А как же Галя? Неужели придется и ее бросить? Ну нет, я за нее в ответе, как человек и как ведьма, не знаю, что больше. Буду ей помогать. По крайней мере, пока не разберется со своей любовью. Странная у нее какая-то любовь, как в романе: безнадежная и длиной в жизнь. В реальности так не бывает, она бы давно уже на кого-то отвлеклась. Вон, сама же говорила, был у нее случайный секс. Но это ничего не изменило, она только больше воспылала к Косте, насколько это возможно. Видимо, из чувства вины за свою «неверность».

На кровати привычно лежали две подушки. «Спать на двух подушках — к одиночеству», — вспомнила я. Конечно, если человек захватил все, значит, некому покуситься, вот и одиночество. Логичная примета. Я расправила покрывало.

На кухне самой живой выглядела банка с кофе. Конечно, я регулярно тут его пила и даже не забывала пополнить запасы. А ведьмы предпочитали чай. Правда, Яя, вдохновленная моими рассказами, внезапно полюбила молоко. Надо их приучить к кофе, что ли. Будет новая традиция.

В холодильнике сиротливо лежала пара сырков. Ела я тоже последнее время не дома. А, кстати, где теперь у меня будет «дом»? В Зоиной квартире? В деревне? Или я могу жить у себя? Я снова огляделась. Хочу ли я остаться здесь? Да, нет, не знаю.

На полке лежала маленькая музыкальная шкатулка, подарок мамы на Новый год. Я стерла с нее пыль и, покрутив ручку, стала слушать мелодию из знаменитого фильма про детей-волшебников. Хорошо им — ничего не надо решать, не надо строить свою судьбу. Ты еще не был взрослым, ничего себе не придумал, просто отправился в магическую школу и там стал тем, кем положено, никаких сюрпризов. А я должна сознательно перечеркнуть всю свою человеческую жизнь и обрести новую.

Я перевела взгляд на подоконник. Там буйно росли мои растения, вот их ничего не смущало. Выбросил белые цветы спатифиллум, признавая, что его поливают вовремя и обильно. Краснела орхидея, которая просыпалась только пару раз в году. Хлорофитум выдал столько зеленых листьев, что горшка не было видно, и кустик стал похож на перекормленного лешего. А фикус решил стать деревом, клонился, бедный. Осенью надо пересадить. Снова кольнуло в сердце. Еще не хватало расплакаться над фикусом!

Взяла пылесос и поставила обратно. Перед дальней дорогой нельзя делать уборку: заметешь дорогу назад, не вернешься. Значит, не будем. Покидав в рюкзак несколько необходимых вещей, я присела на диванчик в коридоре и задумалась. Надо ли мне что-то еще? Я погладила оберег на шее. Пусть я никогда не буду с Егором, но он всегда будет со мной.

* * *

Я смотрела на новую деревянную коробочку-ларчик, которая появилась у Егора на столе.

— Это тебе, — сказал Егор.

Я взяла поделку.

— Открывай, не бойся.

В ларчике оказалась связка ключей.

— Ключи от моей квартиры. Чтобы ты могла прийти в любой момент, — краснея, сказал Егор.

— Спасибо, — проговорила я и откашлялась, потому что на секунду мне вдруг стало нечем дышать. Села на кровать и погладила рукой простыню. Егор присел рядом и приобнял меня за плечи.

— А почему у тебя льняные простыни? — с усилием я переключила беседу.

— Мне нравится натуральное, грубое, ощутимое. Дерево, лен…

— О, ты мне тоже нравишься, — я ущипнула Егора.

— Да, я грубый и ощутимый.

— И натуральный.

Егор крепко сжал меня в объятьях и не дал больше сказать ни слова. Когда мы очнулись, была уже ночь. Мы лежали в темноте. Но она была не полной: фонарь за окном изливал свет на стол, где жило деревянное царство Егора. Шкатулки-дома, фигурки-жители. Казалось, они только и ждут, когда мы заснем, чтобы начать свою тайную жизнь. Егор спал, но мне не хотелось: жалко было терять время нашей последней ночи. Я сжимала оберег и физически чувствовала, как отсчитываются минуты, растворяются, исчезают. Я ведь до сих пор не решила, что лучше — дарить любовь всем или одному? Впрочем, какой может быть выбор, если на кону — человечество? Героями не рождаются. Просто настал мой черед.

Если завтра я еду в деревню, нам нельзя будет видеться. Если завтра я еду… Значит, должна сделать так, чтобы он меня не вспомнил.

Егор открыл глаза:

— Ты как каменная. Болит что-нибудь?

Я сглотнула:

— Кошмар приснился.

Нет, Егор, я вру. Кошмар ждет меня чуть позже.

Егор взял меня за руку.

— Т-ш-ш, это сон, просто сон.

Дыхание его стало тише, и он уснул, не выпуская моей руки. Я смотрела на него до самого рассвета, а утром сделала чай, рецепт которого навсегда отпечатался в моем мозгу. Я ведь прилежная ученица, с большим будущим.

Егор, кажется, задремал за столом, а я огляделась, чтобы не оставить ничего своего, положила ключи на тумбочку и тихо вышла, захлопнув дверь.

Первой ведьмой, признавшейся в использовании метлы в качестве транспортного средства, был мужчина — Гийом Эделин, доктор богословия и священник-августинец из Сен-Жермен-ан-Лей под Парижем. Он был обвинен в колдовстве, арестован и предстал перед судом в 1453 году. В разное время ведьмы сообщали о том, что летали на баранах, быках, свиньях, козлах. В 1489 году, по рассказам очевидцев, ведьма летала на волке.

Я. Г. Заклятова. «История ведьмовства», 1895.

* * *

Метел не полагалось, ездовых свиней — тоже. Мы ехали в деревню как приличные, скромные люди — на электричке. Зоя в старушечьем виде была представлена как моя тетка и бдительно следила за мной и Галей. Но я заклинаний не произносила, гримуары из рюкзака не доставала, и она, кажется, расслабилась. А еще я заранее предупредила свою подопечную, чтобы та про ведьм не говорила ни слова. Галя поклялась, и сейчас скромно читала книжку. Что там у нее, интересно…Я заглянула через плечо. «Мы любим людей за то добро, которое мы им сделали, и не любим за то зло, которое мы им делали». Согласна, Лев Николаевич. Согласна…

Я смотрела на проплывающие мимо дачные поселки и крутила кулон. Мысли мои раздвоились: что нас ждет в деревне? Что сейчас делает Егор? Стоило только подумать, что у нас ничего больше не будет, как темнело в глазах. Я зажмурилась и сжала амулет.

— Где взяла? — поинтересовалась Зоя, глядя на мою шею.

— Купила на маркетплейсе, — не задумываясь, ответила я.

— На чем?

Галя фыркнула.

— В магазине, — пояснила я.

— Сама доработала? — со значением спросила Зоя.

Я с некоторым сомнением кивнула. Одобрит? Не одобрит?

— Молодец, — удовлетворенно сказала ведьма. — Прирожденная… рукодельница.

Галя ничего не заметила, потому что как раз в этот момент увидела за окном лес и реку и стала дергать меня за рукав:

— Смотри, какая сказка! Как бы я хотела жить в таком месте. Думаешь, это дубы? А в такой реке обязательно должны жить русалки!

На этот раз фыркнула Зоя, а я внезапно поняла, что кулон потеплел. Вот чего он сейчас? Я не колдовала, Зоя тоже.

* * *

Яя выбежала из дома. Ей приходилось сдерживаться, чтобы не превратиться в летучую мышь. Она споткнулась, отдышалась и собралась.

Каждый раз ведьмы успешно продлевали свою жизнь, но в этом году все летело к чертям. В буквальном смысле — к чертям! Мужская троица лепетала что-то о девушке на мотоцикле, но на каждом был темный след, и Яя догадывалась, что без Иштар тут не обошлось. Яя даже позвонила Мокоши, и та обещала разобраться. Не Зое же звонить, она такое устроит!..

Нужно спешить, ведь две ведьмы уже отбыли в Залесово. Внезапно в открытом кафе Яя увидела смутно знакомое лицо: бородатый парень пил пиво с двумя друзьями. Симпатичные, сильные парни. Пойдет.

Яя подлетела к столику и спросила, лучезарно улыбаясь:

— Можно к вам?

Пока парни зачарованно разглядывали ее светящееся лицо, Яя быстро села на свободный стул и выпалила:

— Я с подружками поспорила, что найду нам компанию!

Некогда рассусоливать.

— Какую компанию? — спросил бородатый парень.

— За город съездить!

— И вы подошли к первым встречным? — развеселился второй.