Гинас ловко схватил кошель, взвесил в руке, после чего кивнул кузнецу.

— А этот меч… — продолжил Зинас, переводя взгляд на мое оружие.

— Это виновник гибели старой сабли, — ответил я. — Ну и мои руки, конечно же. Нам необходимо оружие, которое выдержит постоянную встречу с подобным мечом в бою.

Старый дворф, в отличие от сына, аккуратно взял меч за рукоять и клинок, и оторвал его от прилавка. По лицу Зинаса было видно, что удовольствия ему это не доставляет, но профессиональное любопытство было сильнее.

— Сталь-на-Крови, значит. Впрочем, чего еще ожидать от владыки, так? — невесело усмехнулся дворф. — Редкая техника, опасная.

— Я не жду, что вы сможете повторить, — начал я, — но нам нужна…

— Вы говорите, что Дорганы проходимцы⁈ — вспылил кузнец. — Мы не какие-то там жулики- Форманги, которые даже чары наложить не могут!

— А вы можете повторить Меч-на-Крови? — удивленно спросил я.

Зинас недовольно фыркнул, после чего поднял мой клинок и провел ладонью вдоль лезвия.

Обычно едва отдающая розовым блеском сталь налилась кроваво-красным светом. Меч, зачарованный когда-то гномами, моментально отозвался на странную магию кузнеца.

Младший дворф, Гинас, во все глаза испуганно смотрел то на мой меч, то на отца, мастер же внимательно вглядывался в клинок, словно любуясь опасным свечением.

— Серьезная работа, — выдохнул наконец-то кузнец, кладя мой меч на стойку. — Но не невозможная.

На такой ответ я не рассчитывал. Сталь-на-Крови сложное в исполнении изделие, где требуется и магическая печать Темного бога, и сила духов гор, и мастерство кузнеца. А еще кровь, много крови владельца. Именно в ней, смешанной с маслом, в итоге закаляется готовый клинок. Кровь используется и на этапе проковки заготовки: ею пропитывается кузнечный флюс, что сильно повышает риск получить бракованный меч из-за сторонних примесей. Рука мастера должна быть поистине твердой, чтобы хорошо проковать подобное изделие и потом закалить его, а кроме того от подобного клинка не должны отвернуться духи гор, очень капризные, когда в металле заложены еще чьи-то силы.

— Сколько это будет стоить? — спросил я.

— Вопрос не только в серебре, владыка. Точнее я затребую за эту работу не только серебро, — ответил кузнец. — Мне потребуется услуга.

Ну, понятно, вот и подошел черед реального торга. Лиан же при словах кузнеца аж застыла. Девушка никогда не видела, чтобы кто-нибудь так со мной разговаривал. Да еще и требовал услугу. Но тут я в роли просителя. Если старший кузнец семьи Дорган способен выковать для Лиан саблю из Стали-на-Крови, то он на самом деле может требовать от меня ответную услугу. И это даже меня не задевает — помочь такому редкому мастеру и для меня будет незазорно.

— Я не буду убивать, даже за такой клинок, — ответил я.

— Я бы не посмел так оскорбить Владыку из долины, — чинно склонил голову кузнец. — Мне не нужна сила ваших печатей, амулеты или другое колдовство.

— Тогда что вам нужно, мастер Зинас? — спросил я.

— Я хочу, чтобы вы обеспечили достойное будущее для моей семьи, как это случилось с нашими родственниками, Ордтморами. Благодаря работе на вас они стали уважаемым кланом, в том числе из-за того, что рискнули строить в вашей долине. С тех пор у них от заказов нет отбоя. Но все в Мибензите и так знают, что мы куем отличные мечи, нам уже тесно здесь.

— Так чего же вы хотите за свою работу? — я уже стал терять терпение, но было видно, что мастер медлит не просто так, взвешивает каждое слово.

— Ваша подопечная дитя Вечного Леса и я уверен, что вы знакомы со многими темными эльфами, — продолжил кузнец. — Я хочу продавать свои клинки и нагрудники торговому дому эльфов Н’аэлора, который открылся у нас пару лет назад. Но за честную цену, а не ту, которую они предлагают всем мастерам без разбору. Хочу стать особым поставщиком, моя семья делает отличные клинки и броню. Договоритесь об этом, и я выкую для вашей девочки Саблю-на-Крови, клянусь своей бородой.

Кузнец нервно положил огромные ладони на прилавок и дерзко смотрел мне прямо в глаза. Необычная, очень опасная просьба. С одной стороны — он просит о небольшой услуге, с другой — это можно расценить и как попытку сделать меня своим мальчиком на побегушках.

Я довольно долго смотрел гному прямо в глаза, но кузнец не дрогнул, хотя я видел, что он уже успел трижды пожалеть о том, что решил брать не деньгами, а подобным образом. Хотя мало какого дворфа можно было обвинить в малодушии. Склочность, жадность, высокомерие — все про них, но не малодушие. Выходцы из подгорного племени знали себе цену и жили с гордо поднятой головой.

— Ну что же, по рукам, — ответил я, протягивая ладонь гному.

Тот, быстрее, чем следовало, схватился за мое предплечье своей широкой лапищей и активно затряс рукой.

Лиан с удивлением наблюдала за этой сценой, понимая, к чему все идет, и только сын кузнеца не осознавал, насколько высокую ставку сделал его отец.

— Разжигайте горн, мастер, готовьте сталь, закупите все необходимое, — сказал я кузнецу уже с порога. — Через несколько дней мы вернемся и начнем подготовку к ковке. А пока я загляну к темным.

— Конечно, господин, — склонил голову кузнец.

Не каждый гном-кузнец возьмется за ковку Стали-на-Крови, особенно для Владыки демонов. Но и меня мало что могло заставить самого прийти на разговор к Эрегору. И раз уж такова цена за крайне редкий клинок для Лиан — так тому и быть. Лучше я извлеку из беседы с эльфом хоть какую-нибудь выгоду, ведь рано или поздно наша с ним встреча все равно состоялась бы. А до этого момента я и не знал, чего бы еще стребовать с бывшего командира рейнджеров кроме ранее озвученных личных извинений от Ирен.

— Ты подозрительно быстро согласился на требования кузнеца, — заметила Лиан, запуская зубы в пирожок.

В корчме, куда мы зашли перекусить, было прохладно и немноголюдно. Пара купцов у дальнего столика, несколько других посетителей, и мы двое.

— Это честная сделка, — ответил я, выбирая с тарелки пирожок потолще, после чего откусил огромный кусок и запил все пивом, — знаешь, сколько я ходил за тем мастером, что выковал мой меч?

— Сколько? — спросила эльфийка.

— Два года, Лиан. Два года я сулил ему золота с его вес, любой амулет, любого демона в услужение, предлагал добыть любых самоцветов и материалов, лишь бы он только согласился, — ответил я.

— Неужели? С виду, это совершенно обычный клинок. Даже бедноватый для такого мага, как ты, — удивилась девушка, бросая взгляд на мои простые ножны. — Да и как мастер терпел тебя столько времени? Я бы бросилась на меч уже через неделю.

Я пропустил ее колкость мимо ушей.

— Кровавая сталь это испытание не только мастерства, но и духа. Твердая рука при ковке — не просто слова. Если мастер во время работы дрогнет, если хоть на секунду покажет духам гор, что не полон решимости сотворить столь странное оружие, они могут от него отвернуться. Или вовсе начать вредить гному и его роду. Так что за такие мечи берутся или отчаянные сорвиголовы, или очень уверенные в себе кузнецы. У мастера Зинаса есть достаточная причина, чтобы угодить мне. Меч в обмен на процветание семьи — чем не хорошая сделка?

— Неужели гномы настолько жадные? — удивилась девушка.

— Еще более жадные, чем ты можешь себе вообразить, — усмехнулся я, откусывая еще от пирожка, — но тут дело в другом. Для них очень важна семья и семейное ремесло. Те же Ордтморы до сих пор шлют мне послания. Сколько сотен лет прошло, а потомки того гнома-строителя помнят и чтят семейных клиентов. Они прославились как строители моей башни и берегут эту славу. Зинас хочет того же для клана Дорганов. И скажу честно, если он справится с этой работой, я буду ковать и чинить оружие только у его семьи, а об этом будут знать все окрестные поселения, от Н’аэлора и до самого моря.

— И когда ты пойдешь к Эрегору? — будто бы невзначай спросила Лиан.