— С южной, говоришь, крепости… — бормочет он и смотрит пристально, как коллекционер — на любопытный экспонат. Его зовут Тор, и с ним мы точно не пересекались в Чистилище.

— Ты здесь главный? — беру инициативу в свои руки. — И сколько вас здесь?

— Хм, — он потирает бороду, — нет, не я. Сейчас он придет.

— Вы рассчитываете выстоять? — продолжаю я. — Все равно нужно пять фрагментов, а у вас он один. Победить можно только очень большой группой, и кто-то, уверен, уже ее собирает.

— У нас ни одного фрагмента, — говорит Тор. — Крепость пустая, мы перерыли все.

— Тем более. Чем нас больше, тем выше шансы на победу, — продолжаю я.

Обвожу взглядом двор и замечаю лужу крови у стены. Однозначно эту крепость брали дважды, и защитники не сказали, куда спрятали фрагмент… Или его действительно нет, это новая фишка организаторов? Тор все время поглядывает в окно за мою спину, где собралась основная часть группы.

Я стараюсь сделать вид, что расслабился, сажусь на корточки в тень, представляюсь. Похоже, убивать меня не будут, но золотой медальон с головой Танит по-прежнему раскаленный, хочется засунуть руку за шиворот и почесаться. Из-за спины выходит мускулистый мужик, бритый, с пучком желтых, будто выжженных солнцем, волос на макушке, становится напротив меня, скрестив руки на груди, и горячая волна прокатывается по позвоночнику:

Мремике Ройфу, 34 года

Уровень 2, ступень 5, тренер…

Его упоминал смертельно раненый парень в северной крепости: он и человек со шрамами, представились парламентерами и всех вырезали, фрагмент забрали. А Инджо говорил, что главарь самой сильной банды «Рамон, такой, весь в шрамах». Теперь понятно: центральную крепость захватил Рамон и оставил своего доверенного, а сам, наверное, сидит в восточной. Интересно, уполномочен ли Мремике принимать решения?

Пожимаем друг другу руки, я представляюсь, и Мремике демонстрирует крайнюю заинтересованность в союзе, расспрашивает, что да как у нас в крепости. Из правды рассказываю то, что они и сами знают: северная крепость взята штурмом, предполагаю, что это сделал кто-то сильный и предлагаю объединить усилия, тем более, фрагментов в центральной крепости нет.

Мремике соглашается не думая, принимает условие, что ему достанется одно место среди четверки моих замов, если мы выиграем. Больше его интересует, сколько нас, как мы вооружены и что можем предложить. Лучше пусть недооценивает нас. Говорю, что шестеро и один раненый, а вот оружия — завались. Водянистые глаза Мремике вспыхивают алчностью, он аж шею вытягивает. Наверняка в его башке зреет собственный план: пробраться с нами, выпилить нас, присвоить фрагмент и окопаться в нашей крепости. Возможно, провернуть это все без ведома Рамона, чтобы составить ему конкуренцию.

Мремике верит моим россказням и принимает правила игры.

— А ты слышал про Рамона, который всех валит? — спрашивает он, мотаю головой, и он начинает меня запугивать, какой Рамон страшный, причем сам запуганного изображает неубедительно. — Тор, — говорит он, обернувшись, — готовь парламентеров в южную крепость.

Пока бородач собирает парламентеров, Мремике рассказывает, что крепость эту они захватили, было четырнадцать человек, осталось девять. Штурмовали, получается, зря: фрагмента-то нет.

— А может, его спрятали за пределами крепости, — предполагаю я.

Он дергает себя за чуб, свисающий аж до носа. Думает пару секунд и изрекает:

— Некому рассказать… Но они, — он указывает на дрона, — видели. И потом это знание могут как-то обыграть. Как-то подкинуть подсказку.

Мысленно показываю наблюдателям неприличный жест. Попробуйте найти мой фрагмент в каменоломнях. Хрен вы до того места доберетесь.

Со мной идут сам Мремике, Кюрикс, Тор. Трое. Что ж, хуже было бы, если б они всей крепостью двинулись с нами. Видимо, оставшиеся здесь решили связаться с Рамоном, получить от него распоряжение и нагрянуть к нам вечером. Я спрашиваю, почему не пошли все, и получаю ответ от Мремике:

— Я должен убедиться в вашей лояльности, что вы не заманите нас в ловушку. Мы пойдем следом за вами чуть позже. Ты бы сам как поступил? Уверен, вообще не стал бы оставлять крепость. Ходу!

В сопровождении троих головорезов я покидаю крепость. Вэра показывается из-за камня, а я подаю заранее обговоренный сигнал тревоги — интенсивно тру бровь. Вэра кивает, обводит взглядом сопровождающих и спрашивает:

— Назад, на юг?

Под маской непроницаемости читается тревога, замешанная на любопытстве.

— Ну а куда же. Союзники должны получить подтверждение, что у нас безопасно… правда, ума не приложу, как наше сотрудничество будет развиваться дальше, — кошусь на Мремике, но он, конечно же, не скажет: «Мы пожалуем в гости, войдем в доверие, а потом, когда никто не будет этого ожидать, откроем ворота нашему союзнику Рамону, и вас перебьют. Что? Фрагмента нет, вы его спрятали? Не беда. Будем пытать, кишки на вилы наматывать, пока не расколетесь».

Все члены банды Рамона, притворяющиеся ягнятами, знакомятся с Вэрой, который пока ничего не знает, просто предупрежден, что есть опасность, и надо быть начеку. Ситуация пропитана ложью и буквально сочится обманом. Интересно, наши враги-друзья тоже понимают, что мы им лжем и просто уводим подальше от крепости, чтобы перерезать глотки? Они начеку или расслаблены?

Киваю на юго-восток, где расположена база гемодов:

— Вы уже были там?

Тор кивает.

— Думали штурмануть их, но дроны обстреливают всех, кто приближается — никак не подойти.

Крепость окончательно исчезает из вида, мы выходим на равнину, усыпанную обтесанными камнями, отделяющую нас от базы гемодов. Огораживающий ее забор сложен из таких камней, за ним ничего не видно, ворот тоже не видно, они, вероятно, с другой стороны.

— Зато мы с ними договорились, — радостно делится жилистый Кюрикс. — Они рассказали обо всех крепостях. Что на востоке сильная команда, на западе отморозки… — видно, что он хочет сказать что-то еще, но Мремике зыркает на него, и он затыкается, делает придурковатое лицо, втянув голову в плечи. Такое впечатление, что его били в детстве, и укоренилась привычка быть жертвой.

— А про нас что говорили? — интересуюсь я.

— Ничего особенного, — бурчит Тор. — Не знают они, кто там, на юге, на контакт с ними не вышли.

— А про запад? Мы же союзники и не должны ничего друг от друга скрывать.

— Гемоды догоняли мясо, а западные отняли добычу и обстреляли их. Еле ноги унесли. Все. Больше ничего им не известно. Но прикиньте, какими надо быть отморозками, чтобы быковать на гемодов с огнестрелом?

— Жаль, что неизвестно. — Я останавливаюсь, окидываю взглядом развалины, усеивающие долину, и вижу останки башни — такой же, где прятались Лекс и Надана.

Неужели тоже вход в каменоломни? Эта долина — руины древнего города, в ее середине находится база гемодов, а значит, теоретически туда можно пробраться по подземельям.

— Чего ты встал? — недовольно ворчит переминающийся с ноги на ногу Тор, стреляет глазами по окрестностям, положив ладонь на рукоять ножа.

Арбалетов у наших сопровождающих нет, у всех ножи, причем посредственные. Мремике, наверное, слюной захлебнулся, увидев лук Вэры, а если бы еще и посмотрел, как карталонец с ним обращается…

— Мне нужно обследовать вон ту башню. — Не дожидаясь одобрения, шагаю к ней. — В прошлый раз в похожей был схрон.

Вэра смотрит на башню, на крепость гемодов, понимающе кивает. Сообразительный у меня напарник! Меня же больше всего тревожит вопрос, как подать ему сигнал и ликвидировать Тора и чубатого Мремике одновременно и по возможности бесшумно. Кюрикс трус, с ним можно будет побеседовать и выведать побольше про Рамона, уверен, он обделается, как только увидит нож, и все выложит.

Сопровождающие не возражают против того, чтобы я изучил схрон. И мы всей толпой идем к башне. Первым ее обходит Тор, качает головой.

— Нет знака, значит, и схрона нет.