— Нет… — отзывается она.

Наблюдая за ее склоненным профилем, спрашиваю:

— Все еще хочешь, чтобы я остался?

Вскинув голову, снова смотрит на меня, а я чертовски хочу услышать положительный ответ. Имея дохрена и больше в своей жизни, сейчас я хочу всего-навсего ее положительный ответ.

— Не поверю, что тебя хоть когда-нибудь просили уйти после секса, — проговаривает Маша.

Я, очевидно, переоценил свою зрелость, как мужика, раз, даже понимая, что ее попытки кусаться - просто защитная реакция, все равно принимаю этот вызов.

— Хочешь сказать, я настолько хорош? — задаю встречный вопрос.

— Ты мастер.

— Может, угостить тебя еще одним оргазмом? Раз я стал мальчиком по вызову.

Маша расслабляет руку, роняя на столешницу нож. Эмоции проносятся по ее лицу вихрем.

Я не злюсь на нее. Как и сказал, никогда не собираюсь этого делать. Но если она зла на меня или на себя, я могу помочь ей только тем, что придушу эту ссору в зародыше.

— Я имела в виду не это, — говорит с напряжением. — Ты сам знаешь.

— А что ты имела в виду?

Отряхнув руки, отходит от столешницы и шагает к окну. Впившись глазами в стекло, обнимает себя руками, напряженная, как железный штырь. Я нахожусь в аналогичном глухом тупике, но свою злость выместил еще вчера, так что, если она хочет, чтобы я остался, ей лучше спрятать шипы.

— Ничего… — говорит отрывисто. — Я ничего не имела в виду.

— Тогда я пойду оденусь, если ты не против, — смотрю на ее напряженные плечи, чувствуя, что и мне тоже стоит немного остыть.

Мой тупик достаточно тесный, чтобы хотелось долбить по этим стенам.

Кровать, с которой поднялся буквально четверть часа назад, разворочена после моего сна и секса. Бросив на нее полотенце, надеваю трусы и запрыгиваю в джинсы, резко затягивая ремень.

Я знаю, что нам не избежать разговора, даже несмотря на то, что сегодня я к нему не готов, ведь все, что могу Маше предложить, ей не понравится. Оформившаяся в голове мысль требует того, чтобы ее обдумать, но какой бы ясной ни была моя голова в данную минуту, она отказывается складывать что-то сложнее, чем дважды два. Натянув на себя футболку, возвращаюсь на кухню, даже несмотря на то, что воздух в квартире звенит от ебучего напряжения.

Маша выставляет на стол тарелки. За всем происходящим я не мог не заметить запаха еды, которым наполнено помещение. И я голоден достаточно, чтобы вдыхать его с наслаждением, прекрасно зная, как отлично Мария Новикова готовит. Она прекрасна во всем, за что берется, и еда не исключение.

Пройдя к кухонному ящику, дергает его на себя и роется. Через секунду в ее руке появляется зажигалка, чиркнув которой, зажигает стоящую в центре стола свечу.

Романтизм ситуации пробирает меня до самых яиц.

Блюдо в тарелке передо мной снова очень похоже на итальянское, чему я не удивляюсь, ведь Маша прожила там достаточно долго, чтобы перенять традиции. Мое чувство прекрасного не атрофировано, и я могу оценить красоту обстановки, несмотря на всю ее простоту.

— Я должен спросить, что у тебя с контрацепцией? — задаю закономерный вопрос, которым мы должны озаботиться, как взрослые люди.

Я и на секунду не допускаю, что в этом вопросе она может быть легкомысленна или халатна, поэтому принимаю ее ответ, как должное.

— Тебе не о чем волноваться, — говорит, усевшись напротив — А мне?

— Я чистый, если ты об этом. Но мне следовало надеть презерватив, извини.

— У меня все под контролем.

— Это хорошо. Презервативов у меня все равно нет.

Отцепив от ветки виноградину, отправляет ее в рот, после чего встряхивает салфетку и расстилает на коленях.

— Как насчет совета по бизнесу? — смотрит на меня. — Я буду считать тебя экспертом, если ты не против.

Ее взгляд слишком пылающий, чтобы беседу можно было засчитать неформальной. Это масло в огонь моих собственных эмоций. Как бы ни тушил их вчерашним виски, мой заряд никуда не делся.

— Первый и главный совет - если не умеешь считать, найди того, кто будет делать это вместо тебя.

— У меня нет проблем с цифрами, — ворошит вилкой еду в своей тарелке.

— Хорошо, — киваю. — Тогда досчитай до трех. Когда закончишь, я трахну тебя прямо на этом столе.

Уронив вилку, вскидывает на меня глаза, и я надеюсь - мой собственный взгляд не оставляет ей никаких сомнений.

Кирилл

Ее эмоции снова как на ладони — возмущение от моей дерзости и попытка понять, насколько многое она может мне позволить. И не просто сейчас, а во всей этой истории, где есть она и есть я.

— Может, ты еще и мускулами поиграешь? — бросает в меня Маша.

— Да, если тебя это заводит.

— Я ненавижу пижонство.

— Хочешь сказать, я рисуюсь? — утыкаюсь в нее взглядом.

Она раздувает крылья своего идеально ровного носа и выпаливает, прежде чем вскочить:

— Иди к черту…

Адреналин вспыхивает в крови мгновенно, как и все остальные нужные мне сейчас гормоны - гребаный тестостерон, ударяющий по моему члену.

Ловлю тонкое запястье, вокруг которого сжимаю пальцы, снова боясь сделать хоть что-нибудь не так. Моя башка работает на полную катушку, когда дергаю Машу на себя, резко вставая навстречу и обнимая второй рукой ее лицо, перед тем, как впиться в полные розовые губы поцелуем. Перехватив за талию, вжимаю мягкое гибкое тело в свое и разъединяю наши губы, чтобы дать Маше возможность сказать стоп-слово, но, когда заглядываю в глаза, вижу фейерверк в честь своего пижонства и туман, из которого мне с яростью беззвучно кричат “да”.

— Да? — хрипло шепчу, соединив наши лбы.

— Да! — скулит, забрасывая мне на шею руки.

Сжав ладонями голые ягодицы под шелковым халатом, подтягиваю Машу вверх и шагаю вместе с ней к стене, пока ее рот втягивает мой в бурный поцелуй, на который отвечаю, просто расслабив губы и отдав весь контроль.

Сдернув халат до талии, накрываю ладонью грудь с напряженным соском и чуть оттягиваю живую горошину, прежде чем накрыть ее ртом и обвести языком.

Маша подхватывает своим стоном мой, прогибаясь в спине и накрывая руками мою голову. Подставляя грудь моим жадным губам, стаскивает с меня футболку, дернув за ворот на шее сзади. Сгорбившись, избавляюсь от футболки и, вклинив колено между гладких ног, проталкиваю туда руку, чтобы убедиться — она готова ко мне не только на словах.

Складки под моими пальцами скользкие. Средним толкаюсь в Машино тело, второй рукой распуская ремень и расстегивая пуговицу на джинсах. Под давлением моего пальца Маша дергается и царапает мне плечи, пока со сцепленными зубами растягиваю ее, большим пальцем обводя клитор.

Ее реакция бурная. С шипением и судорогой тела разбрызгивает по моей руке и джинсам влагу, сопровождая свой сквирт выкриком:

— Черт!

Смеюсь, убирая колено. Стянув с задницы джинсы и трусы, подхватываю Машины бедра, обнимая ими свою талию. Дыхание напротив моих губ прерывается, когда опускаю ее на член, подаваясь вперед и впечатывая собой в стену.

— М-м-м… — шипя, пропускаю воздух через сжатые зубы.

Маша кусает мою шею. Вертится, принимая глубже. Стонет от толчка, которым вхожу в нее опять. И от тех, которыми трахаю ее прямо здесь, у стены этой кухни. Она ловит толчки, не пытаясь помогать. Дает мне двигаться за нас обоих, и этот полужесткий ритм ей подходит, потому что она сжимается, как пружина, и я уже знаю, что за этим последует — ее оргазм, который догоняю своим, кончая так, что в глазах плывет.

Нежные губы гуляют по моей челюсти, пока несу Машу в спальню, на ходу подтягивая джинсы одной рукой.

Это не точка в наших разногласиях, это хренова запятая, но ее рот занят моим членом, когда оказываемся в постели и начинаем сначала. Усердие, с которым она доставляет мне удовольствие, заводит. Ее заводят мои реакции. Сидя между моих ног, Маша выпускает слюну, смачивая член так, чтобы сухим он не был ни на одном сантиметре, и этого скольжения хватает, чтобы кончить ей на лицо без предупреждения.