Теперь я это понимала. Возможно, именно поэтому Найт хотел, чтобы я держала язык за зубами о той ночи с Брайсом. Ему не было нужно, чтобы я подняла шум из-за того, что произошло тогда. Ведь это могло запятнать его репутацию.

Внутри меня все горело, когда я была рядом с Найтом. Старалась не смотреть на него, пока мы ехали. Но в те моменты, когда наши взгляды сталкивались, во мне просыпалось желание прижаться к Найту, заглянуть глубоко в эти черно-карие глаза, чтобы рассмотреть на их дне сокровенные тайны. Секреты, знание которых совершенно точно не пошло бы мне на пользу. Но я хотела узнать больше. В Найте было так много загадочного, так много тьмы и греха. Я жаждала понять, как кто-то в возрасте одиннадцати лет вообще может быть способен на то, что сделал он. Найт был очень испорчен, и в данной ситуации это многое объясняло.

Например то, что он снова взял меня в плен.

Уставившись на дорогу, я шумно сглотнула, мы все-таки подъехали к приветственному знаку Мэйвуд-Хайтс. Казавшийся счастливым городок на самом деле был не чем иным, как современным поселком с сельским уклоном. В этом местечке на Среднем Западе было что-то маленькое и причудливое, хотя оно занимало обширную площадь, словно желая показать, что на этой земле живет немало людей. Поскольку сегодня была суббота, дороги оказались более оживленными, чем обычно. Но Найт был отличным водителем. Его «Эскалейд» выделялся на фоне хэтчбеков и мини-фургонов, среди которых было и немало роскошных автомобилей – элита среди простых людей.

Это ощущение не покидало меня, пока я находилась в машине рядом с Найтом. Его рука была высунута из окна. В конце концов мы выехали из центральной части города на окраину, и тогда Найт сказал мне, чтобы я готовилась увидеть место, куда мы держали путь.

«Община Мэйвуд-Хайтс» – гласил указатель. Найт подъехал к охраняемому въезду. Он поговорил с охранником, и нашу машину пропустили. Найт направил ее по дорожке вниз к большому кирпичному зданию, похожему на больницу. Людям в инвалидных колясках помогали переезжать дорогу. Я не понимала, зачем он привез меня сюда, ради чего мы тут находимся.

«Эскалейд» Найта занял полтора парковочных места. Парень заглушил мотор, достал с заднего сиденья вещи и вернул их мне.

– А теперь хотелось бы узнать, что вообще происходит? – спросила я, вешая сумку на руку. Засунув кошелек внутрь, я вышла вместе с Найтом.

Он обошел машину, держа руки в карманах.

– Мы здесь, чтобы помочь тебе восполнить пробелы в знаниях по психологии.

– И что здесь такое?

– Частная клиника, – сказал он серьезным голосом, отступив назад. – И постарайся не отстать.

Частная клиника? Это объясняло, почему здесь столько людей в инвалидных креслах. Были тут и люди в халатах. Они помогали им передвигаться. Я ускорилась, не поспевая за широкими шагами Найта. Один его был как три моих. Когда парень остановился в дверях, я чуть не налетела на него.

Он обхватил меня крепкими руками, помогая удержать равновесие.

– Ты в порядке?

– Эм, да.

Я попятилась, отступая от парня. Найт опустил руку и, подняв глаза, начал открывать дверь. Я быстро протиснулась мимо. Инициативу пришлось полностью отдать в руки Найта. Мы подошли к стойке регистрации, за которой стояла женщина в медицинском халате.

– Найт Рид. Это ты? – спросила дама, на ее лице была широкая улыбка. Найт слегка усмехнулся. Как только мы подошли сюда, его руки вновь перекочевали в карманы.

– Да, Джанет. Давненько не виделись. Как дела?

– Хорошо, милый. Хорошо. Да уж, прошло много времени. Все же рада тебя видеть. – Взгляд медсестры переместился с его лица на меня. Она засияла. – Ты сегодня пришел с подругой?

Я совершенно не понимала, что происходит, но Найт кивнул. Ему вручили регистрационный лист. Он вписал свое имя, затем передал его мне.

– Как она сегодня? – спросил парень, пока я расписывалась, и, подняв глаза, заметила, как изменилось выражение лица женщины, ее глаза стали немного грустными.

– Как всегда, милый, – ответила она, сложив руки. – Но ты можешь повидаться с ней. Я уверена, что ей будет приятно услышать твой голос.

Его… голос.

Найт ничего не сказал, кивнув ей, прежде чем отойти от меня. После этого женщина очень широко улыбнулась мне. Происходящее сбивало с толку, так что оставалось лишь улыбнуться в ответ. В конце концов, Джанет казалась очень доброй. Я понятия не имела, что здесь происходит, но Найт определенно знал это место. Несколько человек по пути поздоровались с ним, и это были не только сотрудники больницы. Пациенты тоже знали его: одни играли в шахматы, других возили на каталке. Эти люди знали Найта Рида, и, хотя он был не слишком словоохотлив, явно тоже был знаком с ними. Для каждого у него находилось несколько слов приветствия, после которых мы продолжали свой путь.

Я не отставала.

– Найт…

Он повернулся, нажимая на кнопку лифта, на его лице застыло хмурое выражение.

– Хоть раз в жизни ты можешь не закрываться в себе? – Дверь лифта со звоном открылась, и мы оба вошли внутрь. Он стукнул кулаком по кнопке, затем взъерошил свои темные волосы.

– Только не здесь. Не сегодня.

Его взгляд оторвался от моего. Я осталась без каких-либо объяснений. Поездка на лифте закончилась так же быстро, как и началась. Дверь снова со звоном открылась, и я последовала за тяжело шагавшим Найтом по коридору. Он шел уже не так энергично, как внизу. В воздухе витал запах лекарств. Первый этаж гораздо больше походил на частную клинику, так как там было много пациентов, но здесь, наверху, расположилась уже настоящая больница. Я старалась не отставать, как могла, и когда мы вышли за дверь, Найт остановился. Его глаза сузились.

– Я просто прошу тебя проявить деликатность, хорошо?

С чего бы мне быть грубой? И кого он здесь знал? Найт открыл дверь, и солнечный свет из комнаты хлынул на нас. В нем утопала и огромная кровать, посреди которой лежала женщина.

Я вошла внутрь и рассмотрела ее, с черными, как вороново крыло, волосами до плеч и закрытыми глазами. Она была подключена к всевозможным капельницам и аппаратам, которые пищали, как будто эта женщина была объектом какого-то научного эксперимента. Я последовала за Найтом к ее кровати и, оказавшись совсем рядом, была потрясена.

Женщина была поразительно красива, как в журналах или кино. Бледная кожа, мягкие черты лица, а свет в комнате только подчеркивал ее красоту. И когда я присмотрелась, она показалась мне настолько знакомой, что даже было не смешно. Я видела ее раньше.

Или, по крайней мере, это лицо.

Оно было так похоже на лицо Найта. Мягкое там, где у него было жестким. Сходство особенно бросилось в глаза, когда парень обошел кровать и навис над женщиной. Костяшками пальцев он ласково коснулся ее щеки.

– Найт? – окликнула я его, наблюдая, как он смотрит на пациентку. Женщина даже не пошевелилась от его прикосновения, не сдвинулась, не подпрыгнула, ничего. Она просто лежала, и когда Найт сел рядом с ней, ничего не изменилось. Его глаза встретились с моими. Выражение лица парня было жестким и абсолютно холодным.

– Это моя мать, – сказал он, и я чуть не задохнулась. – И, как ты видишь, она в коме.

Кома… в это было невозможно поверить. Но Найт был не просто серьезен, а смертельно серьезен. Он пристально смотрел на женщину, положив руку ей на плечо. Его прикосновение поглотило ее целиком, такой миниатюрной она была, а он в сравнении с ней… Найт был настоящим великаном.

Я медленно опустилась на стул рядом с кроватью, не желая производить слишком много шума. В моих мыслях не было логики, но подумалось, что любое резкое движение может что-нибудь разбить. Я облизнула губы.