Я вцепился в телефон.

– Наверное, стоит.

– Да? – Наклонившись, дедушка сжал мое плечо. – Я просто не хочу, чтобы это решение мучило тебя. Я понимаю, что так может быть.

Он был прав, конечно, и даже за это короткое время размышлений именно это и происходило. Думаю, я знал, что все шло именно к этому, и, конечно, была причина, по которой я не мог пойти и увидеть ее в последнее время. Просто было больно видеть маму в таком состоянии. Больно каждый раз, черт возьми. Я снова кивнул.

– Я думаю, так будет лучше. И ты прав… пришло время.

– Ты уверен?

– Уверен.

Дедушка больше ничего не сказал, отпустив мое плечо, но я знал, что он позаботится обо всех приготовлениях. Он был похож на моего отца и на меня, в нем тоже жил этот «защитник», должны же мы были откуда-то это унаследовать. В конце концов я потерпел неудачу, решив защитить не того человека. Когда мы направились к ресторану, я решил задать дедушке вопрос. Он всегда спрашивал о том, какие программы и отделы, по моему мнению, нуждаются во внимании в кампусе, в финансировании, ведь я был там. Он чувствовал, что у меня есть понимание того, чего не хватает кампусу, в прошлом я неохотно делился своими мыслями. Тем более о факультетах, у которых нужно отнять деньги, сократить их…

– Дедушка, я думаю, что некоторые деньги в колледже нужно перераспределить, – сказал я и когда он поднял бровь продолжил: – Это, конечно, лишь мое мнение. Но мне интересно, нужно ли Пембруку столько, сколько им выделяется для некоторых факультетов…

Я заметила Найта в перерыве между занятиями, когда шла из одного корпуса в другой. Я пересекала площадь, а он шел по бетонной дорожке, рядом с ним был его дедушка Джеральд. Они были в группе, среди других стариков в костюмах, которые шли по этому месту, как будто оно им принадлежало.

Я догадалась, что в каком-то смысле так оно и было.

Мне было жарко, и я, как пчела, понеслась в том направлении, не в силах мыслить здраво. Черт, смотреть прямо было страшно, а если бы не было, то я бы непременно глядела, куда иду. И ни за что бы не подошла прямо к Найту Риду…

И не ударила его по его великолепному лицу.

Он, конечно, не ожидал такого поворота событий и схватился за челюсть, а моя рука горела, и я буквально размышляла о том, что будет дальше и что это будет означать. Этот парень уже причинил много вреда.

Что ж, я могла бы причинить еще больше.

Обжигающая ярость полыхнула в его глазах, когда он обернулся, и многие из сопровождавших его мужчин постарше ахнули. Одним из них был его дед, совершенно ошеломленный, с тростью в руках. Его глаза цвета соли с перцем сузились.

– Юная леди, что это значит?!

Мой кулак сжался, готовый нанести новый удар, но Найт перехватил мою руку прежде, чем я успела ее поднять. Он дернул меня так сильно, что я подумала, что рука может вылететь из сустава. Он схватил меня за плечи и оттолкнул от стариков, которые разговаривали между собой. Найт увел меня подальше от толпы. Он фактически отшвырнул меня за дерево, и когда я снова набросилась на него, он не только схватил меня за запястье, но и притянул к себе.

Выражение его лица могло бы напугать даже самого стойкого человека.

– Я позволил тебе это, голубка, – объявил он, отбрасывая мою руку от себя. Он окинул меня взглядом. – Но ударь меня еще раз, и я не знаю, чем это для тебя обернется.

Он был худшим, буквально самым поганым человеком на планете. Как еще можно было объяснить то, что он сделал со мной, сделал с мамой, Беном. Мои глаза слезились.

– Как ты смеешь? Как ты, черт возьми, посмел…

– Юная леди, я попрошу вас успокоиться, или мне придется вызвать для вас охрану кампуса.

Джеральд Рид прогуливался по двору и казался самым представительным среди стариков. Остальные собрались в стороне от наших разборок, пока мистер Рид прогуливался рядом, чтобы посмотреть, в чем дело, но Найт не позволил ему приблизиться ко мне и на расстояние фута, прежде чем оттолкнул меня снова. Он поднял руку.

– Я разберусь с этим, дедушка. Тебе не стоит беспокоиться.

– И с чем же нужно разобраться? – Мужчина постарше выступил вперед, вздернув подбородок. – Что это, сын…

– Это то, – сказала я, отталкивая руки Найта, – что ваш внук ведет себя как полный и абсолютный ублюдок.

– Мы ведь уже виделись, не так ли? – спросил мистер Рид, а затем снова вздернул подбородок. – Мы пересеклись у дома братства, когда я был там.

– Да, но это ничего не значит.

Опять неуважение. Опять он вел себя со мной как полный придурок, когда это совсем не было оправданно. Я никогда не просила стоять между ним и Брайсом, сталкиваться с тем, что я видела той ужасной ночью.

Мои губы дрожали.

– Как ты мог, Найт?

Тогда он встретился со мной взглядом, посмотрел мне прямо в глаза. Его рука опустилась.

– Я предполагаю, что речь идет о решении моей семьи перенаправить часть средств.

– Перенаправить? – Мистер Рид и я обменялись взглядами, затем он вздохнул, когда его внимание переключилось на меня. – Если перераспределение средств повлияло на вас негативно, мне очень жаль. Семья Рид вкладывает свои деньги туда, где, по ее мнению, они нужнее, когда речь идет о мероприятиях и программах колледжа. Я уверен, что вы понимаете.

Я не понимала этого, потому что это решение не просто негативно повлияло на меня, оно разрушило мою жизнь. И меня, и мою семью.

– Те деньги, которые вы сократили, шли прямо из финансирования полицейского департамента и обслуживающего персонала. Благодаря этим деньгам мои мама и отчим работали тут. Теперь их уволили. Конец. И поскольку у них нет работы, я не смогу учиться в следующем семестре!

Мама и Бен рассказали мне об этом вчера вечером, позвали меня на ужин и все такое, хотя в тот день мы даже не должны были ужинать вместе. Они настояли на встрече, сказав, что им нужно меня увидеть и это важно.

– Мне так жаль, милая букашка, – сказала мама. Выглядела она по-настоящему расстроенной. Она вздохнула. – Такое иногда случается, но мы все вернем на круги своя, и, если ты не сможешь вернуться в Пембрук в следующем семестре, посмотрим, что можно сделать на следующий год. Мне просто… Мне просто очень жаль.

Нет, все это произошло не просто так. Все это случилось не по воле случая и обстоятельств. У меня было больше шансов попасть под удар молнии и поджечь себя.

Может быть, в каком-то смысле так и было.

Я сделала это в ту минуту, когда связалась с Найтом Ридом, безжалостным ублюдком, который не только смотрел на меня сейчас с нулевым раскаянием, но и был полностью ослеплен жаждой мести. Это не имело никакого отношения к моим родителям, только ко мне, и это могли быть деньги его семьи, но на решение определенно повлиял он.

Найт ничего не сказал в ответ на мои слова, а его дедушка, стоявший между нами, нахмурился.

– Я понимаю ваш гнев, но если колледж почувствовал необходимость в сокращениях, это не имеет никакого отношения к семье Рид. И уж тем более к моему внуку.

– При всем уважении, сэр. Думаю, имеет. – Мои губы дрогнули, когда взгляд переместился на Найта. Мои глаза сузились. – Как ты мог? Как, черт возьми, ты мог! Мы поссорились, и ты делаешь это?

– Ты ведешь себя нелепо. – Глаза Найта потемнели, он посмотрел на меня, лицо покраснело в том месте, куда я его ударила. – А теперь я предлагаю отправляться тебе и твоей маленькой тираде куда-нибудь в другое место, пока ты не вляпалась в большие неприятности. Ты не имеешь права так разговаривать ни со мной, ни с моим дедушкой.

Я не проявила неуважения к его дедушке, единственной, кого действительно не уважали в этой ситуации, была я. Я пришла к нему с вопросом, а он не только проигнорировал это, но и отомстил.