— Вечер добрый, Никитична, — поздоровался сосед. — Инструмент-то у тебя есть?

— Как не быть, есть. А ты, Валюша, иди, у тебя там сейчас подгорит.

— Что?.. А, да, и правда, — женщина быстро вышла.

— Сядь, — приказала Зоя соседу. — Чаю попьем.

— Чай — это хорошо. А может, чего покрепче есть? — мужчина медленно опустился на табуретку, на которой до этого сидела его жена, и оглядел полки.

— Нету покрепче. На вот, — Зоя бросила в чашку пару сухих листиков и налила кипятку.

Сосед медленно пил. Был он не задумчивый, как мне показалось сначала. Подавленный. Лицо казалось серым, глаза прищурены, как от боли.

— Может, вас покормить? — спросила сердобольная Яя.

Мужчина покачал головой.

— Тогда так, — Зоя села рядом. — Дай-ка руку.

Мужчина не пошевелился. Она взяла его за запястье, сосчитала пульс и осталась недовольна. Помолчали. К концу чашки пациент явно почувствовал себя лучше, поднял голову, недоуменно посмотрел на соседку.

— Слушай меня внимательно, — низким голосом сказала Зоя. Глаза у мужчины стали туманными, как до того у его жены.

— Сегодня начнешь искать работу.

Сосед кивнул.

— Что любил раньше делать? В свободное время.

— Модели, — тихо сказал мужчина.

— Какие модели?

— Авиамодели… самолеты. С сыном.

— Господи, откуда ты такой взялся-то… Значит, сегодня ищешь работу, а завтра начинаешь снова клеить свои модели. Или что там с ними делают. В общем, с сыном будешь, как раньше. И гулять каждый день. Жену берешь — и гуляешь, хоть до магазина, хоть в парк. Все, свободен.

Мужчина медленно кивнул и поднялся. Тут на кухне опять замаячила жена. Подслушивала, наверное. Я бы подслушивала.

— Ему тоже на ночь по десять капель, врач назначил, — приказала старая ведьма.

— А вы, Валя, купите завтра же новый халат. Тонкий, черный, — добавила Яя. — Вам очень пойдет.

— И все, и забыли, — распорядилась Зоя.

Соседи пошевелились, пришли в себя и огляделись.

— Спасибо, дружочек, полку повесил, а я-то уж и не знала, кого попросить, — специальным старушечьим голосом сказала ведьма, всплескивая руками.

— Не за что, — медленно сказал сосед. — Обращайтесь. Ну, мы пошли. Мне еще работу искать…

Дверь за ними закрылась. Я посмотрела всю сцену как наблюдатель и только сейчас спросила:

— А что в склянке было?

— У тебя что-то с обонянием? — проворчала Зоя. — Валерьянка.

— А почему «забыли»?

— Потому что людям про нас знать не положено, как я тебе уже сто раз говорила. У этой Валюши интуиция больно развита, или консьерж про меня ей напел. Ну ничего, поговорю, будет знать…

— Вы ему пить не запретили, — тихо сказала я.

— Он бы не перестал, — вздохнула Яя. — Долго бы не смог.

— Верно, — Зоя наставительно подняла палец вверх. — Надо не ругать, а успокоить тело и напомнить о возможностях. Так, Яя?

— Так, — закивала ведьмочка.

— Молодец, усвоила уроки. А твоя задача, — Зоя повернулась ко мне и твердо посмотрела в глаза. — Всегда знать, что делать, а что — нет.

Я промолчала.

* * *

Зачем блогерше офис в центре Москвы? Для понтов? Видимо, да. Я стояла у старинного особняка и думала, как лучше использовать то, что удалось раскопать с помощью Димона. Потом решительно вошла в дверь. В холле дежурил охранник, который не стал чинить мне препятствий, а этажом выше находилась приемная, где меня встретила новая разновидность Дженни — сексапильная брюнетка, одетая куда более откровенно, чем положено секретарше. Да, у такой, как Иштар, и личная ассистентка должна быть соответствующая. Девушка провела меня к госпоже.

Иштар сидела за столом, глядя в ноутбук. На ней было что-то черное, дорогое, а на шее и запястьях блестели украшения. Как-то не в духе времени. Звякнув браслетами, Иштар повернулась и скрестила руки на груди.

— И кто это у нас? — насмешливо спросила она.

— Аи, Зоина ученица. Пришла порадоваться вашим успехам. У вас же есть успехи?

Иштар с интересом смотрела на меня.

— Допустим. И что?

— У вас много последовательниц… Дженни можете вычеркнуть. Все равно она уже все забыла.

— Чем она тебе помешала?

— Едва не испортила жизнь моему другу. А я такого не люблю. Так что давайте теперь без нее.

— А то что? — подняла бровь Иштар.

— Например, налоговая заинтересуется? — предположила я.

Иштар расхохоталась так, что люстра зазвенела.

— Или вдруг раскроется тайна вашей личности?

— Я вообще-то богиня, — Иштар взяла со стола зеркало и поправила прическу. — Меня все знают.

— Нет, не богиня, — твердо сказала я.

Иштар подняла брови.

— Это еще почему?

— В закрытых базах данных есть информация о поединке Немезиды и Иштар. Вы не знали? Немезида курировала законы, пробивала запрет проституции. Иштар такое стерпеть не могла, вызвала ее на поединок и погибла. Точнее, утратила силу и исчезла.

Иштар поперхнулась заготовленной колкостью.

— Да, — сочувственно сказала я. — Чего только не узнаешь, если есть грамотный специалист.

Взгляд Иштар потемнел, но она уже взяла себя в руки. Быстро.

— И кто же я?

— Не знаю. Но я обязательно узнаю, — ласково сказала я и вышла.

Как я ее, а? Ведьмы так не могут.

Перун — бог-громовержец, отвечающий за порядок в мире людей, за смену времен года и мужскую силу. Впервые упоминается в летописях VI века. Во времена князя Владимира возглавлял список богов. Существовали ритуалы поклонения Перуну, на которых проходила инициация юношей: они должны были доказать, что достойны называться мужчинами. Символами бога были дуб, огонь, стрела, меч. Из животных — конь и лесной бык. Цветок Перуна — ирис, который в Болгарии до сих пор зовут «перуникой».

Нейл Тейман, «Сравнительная теология», 1964.

* * *

Мужчины собирались на краю деревни под вечер. Смеялись, несли с собой лопаты, копья, факелы, бутылки с хмельным. Иван прибежал последним, и все отправились в лес. Шли долго, до самого Великого дуба, который рос посреди леса, поднимаясь выше остальных деревьев. Стали готовиться. Кто-то рыл яму, кто-то зажигал огонь в глиняных плошках. Соревновались молодые, а старшие пришли судить.

— Начнем! — рявкнул староста и сунул факел в груду хвороста, который вспыхнул и осветила поляну. — Проверим крепость тела!

Мужики вокруг закричали:

— И силу духа!

Иван разминал плечи, махал руками, приседал. Первое испытание — ловкость. Юноши по очереди, взяв деревянный меч, вставали в яму. Каждого до пояса засыпали землей и по команде бросали в него копья, а он отбивал мечом. Проверку не пройдешь — дальше не пустят, жди следующего года. Иван справился и, пока ждал остальных, переводил дух и слушал лес. Где-то рядом ухала сова, радуясь потехе. Все справились.

Вторым этапом был бой на кулаках. Равное количество соперников вставали друг напротив друга, и схватка продолжалась, пока не свалишься. Ивану достался крепкий, жесткий боец. Сначала они были на равных, но уже скоро, хоть Иван и двигался быстрее, дыхание стало сбиваться, руки — соскальзывать, а кровь из ссадины на лбу мешала смотреть. Оба парня крепко стояли на ногах, но один миг определил все: противник допустил ошибку, открылся и получил такой удар в грудь, что не удержался, упал. Иван стер кровь с лица и огляделся. Половина выстояла, остальные лежали на земле.

Третьим испытанием была стойкость. Иван поежился и потер лоб — это было хуже всего. Угли из плошек высыпали дорожкой: попробуй, пройди босиком, удержись от криков. Мужики вокруг шумели, подбадривая. Стиснув зубы, не изменившись в лице, Иван пробежал по углям и сошел на прохладную траву. Мужики кричали, хлопали его по плечам. Пока бежали остальные (кто — охая, кто — шипя от боли), он украдкой осмотрел ноги. Ничего. Покраснели только.

До конца дошли двое, Иван да Василь. Каждому надели на голову дубовый венец и началась пирушка: семейные достали из сумок пироги с мясом и луком, хмельное текло рекой, пели песни. У корней дуба оставляли кусочки мяса и хлеба. Василь жевал пирог и недобро поглядывал на соперника. Вечно у них так: где один — там и другой, в чем один хорош, в том и другой. Иван надеялся, что он все-таки чуть-чуть лучше. По крайней мере, в глазах Марены.