На ужин я выбрался в довольно приятную тихую корчму в двух улицах от того места, где я сейчас поселился. Постоянное ощущение слежки никуда не делось, так что пусть они за мной побегают. А как я завтра буду слоняться по кварталу мастеровых в поисках оружия! И пусть к следующему бою Ирнар уже должен вернуться из долины с необходимыми мне вещами, но появление в моих руках качественного клинка всего за один оплаченный бой вызовет вопросы. А клевец надо сменить на что-то приличное. Крепкое копье или простенький палаш вполне подойдут на первое время.

— Эй! Дружище! Не угостишь ветерана шивалорского гарнизона? — услышал я прямо над ухом.

Подняв глаза, я увидел невысокого старого солдата, который заискивающе заглядывал мне в глаза. Очередной искатель халявы, если бы не крепкие руки и широкие плечи, я бы подумал, что это новый засланец от организатора боев.

— Из Шивалора, говоришь? — спросил я с прищуром.

— Атось! Прямиком оттуда! Вот, меч в сундук только положил! Выперли со службы, старый уже, говорят, дозор пограничный нести! Тьфу!

— Плохи дела Шивалора, если гарнизон держит на службе таких стариков, — покачал я головой, показывая, что не против того, чтобы потрепаться.

Бывший солдат мигом уселся рядом и взглядом на разносчицу и парой жестов заказал себе кружку пива.

— Да чего там, плохо. Как этот дурень Мордок себя королем возомнил, так все нормальные солдаты к нему перебежали! Платит хорошо! В Шивалоре только остроухие и остались, а мы так, ворота открой, ворота закрой, да телегу разгрузи! Вся служба! — с горечью сказал мужчина.

— Что, совсем темные жизни не давали?

— Да не! Нормальные они, хоть и тощие все и хмурые вечно. Службу несут, не напиваются, не дерутся. Платили жалование исправно, без вот этого вот, знаешь, десятины начальственной. Все как положено, монетка к монетке, медяк к медяку! Что рожи у них зверские, так у кого на северах лица добрые? Нет, к остроухим вопросов как раз и нет, все нормально было, — покачал головой старый солдат, с улыбкой принимая кружку с пивом. — Спасибо, золотце!

«Золотце», дородная женщина лет сорока с необъятным задом, только улыбнулось старику и кокетливо завиляло бедрами по пути к стойке.

— Не баба, а мечта! Во хозяин себе урвал так урвал! — шепнул мне солдат, провожая взглядом, как я понял с его слов, жену трактирщика.

Восторгов солдата я не разделял, но о вкусах на женщин не спорят, гиблое и глупое занятие.

— Расскажи-ка мне, как там дела в Шивалоре-то… — начал я, поворачиваясь к солдату.

В моей же голове стал зреть очередной план. Вот она, точка соприкосновения мира эльфов и людей, причина, по которой Эрегор будет ко мне благосклонен на публике и это не вызовет никаких лишних вопросов, а только укрепит мою репутацию лихого рубаки. Осталось только внимательно послушать, чем жил этот пограничный форпост последние лет двадцать, чтобы не сесть во время случайного разговора в лужу.

А загадочная репутация и некоторая слава мне пригодятся. Ведь в ближайшие месяц-два мне придется много общаться с людьми. Сегодня во время боя мне показалось, что я почувствовал Владыку. Возможно, тот, кого я ищу, скрывается под личиной одного из зрителей, а чтобы это выяснить, мне нужно встретиться с ним лицом к лицу.

На мой третий бой Эрегор наконец-то сумел попасть на трибуны. Лицо темного эльфа ничем не выдавало отвращения опального советника к происходящему, однако я слишком хорошо знал Эрегора, чтобы не заметить его напряжения.

На этот раз против меня выставили довольно сильного и молодого противника. Мужчина в легкой броне и с длинной рапирой, этот наемник прибыл прямиком с востока и выглядел как типичный дуэлянт и повеса, который зарабатывает на вино и развлечения ремеслом бретера.

Из своего выхода на песок он устроил целое представление, а перед тем, как зайти в клетку, посвятил свой бой очаровательной спутнице бургомистра, встав перед ней на одно колено и вскинув над головой свою тонкую рапиру. Девушка от такого внимания моментально стала пунцовой и под одобрительный гомон зрителей только и смогла, что смущенно кивнуть пижону.

Мне же было почти жаль убивать этого молодого мужчину, но мое мнение резко изменилось буквально через минуту.

Задача каждого бретера не только выиграть дуэль, но и унизить противника на потеху клиенту. Бримец еще до начала боя смерил меня высокомерным взглядом, ухмыльнулся при виде дешевого короткого меча в моей руке и клевца на поясе. Вместо щита я купил пару обитых железом наручей; это посредственная защита от рубящих ударов, но такая броня была для меня намного привычнее. И первыми же выпадами бретер попытался пробиться через эту слабенькую защиту, порезать мне руки, измотать высоким темпом боя, но едва он понял, что перед ним опытный и сильный противник, дуэлянт перешел к грязным уловкам. Причем он был настолько уверен в собственном превосходстве, что даже не тронул висящий на поясе широкий длинный кинжал, который частенько используется как вспомогательное оружие для парирования.

Когда он бросил мне песок носком ботинка прямо в лицо, я понял, что честного поединка у нас не выйдет. У бретера было преимущество в дистанции, но я сразу же увидел, что почти все свои сражения он провел на дуэльной площадке, а не в реальном бою. Так что мужчина даже не понял, чем ему это грозит. Ведь реальный бой намного более грязное действо, чем любая оплаченная дуэль.

Улучив подходящий момент, я перешел в атаку и нанес сразу несколько тяжелых верхних ударов, заставляя противника перейти в защитную стойку и удерживать рапиру сразу двумя руками. Я был значительно старше даже по простому человеческому летоисчислению, и при этом намного тяжелее ловкого и сухого бретера. Весь свой вес, всю свою, как казалось со стороны, уже угасающую из-за возраста силу я вложил в эти три удара, правое плечо гудело от напряжения, связки едва ли не трещали. Вот, рука бретера дрогнула, я резко шагнул вперед, спуская клинки на уровень груди и смыкая гарды так, чтобы заклинить наше оружие, а сам выхватил из петли на поясе клевец.

Бримец увидел краем глаза какое-то движение, но он был слишком занят верхней борьбой и когда он осознал, что происходит, тянуться за дагой было поздно. Он попытался вывернуть свою рапиру и полоснуть мне по рукам, но тут меня защитили те самые наручи. Я же замахнулся и широким ударом молота выбил бретеру колено.

По пещере прокатился совершенно не геройский, тонкий то ли вскрик, то ли писк, после чего бретер, подкошенный, все же сумел отскочить в сторону. Лицо, еще минуту назад излучающее высокомерие и пренебрежение, сейчас накрыло маской ужаса и страха смерти. Он понял, что спасет его только чудо.

Чуда не произошло. Следующим ударом я отклонил неловко выставленную рапиру в сторону и разбил бойцу второе колено, бретер рухнул на песок, попытался перекатиться, но я успел вогнать шип своего второго оружия в плечо, насадив на него противника, словно на мясницкий крюк. После я подтащил скулящего от ужаса бримца к себе и вогнал клинок короткого меча прямо в сердце мужчины.

Резким движением я вырвал свое оружие из бездыханного тела, сбросил капли крови на песок и, игнорируя крики зрителей, вышел из клетки. Но все же я успел заметить, каким ошарашенным взглядом меня провожала спутница бургомистра. Это надо запомнить и использовать позже.

Тем же вечером, едва я вышел из своей комнаты на ужин в общий зал постоялого двора, ко мне подошел один из темных эльфов Эрегора. Как и было условлено, эльф передал мне послание его господина о том, что меня завтра ждут в торговом доме Н’аэлора на обед. Сделал он это громко, демонстративно и, как водится у темных эльфов, крайне высокомерно. Я предложение, конечно же, принял, после чего спокойно приступил к ужину.

По косому взгляду нескольких посетителей я понял, что эти вести довольно быстро дойдут до устроителя боев и завтра меня ожидает неприятный разговор, но первые шаги по развитию моей новой личности были сделаны. А благодаря старому солдату, что служил в гарнизоне Шивалора, у меня была убедительная история моего знакомства с бывшим советником королевы Ирен.