Я прошла еще дальше, тропинка уперлась в маленький пруд. На берегу стояла единственная скамейка, и та была занята: юная парочка, лет по шестнадцать, держалась за руки и молчала. Парень посматривал на девушку, она смущалась и ерзала. Я шевельнула губами, и тинейджеры вдруг потянулись друг к другу, обнялись и неумело поцеловались. Получилось! Первый раз. Я мысленно попрыгала от радости. Но Зоя бы, конечно, не одобрила — как же, вмешательство без запроса! До официального разрешения! Она часто ворчала: мол, я за учебу взялась слишком рьяно, могла бы и подождать до официального «вступления в должность».

Меня подростки не заметили, над ними сейчас можно было взрывать атомную бомбу. Я кивнула сама себе и пошла вокруг пруда. Он был заросший, грязный. Одинокая утка дрейфовала посередине, а у самой воды… Тут, конечно, бывали люди. Пустые бутылки и фантики, даже чей-то синий носок. Я машинально собрала то, что особенно бросалось в глаза, и донесла до ближайшей урны. Не очень-то она была далеко, могли бы и сами отдыхающие все выбросить. В парке мне как-то резко разонравилось, и я пошла домой.

Кухня встретила меня тишиной. Полки припорошены пылью, в раковине — забытая чашка. Будто здесь давно никто не живет. И когда я последний раз делала уборку? Неудобно перед собственным домом. Я вымыла чашку, протерла полки. Потом взяла пылесос и швабру и стала приводить квартиру в порядок. Пылесос чихал, будто был недоволен тем, что я его так долго игнорировала. Швабра теряла тряпку, липучки не держали. Но в итоге я убедила подчиненных в серьезности своих намерений и осталась довольна результатом. Так лучше.

Я сварила себе кофе и завалилась на диван с недочитанной книжкой фантастики, которая ждала меня не первую неделю. Но книжка не шла. Придуманные миры не имели шансов рядом с моей новой реальностью. Я взяла другую книжку. Третью. Нет, не работает. Как же так — любимое занятие теперь для меня закрыто? Ведьмы проводят досуг как-то иначе? Я попыталась вспомнить, как с этим у Зои и Яи. Кажется, художественную литературу они не читали вовсе. Ведьмовское, волшебное, магическое— да, но не слишком часто. Это что же получается — всю жизнь провести без книжек? Только профессиональное, только хардкор.

Нет, Яя еще летала и развлекалась с мужчинами, а Зоя вообще никак не развлекалась. Они или колдовали, или ходили по городу, распространяя добро и красоту. Неужели и я такой буду? Я представила себя вечно молодой, но в облике замшелой старухи, вечно бродящей по улицам. Ладно, симпатичной и здоровой старухи, но мне все равно не очень нравилась эта картина. Ну, можно остаться и визуально молодой, но я-то буду знать, что мне сто лет (или, чем черт не шутит, двести) и жизнь моя довольно ограниченна. «Ничего», — бормотала я, ожесточенно листая сборник рассказов. — «Я научусь быть и человеком, и ведьмой одновременно». Получать радости в каждой своей ипостаси. Зоя и Яя не могут или не хотят, ну и что? Я-то хочу.

Я оглядела книжный шкаф. «Подождите немножко. А потом мы снова будем вместе», — обещала я книжкам.

Книжки ничего не ответили.

* * *

— И-эх, — раздался голос с улицы.

Мать сказала:

— Поди, глянь.

Марена вышла из дома, вытирая руки о передник. У ворот стоял Кука, деревенский дурачок. Жил он с престарелой теткой, иногда помогал мужикам с несложной работой, но, в основном, шатался по деревне.

— И-ех, — вздохнул-вскрикнул мужичок. — По здорову ли, хозяева?

Марена кивнула:

— Здоровы. Что хотел, Кука?

— Вроде, лепешками пахнет?

Мара намек поняла, зашла в дом. Мать, стоящая у окна, кивнула:

— Дай ему, чего уж, не жалко.

Девушка вынесла Куке лепешку. Тот схватил, мгновенно сжевал и сказал:

— Благодарствую, хозяюшка. Запить бы.

Давать ли ему квасу? Или воды достаточно? Девушка задумалась, снова направляясь в дом. Мать молча протянула ей кружку с квасом.

Дурачок квас выпил, хихикнул и сказал:

— Не жалей, красавица. Кука отплатит.

Марена махнула рукой — иди, мол.

— Ежели что понадобится, ты сразу Куку зови! Кука добро не забывает!

Да на что дурачок может сгодиться? Марена заходя в дом, хмыкнула. Но мать неожиданно сказала:

— Дурачку помогать — богов радовать.

— Почему это? — презрительно спросила дочь.

— Они же чистые, как дети, дурачки-то. Не хмурься. Ты ж ребенку не скажешь — чего ты такой дурак?

— Так он не ребенок.

— Ребенок. Просто большой.

Марена пожала плечами. У старой ведьмы, что ли, спросить, зачем дураки нужны? Может, в ее книжках про то написано?

* * *

Дженни сидела, подперев голову рукой. Неделя как-то не задалась. Еще этот… герой-любовник. Происшествие на пляже в Турции вспоминать было неловко. Так напиться и переспать с первым встречным! Вообще-то она никогда так не делала. А тут он, оказывается, ведьмами командует. Нет уж…

Может, сходить в SPA? Кажется, в эти выходные там будут проводить новый семинар по женской силе. Анонс был захватывающий, очень хотелось открыть чакры и выпустить энергию на свободу. Смущала только личность ведущей — какая-то помятая тетка без макияжа, никакой женственности. То ли дело Иштар.

Дженни взяла зеркало и посмотрела себе в глаза, как учила богиня. Стрелка на левом глазу поплыла, и Дженни спешно взялась ее подправлять. Проблема. С одной стороны, стрелки не в моде. С другой — та же Иштар говорила, что нужно подчеркивать глаза. Можно, конечно, сделать татуаж век, но это же не брови, вдруг цвет захочется изменить? Лучше иметь простор для самовыражения. Вот хорошее слово— «самовыражение». Надо найти свою суть и раскрыть ее! Родители вечно говорили извиняющимся тоном, когда их друзья хвастались умными детьми: «Зато она у нас красивая». Будто женщине нужен какой-то особый ум! Здравый смысл важнее.

Дженни взяла телефон. У Иштар свежая запись в блоге: «Мудрость важнее интеллекта». Вот прямо об этом, как по заказу! Да, задачи по физике пусть кто-нибудь другой решает (Дженни вспомнила ненавистные уроки в школе), она будет выражать себя иначе.

Дженни решительно отложила телефон, придвинула зеркало и занялась фейс-фитнесом. По идее, это надо делать без макияжа, но потом идти на тусовку… Пока смоешь, пока нанесешь… Дженни решила ограничиться самыми базовыми упражнениями, округлила губы и выпучила глаза.

* * *

Сегодня Яя взяла меня с собой на прогулку по городу. Она, конечно, предпочла бы полетать, но я такого не умела, и она великодушно пошла пешком. Я первый раз видела, как расправляются скомканные женщины, мимо которых она проходила. Ведь все мы иногда такие: поникшие, с потухшими глазами, опущенными плечами. В этот момент женщина всегда выглядит старше, сколько бы ни было ей лет. Сейчас я разглядывала, как под увеличительным стеклом, действие Яиных чар: вот разглаживаются морщины на лбу, глаза расширяются, а губы спокойно складываются в улыбку. Капелька магии — и женщина становится красивой: не по каким-нибудь правилам, а сама для себя, какой она и должна быть. С мужчинами так можно тоже, но именно у женщин все зависит от внутренней красоты. И это тоже часть нашей работы.

Только сейчас я стала понимать, как важны для мира три ведьмы. Как буду важна я.

— Слушай, а ты для этого что-то специально делаешь? — спросила я, обведя рукой улицу.

Яя задумалась.

— Нет. То есть… Сначала заклинания читала, а потом привыкла, само как-то получается.

— А с добром и любовью так же? Мне Зоя объясняла, да… Но я все равно не понимаю.

Яя помотала головой:

— Там легко переборщить, осторожней. А красота никогда не помешает.

Она улыбнулась и в этот момент из-за облака вышло солнце и осветило ее всю. Несколько мужчин на улице остановились, пораженные. Да, если бы Яя была богиней, то это было бы солнечное божество. Но она была ведьмой, и мы пошли дальше, чтобы освещать не весь мир, а каждого человека.

В какой-то мере за равновесие отвечали все верховные божества, но и боги рангом ниже могли этим управлять. Как и все боги, никто из них не был однозначным добром или злом. В разных культурах это, например: Немезида (греческая богиня справедливости и возмездия), Маат и Тот (древнеегипетские боги правды, следили за правильной работой Вселенной), Шиутекутли (бог равновесия и огня у ацтеков), Поревит (западнославянский многоликий бог, следящий за порядком на земле, покровитель тружеников), Род (восточнославянское божество рода и судьбы). Их противниками можно было бы считать всех богов войны, но кто решит — они разрушают или восстанавливают равновесие и порядок? В мире почитаются и те, и другие.