Максим отвлекся от разглядывания тумана и деланно бодро улыбнулся мне. Но только слепой не заметил бы тревогу на его лице.

— Лера, э-э-э… — на этот раз закашлялся Макс. — Тут такое дело… Мне надо срочно отъехать. Да. Но я бы очень хотел тебя еще раз увидеть. Давай сегодня в кафе «У дороги»? Оно недалеко от твоей базы. Часов в восемь. Хорошо?

— Хорошо, — ответила я, покусывая нижнюю губу. Как бы ни было обидно, что Максим оставляет меня — хотя мог бы и подвезти, тем более что я пострадала по его вине — но демонстрировать гордость и отказываться от встречи я не собиралась. Когда встречаешь настоящую любовь, о гордости можно и забыть, хотя бы на время. Так я тогда решила.

— Тогда до вечера, — бросил Максим, уже не глядя на меня, и устремился к своему мотоциклу.

Мотор взревел, и прекрасный байкер растворился в тумане, будто его и не было никогда.

Я прислушалась. Больше никто не выл, да и вообще вокруг было очень тихо. Даже капли дождя перестали стучать по зеленой молодой листве стройных агартовских берез.

Чтобы рассеять тягучую тишину, я замурлыкала себе под нос детскую песенку про Антошку, которого звали копать картошку. Потом мне показалось, что я пою слишком тихо и, уже на подходе к мосту с интернетом, я во все горло орала «Тили-тили трали-вали! Это мы не проходили, это нам не задавали!».

— По-моему, ты не очень хорошо поешь, — сказал за моей спиной вкрадчивый низкий голос, когда я уже шагнула на мост.

Даже не оборачиваясь, я знала, кто решил задержать меня на пути к моему временному дому в «Белых ночах». Я снова вспомнила обо всем, что совсем недавно услышала от Василия, и про себя досчитала до десяти.

Бэлла терпеливо ждала, пока я обращу на нее внимание. И эта терпеливость словно острым лезвием касалась моих до предела натянутых нервов. Уж лучше бы она внезапно набросилась на меня, ударила, закричала — хоть как-то проявила свою сущность. Все лучше, чем догадки и сомнения.

Что бы ни говорил Василий, в целом не выглядевший чокнутым, я не могла поверить, что симпатичная белокурая девушка — некое потустороннее существо, а настоящая Бэлла умерла много лет назад.

Потому что в моей реальности такого быть никак не могло.

Уняв дрожь в коленях, я сложила руки на груди и заговорила, стараясь, чтобы тон мой звучал насмешливо.

— А по-моему, дорогая Бэлла, ты не очень-то хорошо воспитана. Сцену в магазине устроила. Сейчас снова ко мне пристаешь…

— Сцену? — перебила Бэлла, снова показав отсутствие хороших манер. — Это когда я платье попросила купить?

— Да, — коротко ответила я, обескураженная прямотой девушки.

Она встала по правую руку от меня, чуть ли не шагнув в наверняка холодную воду, и, оказавшись в таком положении на пару голов ниже меня, задрала вверх миловидное личико. Помимо воли, я всмотрелась в лицо Бэллы и не заметила на нем никаких изъянов вроде темных пятен, нехарактерных для живых людей.

Может, Василий и правда сочинил половину своего рассказа? Хотя выглядел он искренним… Ну ладно, если не сочинил, то хотя бы преувеличил.

— Это была просто просьба. Ну положено мне так, понимаешь? — на лице Бэллы появилось умильное выражение.

— Не понимаю, — честно призналась я.

— Это ничего. Со временем все поймешь.

— Сомневаюсь. Не думаю, что надолго задержусь в ваших краях.

— Задержишься. И вот в этом — точно не сомневайся.

Бэлла усмехнулась, оскалив гнилые зубы. Полудетское выражение будто стекло с ее лица, и на смену ему пришла хищная маска опытной уже женщины. Глаза девушки сузились, щеки ввалились, а подбородок словно стал острее.

Я на миг зажмурилась в надежде, что наваждение рассеется, если на него не смотреть. В принципе так и получилось. Когда я открыла глаза, передо мной снова было чистое девичье лицо.

— Все дело в Максиме, — печально сказала Бэлла. — Если бы не он, я бы попала на веселый выпускной, а не на дно холодной реки...

После слов Бэллы я подумала о том, что вообще-то ее смерть — дело недоказанное. Даже Василий говорил, что тела так и не нашли. И вместо того, чтобы выслушивать наговоры на Максима — а я была уверена, что Бэлла расскажет о нем что-нибудь неприглядное — я решила поскорее добраться до базы.

Тем более мне еще требовалось время, чтобы привести себя в привлекательный вид. Уж хотя бы в чистое переодеться и замазать наконец царапину на носу. Дурнушкой Макс меня уже видел, пусть полюбуется и на красавицу.

Окрыленная мечтами о предстоящем вечере, я сказала:

— Извини, мне совсем неинтересно.

Я уже придумала логичное объяснение всему необъяснимому, связанному с Бэллой. С моей точки зрения, дело обстояло так: глуповатая от природы, и еще больше поглупевшая от любви, девчонка решила шантажировать объект своей страсти самоубийством. Можно, конечно, удивиться, что розыгрыш затянулся, и Бэлла живет в образе утопленницы вот уже двенадцать лет, но и тут я нашла подходящее объяснение. Возможно, для девушки с умственной отсталостью — это своеобразное развлечение. Не исключено, что и мать Бэллы знает про ее поведение, и даже потакает ему — ну вообразила себе что-то девчушка, ну хулиганит немного. Зато топиться больше не хочет, и то хорошо.

Правда, во все мои рациональные предположения никак не вписывались две вещи. Первая — белая здоровенная собака Бэллы. Я не знала наверняка, сколько лет живут алабаи, но сомневалась, что двенадцатилетняя псина будет настолько бодро передвигаться по лесу. Второй факт, который плохо вписывался в придуманные мной объяснения — слишком юный вид девушки. Ей должно было быть тридцать лет, но выглядела Бэлла на восемнадцать, и даже младше. Правда, я где-то слышала, что люди с умственной отсталостью часто выглядят младше своих лет из-за более простого отношения к жизни…

Но не настолько же младше?

Хотя чего только не бывает. И пусть моя версия была не идеальной, я решила просто в нее поверить.

Кивнув Бэлле на прощание, я пошла дальше по мосту. Все мои мысли занимал Макс и наша с ним скорая встреча в кафе.

Останавливать Бэлла меня не стала. Только проговорила вслед:

— Я так его люблю, Лера! Ты просто не представляешь. Мне казалось, что я смогу уступить Макса той, кого и он искренне полюбит. Но теперь в этом не уверена. Может, не пойдешь сегодня в кафе?

Я вздрогнула — откуда Бэлла знает про мои планы на вечер? Но не остановилась и не стала вступать с наглой девчонкой в диалог. Потому что не собиралась позволять чему-то или кому-то портить наше первое с Максимом свидание.

На середине моста мой телефон опять несколько раз подал признаки жизни. Я не стала проверять, кто мне пишет. Вдруг сообщение пришло от мамы — тогда мне станет грустно. А если от Саши, то еще и неловко — в своих фантазиях я уже изменила ему. И не раз.

По дороге к «Белым ночам» я больше никого не встретила, и это меня порадовало. Встреч на сегодня было достаточно. Кафе «У дороги» было открыто, и я заглянула туда, чтобы уточнить, до которого часу они работают. Незнакомая девушка за барной стойкой сказала, что в связи с выходными они будут открыты всю ночь. Я купила большую порцию картошки фри и молочный коктейль — еды в Агарте я так и не добыла, а голод ощущался все сильнее. Оценив дипломатичность сотрудницы кафе, сдачу я забирать не стала. Девчонка хоть и смотрела несколько удивленно на мою вываленную в грязи одежду, внешне оставалась безукоризненно вежливой.

Ну ничего, решила я, и эта девушка тоже увидит меня сегодняшним вечером в куда более приличном облике.

На территорию базы я вошла, попивая шоколадный коктейль и жмурясь от удовольствия. То ли коктейль и вправду был фантастически вкусным, то ли мне так казалось от голода.

По дороге к своему домику я встретила Марину с Арсением. Мать качала сына на качелях, и ребенок повизгивал от удовольствия. Как все-таки хорошо, подумала я, что детские тревоги так быстро забываются!

Я приветственно помахала Марине рукой, а она кивнула мне в ответ. На языке вертелся вопрос о Михаиле — мне было интересно, нет ли о нем вестей — но лезть к Марине с расспросами я не стала. Они с Арсением выглядели совершенно довольными и такими… нормальными, не то что прошедшей ночью, что мне легко удалось себя убедить, что ничего такого на самом деле и не произошло.