Свет снова молниеносно погас. Кэшел моргнул и потер глаза тыльной стороной ладони. Если что-то нападет на него сейчас, пока он не может видеть…

Его кратковременная слепота сменилась тенями, а затем и реальными очертаниями в сумерках. На мгновение Кэшел подумал, не следовало ли ему все-таки зажечь лампу, но затем он увидел Теноктрис, сидящую с улыбкой на лице. Все предметы вокруг него сфокусировались в его зрении.

— Вау! — промолвил Кэшел. Он внимательно смотрел на Теноктрис, потому что черты ее лица остались прежними, но эта Теноктрис была его ровесницей. Ей не могло быть больше 20 лет. — Теноктрис, это сработало!

Юная Теноктрис поднялась на ноги. Она задела гроб, и вся передняя часть его осыпалась, как стена песка во время прилива. Весело смеясь, она спустилась со скамьи. — Итак... — сказала она. — Я тебе нравлюсь, Кэшел? Подняв руки над головой ладонями наружу, так что ногти соприкоснулись, Теноктрис сделала пируэт. Она была такой маленькой, что не доставала до потолка, даже встав на цыпочки. Кэшел моргнул. Это было действительно потрясающе. У Теноктрис все еще были тонкие кости, но ее лицо стало круглее, чем было, когда возраст сморщил ее щеки. Он не мог определить цвет ее волос, но они ниспадали длинными локонами, вместо того чтобы быть собранными в тугой пучок на макушке.

— Это действительно хорошо, Теноктрис, — ответил он. — Значит, это действительно вы? Я имею в виду, вы не просто изменили внешний вид?

— Гламур, ты имеешь в виду? — спросила она. — Нет, нет — так я выглядела, когда мне было двадцать один год. Хотя, если тебе нравится гламур... Она поднесла ладонь к лицу и что-то пробормотала. Отчасти это было «...бримо мааст», или что-то в этом роде. Сверкнул алый волшебный свет. Когда Теноктрис опустила руку, у нее были блестящие черные волосы, полные губы и грудь, которая заметно выпирала из ее шелковой парчовой мантии.

— Так тебе  больше нравится? — спросила она. Голос по-прежнему принадлежал Теноктрис, но в чертах лица не было ничего от женщины, которую Кэшел так хорошо знал в течение двух лет. Улыбаясь, она снова подняла руку. — Или так? На этот раз вспышка волшебного света снова была голубой, слабой по сравнению с тем сиянием, которое разрушило каменный гроб, но все еще достаточно яркой, чтобы оставить остаточные изображения в глазах Кэшела.

Теноктрис опустила руку. Рот Кэшела открылся от изумления. Шарина, высокая и белокурая, такая же совершенная, какой она была, когда он видел ее несколько часов назад, улыбнулась ему в ответ.

— Вы действительно нечто, раз делаете это! — сказал он. — Я думаю, нам все же лучше вернуться к повозке. Быстро темнеет, и пока мы не вернемся на главную дорогу, будет несколько серьезных выбоин.

— Итак... — сказала Теноктрис. — Ты не находишь меня привлекательной, Кэшел? Он не смог бы сказать, как произошла перемена, но то, что не принадлежало чертам Теноктрис, быстро исчезло. Она снова стала самой собой, только молодой.

— Что? — удивился Кэшел. — Конечно, нахожу. Вы действительно хорошенькая, как сама по себе, так и в любом другом смысле. Но я не хочу, чтобы мы сломали колесо на обратном пути. Он улыбнулся. — Хотя, я думаю, мы могли бы вернуться и пешком, если бы пришлось, — добавил он. — Раз уж вы снова молодая.

Теноктрис издала забавный смешок. — Да, — сказала она. — В конце концов, в этом и был смысл, не так ли? И ты прав, нам нужно двигаться. У нас очень много дел, мой друг. Она сама взяла сумку и вышла из гробницы. Ее шаги были быстрыми и птичьими, а спина очень прямой.

***

Трое мужчин были бы более чем счастливы, чтобы вскрыть курган самим, но Илна настояла на том, чтобы присоединиться к ним с палкой, которую Карпос вырезал для нее из кедра толщиной с его запястье. Из свежего кедра сочилась смола, так что теперь ее руки были липкими, но это только улучшило хватку. Она воткнула конец палки в грязь и вывернула ее вверх. Мотыга Асиона звякнула о камень; он развернул ее боком. — У меня здесь что-то есть, — сказал он. — Это не галька, это подогнанные камни!

— Копаем здесь, — приказала Илна. — Дайте мне. Они прорезали дерн на глубину ее предплечья на одном конце кургана. Он определенно был искусственным, насыпанным из верхнего слоя почвы, а не из желтоватой глины, которая быстро превращалась в подстилку окружающего луга. Это не доказывало правдивости того, что сказала Мерота, что Юноша, который втянул Илну в тот мир грез, был похоронен здесь, но делало это более вероятным.

Действительно ли это была Мерота? И Чалкус, с его руками — такими же сильными и гибкими, какими они были до того, как кошачьи твари набросились на него, нанося удары...?

— Что ты ожидаешь найти, Илна? — спросил Темпл. Они начали насыпать разрыхленную землю на верхнюю тунику Илны, а здоровяк вытаскивал каждую кучку на тунике из раскопа и сваливал подальше от кургана, чтобы она не мешала. Илна яростно расковыряла землю, открывая расщелину между двумя большими камнями. Ей не нужно было щадить свой инструмент, как Асион — мотыгу: если она отламывала конец от палки, Карпос просто затачивал ее снова.

— Я не знаю, — наконец, ответила она, не смотря по сторонам, вместо этого сосредоточившись на задаче, которая перед ней стояла. Как обычно, конечно; как она делала всю свою жизнь. — Возможно, кости, возможно, ничего.

Камни размером с ящик под слоем дерна не были обработаны никакими инструментами, но они были уложены с большой тщательностью. Она вогнала палку в расчищенную ею трещину, затем надавила на нее всем своим весом. Кедр был слишком податливым, чтобы из него получился хороший лом, но она приподняла верхний камень достаточно, чтобы заметить, что камни, находящиеся вокруг него, хрустят и скрежещут. Это была не просто груда: отдельные камни были уложены в своеобразный купол.

— Что ты будешь делать, когда найдешь то, что ищешь, Илна? — спросил Темпл.

Илна выдернула палку-копалку и обернулась. — Я тоже этого не знаю! — ответила она.

Солнце светило прямо из-за головы Темпла, превращая его светлые волосы в облако ослепительного света. Охотники слегка отступили назад. По выражению их лиц было видно, что они боялись, что независимо от того, что они сделают или не сделают, Илна собирается содрать с них кожу. Илна сверкнула глазами и открыла рот; они съежились. Она снова закрыла рот. Она собиралась зарычать на них просто за то, что они существуют. И это было именно то, чего они боялись — что она собирается это  сделать.

Илна расхохоталась. Это был не очень хороший смех, но у нее не было большого опыта в этом процессе. — Нам придется осторожно снять камни, прежде чем я смогу увидеть, что внутри, — сказала она спокойным голосом. — В противном случае купол рухнет, превратившись в еще худшее месиво.

— Я могу поднять этот камень, Илна, — вызвался Темпл. Он наклонился вперед и постучал по блоку, край которого она очистила своей палкой. — Тогда ты сможешь заглянуть внутрь.

Илна почувствовала, что к ней возвращается гнев. В тоне мужчины было что-то настолько уверенное, что ей захотелось огрызнуться на него — или еще чего похуже. Она спрятала свою пряжу в рукав, хотя начала завязывать узор, от которого здоровяк согнулся бы пополам из-за рвоты; никто не может казаться уверенным в себе, когда его выворачивает наизнанку.

— Хорошо, — отозвалась Илна. — Раз ты веришь, что сможешь. Она не верила, что он сможет это сделать; охотники тоже, судя по косым взглядам, которыми они обменивались. Темпл слабо улыбнулся и наклонился к каменному блоку, просовывая пальцы в трещины с обеих сторон.

— Ты понимаешь, что на тебя ляжет вес камней, которые прикасаются к тому камню, который ты собираешься поднять, — предупредил Карпос, нахмурившись. Он сцепил руки вместе и сильно сжал пальцы друг с другом.

— Да, — спокойно ответил Темпл. — Это будет трудно. Его плечи напряглись; сухожилия проступили на руках. Илна отступила еще дальше в сторону. Темпл обладал такой же спокойной уверенностью, как и ее брат Кэшел. Хотя она не могла поверить, что он действительно был достаточно силен, чтобы вытащить блок самостоятельно…