь в сторону Озера Хайвэй, игнорируя внутренний голос, умоляющий ее сесть в подаренную отцом ауди, вернуться домой к Ванессе и никогда больше сюда не приезжать.

Воздух над замерзшей поверхностью воды искрится, будто в нем распылили бриллиантовую пыль. Озеро, покрытое льдом, напоминает зеркало в оправе из белоснежных кувшинок, затерявшихся на фоне заснеженных берегов.

Камилла делает несколько шагов и замирает, пораженная не открывшимся перед ней пейзажем, а неожиданно появившемся в ее груди тоскливым отчаянием. Ощущение было максимально неприятным; от него хотелось поскорее избавиться, как от надоевшей фантомной боли. Камилле больше всего хотелось спрятаться под одеялом, но также ей хотелось, чтобы Хэвен выздоровела. И второе желание превалировало над первым.

Двигаясь, как в замедленной съемке, и будто видя все происходящее со стороны, Камилла делает последние шаги к Озеру и опускается на колени перед гигантским прозрачным зеркалом. Руки ее дрожат, когда она тянется к белоснежным цветам. Почему она сомневается? Что так сильно останавливает ее? Камилла решает, что подумает об этом позже, ведь сейчас ей просто необходимо взять себя в руки. Но секунды длятся невыносимо долго, превращаясь в минуты, а она все не может заставить себя сорвать кувшинки. Джинсы на коленках промокли насквозь, а в ее голове звучит предостерегающе голос: «Не делай этого. Уходи отсюда. Тебе нельзя быть здесь. Нельзя… Нельзя…».

Камилле кажется, что в голове звучит не ее голос.

«Заткнись», обрывает его Камилла и пальцами касается льда вокруг кувшинок.

В одно мгновение дыхание ее прерывается, и мир вокруг нее начинает стремительно вращаться. Камилла успевает сделать глубокий вдох, прежде чем…

В кожу острыми иглами впиваются потоки воды. Так невероятно холодно ей никогда не было, еще немного и она сойдет с ума. Руками она бьет в ледяной потолок над головой, но вода замедляет удары, и у нее ничего не выходит. Сквозь толстый слой льда она смутно различает три фигуры. Они еле заметно двигаются и, скорее всего, спорят о чем-то. Помочь ли ей или оставить здесь одну? Это неважно, ведь она уже знает, какое решение они примут. Чувствует ли она ненависть? Нет.

Ведь она знает, что для них, как и для нее, это утро будет последним. Но она все же не готова сдаться. Ногти сдираются о неровную поверхность льда, когда она в отчаянье царапает по ней. Умереть здесь, сейчас, вот так? Когда у них должна была быть еще целая долгая жизнь впереди… Легкие раздирает от боли. Так хочется вдохнуть, но если она сделает это, то это будет означать конец всему. В какой-то момент она оставляет свои жалкие попытки. Она не сможет выбраться. А они ей не помогут.

Последнее, что она чувствует – злость. На них. На всех. Она чувствует привкус горькой ненависти на языке и представляет себе, что он сделает с ними после ее смерти. Как он отомстит.

Последнее, о чем она думает, это имя. Она произносит его про себя снова и снова, пока злость не исчезает, сменившись покоем.

А потом она делает вдох, пропуская в горло холодную воду, и крепко сжимает серебряный браслет онемевшими пальцами.

За мгновенье до смерти она чувствует исходящее от вырезанных на нем букв тепло.

Часто хватая ртом воздух, Камилла вскакивает на ноги. Ее трясет, и она встает на колени, упираясь трясущимися руками о мерзлую землю. Ощущение заполняющихся воздухом легких – самое приятное из всех, что она когда-либо испытывала. Некоторое время требуется ей, чтобы вспомнить, где она и как и почему здесь оказалась.

Хэвен. Лекарство. Кувшинки.

Камилла делает все быстро и не думая, как в ускоренном сне: срывает несколько кувшинок, поднимается на ноги и делает несколько неуверенных шагов сначала в одну, а затем в другую сторону, не сразу вспомнив как сюда пришла. И только оказавшись в теплом салоне ауди, Камилла окончательно приходит в себя.

Она бросает сорванные кувшинки на заднее сиденье, делает пару глотков воды, пролив на себя треть бутылки, и все еще дрожащими пальцами набирает номер.

***

– Можно войти?

Хэвен отрывает взгляд от светящегося экрана и запихивает телефон под подушку. Тихий, почти извиняющийся тон мамы заставляют ее голос звучать нежно.

– Да, конечно, заходи.

Мама осторожно прикрывает за собой дверь и ставит на прикроватную тумбочку поднос с дымящейся чашкой чая и ее любимым имбирным печеньем.

– Как самочувствие?

– Получше, – Хэвен косится на спрятанный под подушкой телефон и искренне надеется, что Камилла нашла то, что нужно, и вскоре она действительно будет чувствовать себя получше. И хоть есть ей сейчас совершенно не хочется, она берет с подноса печенье.