После этого он отпустил меня, сказав оставаться на месте и вызвать полицию. Не успела я опомниться, как он подошел к обоим парням, поднял их за шиворот, как будто они были чертовыми малышами.

Один из них сказал:

– Эй, мужик. Какого хрена…

За ударом в лицо последовал удар ботинком в живот, и мой обидчик упал на землю. После того как Найт уложил этого, он принялся за другого, снова и снова нанося удары в лицо.

– Ты большой крутой парень, да? – прорычал он, нанося очередной удар. – Путаешься с девчонками? Ты хочешь кого-нибудь ударить? Ударь меня, черт возьми.

Никому не удавалось нанести ни одного удара, так как Найт снова и снова переходил от одного к другому. Найдя свой телефон, я позвонила в полицию и быстро рассказала им, что случилось. После этого я подбежал к Найту.

– Стой. С ними покончено, ясно?

Он не остановился, охваченный слепой яростью, и, возможно, продолжил бы, если бы не сирены. Не успела я опомниться, как несколько вооруженных полицейских уже вышли из патрульных машин, Найта едва удалось оттащить, чтобы они могли сделать свою работу. Полицейские тоже начали наступать на Найта, пока я не вмешалась.

– Нет. Это были те парни в масках. Найт помогал мне.

Я положила руку ему на грудь, его сердце билось со скоростью взмахов крыла колибри. Глядя на меня, он обхватил меня рукой за талию и ухватился за мой комбинезон, как будто ему нужно было держаться за меня, чтобы не упасть. Он не отпускал, пока оба парня не были арестованы, и даже тогда Найт положил свою руку на мою. На ту, что покоилась поверх его сердца.

После того как полиция все уладила и взяла у нас показания, мы с Грир вернулись в ее комнату в общежитии. Я не мог позволить ей пройти остаток пути одной, и, к моему удивлению, она пригласила меня наверх, после того как я проводил ее.

– Хочешь что-нибудь выпить? – спросила Грир. Ее соседок по комнате не оказалось дома. Хотя, поскольку она написала им сообщение сразу после того, как мы вошли, стоило предположить, что они скоро придут. Они завалили ее сообщениями, даже больше, чем ее мама. Грир позвонила ей на месте происшествия, и оба ее предка вполне обоснованно вышли из себя. Это было чертовски неприятно, но в конце концов Грир удалось успокоить их. Они почти примчались на место происшествия, но Грир сказала им, что я провожу ее до общежития – единственная причина, по которой они смогли позволить ей остаться без их пристального надзора.

Я отказался от выпивки и сел на диван, но, заметив, как я сжимаю и разжимаю руку, Грир попросила меня показать, где болит.

– Ничего страшного, – сказал я, но показал ей, что костяшки разбиты и треснули в нескольких местах. Жжение в костях подсказывало, что травма была куда серьезнее, но мне было все равно. Я не собирался идти ни в какую больницу. Не нужно говорить, что теперь, когда речь заходила о врачах, у меня возникала куча сомнений. С этим ничего нельзя было поделать, учитывая ситуацию с моей мамой.

Я наблюдал, как Грир выходит из комнаты, задняя часть ее комбинезона испачкалась после того, как те ублюдки повалили ее на землю. Мне следовало бы отправиться в окружную тюрьму и закончить исправительную работу, которую я начал с теми козлами, которые напали на Грир. Слава богу, она смогла постоять за себя до моего прихода. Она вернулась в комнату с аптечкой. Откинула назад шелковистые светлые волосы и встала передо мной на колени на ковре. Я хотел дотронуться до ее локонов, до нее, пока Грир доставала из аптечки спирт для дезинфекции и ватные диски.

Она нахмурилась.

– Ты знал, что эти парни собирались напасть на меня сегодня вечером?

Проклятие слетело с моих губ, когда она промокнула костяшки пальцев. Челюсть сдвинулась.

– Почему ты так думаешь?

Тишина. Грир снова коснулась меня проспиртованной ваткой и, очистив, намазала костяшки пальцев мазью. После этого она прижала марлю к моей руке, обернув все это медицинским пластырем, который оторвала зубами. Она пожала плечами.

– Ты написал мне сообщение прямо перед появлением тех парней.

– И что?

Она нахмурилась еще больше.

– Это странно. Ты сказал, чтобы я ждала тебя, что ты придешь, как будто знал, что что-то произойдет.

Снова тишина. Грир держала меня за руки. Гордость не имела смысла в этой ситуации. Я не хотел говорить Грир правду. К черту ее. Но в конце концов, думаю, она заслужила это. На самом деле эта девушка заслуживала гораздо большего, чем я давал ей в прошлом и, возможно, смогу когда-либо дать. Я пошевелил пальцами, стянутыми марлей.

– Мне сообщили, что за тобой придут несколько парней. За это заплатил мой дедушка.

Она подняла брови.

– Что?

Насколько длинной и хреновой была эта история. Я вздохнул, проводя горящими пальцами по волосам.

– Мой дедушка пошел в братство в поисках добровольцев. Этих парней, Гаррета и Хантера, я знаю. Они куски дерьма, которые никому не нравятся и готовы сделать практически что угодно ради денег и развлечения на ночь. Некоторые другие ребята из братства, очевидно, знали о том, что они задумали, поскольку дедушка наводил справки и просил кого-нибудь проучить тебя. Парни позвонили мне и сообщили об этом. Очевидно, Гаррет и Хантер должны были просто напугать тебя, но, зная их, я очень засомневался, что тем все и ограничится.

Абсолютный ужас в глазах Грир заставил ее тяжело сглотнуть.

– Зачем твоему дедушке это делать? Зачем посылать людей за мной?

И вот вся правда выплыла наружу.

Грир все еще была бледной от ужаса, а мое тело била дрожь.

– Потому что ты была права. Права во всем. – Я тяжело дышал, опираясь на руки, и Грир присела рядом со мной на диване.

– Точно? – Она коснулась моего плеча, и я повернулся к ней лицом.

– Дедушка держал маму в коме, – сказал я, и рот Грир приоткрылся. – Он держал ее спящей все эти двенадцать лет. Она очнулась через восемь дней после несчастного случая, Грир. Восемь дней.

– Какого хрена?

Кивнув, я уставился вдаль.

– Дед сказал, что она пыталась забрать меня у него после смерти моего отца, что он пытался защитить меня, потому что мама была шлюхой. Кажется, мой отец женился на эскортнице, и дедушке это не понравилось. Он не думал, что она сможет стать достойным родителем после смерти отца.

Она закрыла лицо руками, задыхаясь.

– О, Найт.

– Последние несколько дней я пытался забрать ее из-под его опеки, но дед не собирается облегчать мне задачу. Есть много подводных камней, о которых я не знал, юридическое дерьмо. Я пытаюсь пробиться через него, но мама все еще в этой чертовой клинике. У деда есть доверенность, согласно которой он принимает решения касательно медицинского вмешательства. – Я не знал, смогу ли когда-нибудь вытащить маму, смогу ли спасти ее и вообще можно ли ее спасти. Теперь, когда мой дедушка знает, что я в курсе всей ситуации, он может убить ее. Закончить работу, которую начал до того, как у меня появится шанс заполучить ее. Я посмотрел на Грир. – Когда я узнал обо всем этом, упомянул твое имя. Я вскользь упомянул, что ты оказалась права во всем, и, хотя мой дед явно не мог вспомнить тебя, когда видел те несколько раз, он поспрашивал и узнал, что ты училась в Пембруке. Узнал, что ты ходила со мной в клинику. Твое имя было на чертовом листе регистрации.

Она покачивалась рядом со мной, глядя вдаль, и ее губы дрожали, когда она посмотрела на меня.

– Так он послал кого-то за мной?

– Вероятно. Потому что он верил, что защищает меня в своей больной поганой манере. Защищает от тебя и всего того хаоса, который ты приносишь. – Я закрыл лицо. – Слава богу, он не узнал, что ты была в братстве той ночью с Брайсом.

Дед бы уничтожил Грир, сделав это просто для того, чтобы доказать свою правоту. То, что она была проблемой, от которой мне следовало держаться подальше. Хаос сопровождал ее всякий раз, когда она появлялась в моей жизни, но это была не ее вина. Грир – всего лишь жертва, и в прошлом я сделал лишь так, что все стало гораздо хуже. Я причинил ей боль. Причинял ее столько раз и все еще продолжал это делать. Мой дедушка просто постеснялся нанести ей решающий удар этим вечером, и если бы Грир не смогла постоять за себя…