- Угу, как же, – всхлипнул толстячок. - Снимут, да ещё с позором на всю страну, мать его за ногу.

- Да успокойтесь вы. Ну кто вас снимет, покуда у нас в академии такие непотребства творятся? Да никто на ваше место сейчас и близко даже не собирается, так что будете работать покуда совсем уж беспорядок не начнётся.

- Вот уж утешили так утешили, - грустно вздохнул Олаф фон Дали и, утыкаясь взглядом в свой бокал, замолк.

***

Ничего не знающие о собрании деканов Мила и Саймон находились на тёплой кухне. Он уткнулся носом в конспект. Она сидела за столом и водила мелком по дощечке для письма. Обсуждать пожар им уже надоело, поэтому оба они занимались делом. Однако, в любом деле должен быть перерыв. В какой-то момент Саймон оторвался от конспекта, зевнул, а затем, некоторое время понаблюдав за Милой, спросил с усмешкой:

- Ну, и во что твои подсчёты вылились?

Лицо повернувшейся к нему молодой женщины выглядело немного обиженным - это Миле показалось, что друг не доверяет её умственным способностям, когда давно бы мог понять - во всём, что касается счёта денег, она разбирается только так.

- Что если мне не тратиться на профилактику моих мозгов, то я запросто смогу скопить бабла на гроб из золота.

Саймон оценил шутку, раз так заливисто рассмеялся. Вот только была в этой шутке такая доля правды, что сама Мила улыбнулась через силу. Ей как-то жить хотелось. Какой бы ни была паршивой её жизнь, где-то совсем рядом маячило радужное будущее. Она искренне верила в это.

- А если серьёзно? – продолжил расспросы Саймон, когда отсмеялся.

- Если серьёзно, то мне тебе нечего ответить. На кафедре целительства меня с распростёртыми объятиями не ждут, так что надо как-то самой выучиться этой профилактике.

- Погоди, ты даже у мэтра Оллена не попросила помощи?

- Нет, к нему я подошла.

- И?

- Он ответил, что мне лучше подыскать другой вариант решения своих проблем. Его благородства хватило только на то, чтобы дать мне тему курсовой, отличную от общепринятых. Типа ройся и ищи информацию сама, тварь ты эдакая.

- М-да, - с укором покачал головой Саймон.

- Ну, есть и положительный момент. По окончанию курсов целительства у меня есть все шансы стать отличным мозгоправом.

Она даже подмигнула, но смех Саймона на этот раз не был таким уж весёлым. Он уже начал что-то просчитывать в своей голове, а потому Мила посчитала нужным предупредить:

- Саймон, даже не думай о благотворительности. Я с радостью могу за деньги работать, могу без мук совести эти самые деньги красть – вот тут ничего в душе у меня не ёкнет. Но вот милостыней жить? Нет. Не настолько низко я пала.

- Разве? – хмыкнул он, но, поняв, что сморозил откровенную глупость, завёл речь о другом. – Милка, да чего плохого в том, чтобы брать деньги, которые тебе дают, да ещё от чистого сердца?

- Если умом рассуждать, то ничего такого. А вот если в нутро своё заглянуть, то паршивое это дело. Сама в какой-то момент не замечу, как вдруг превращусь в какого-то нытика‑слизняка, - попыталась объяснить она. – Да и, в конце концов, не о том ты думаешь. Сейчас тебе отец денег дал, но вдруг к твоему следующему приезду он про свою щедрость напрочь забудет?

Миле виделось, что её слова заставят друга задуматься, но тот вдруг широко улыбнулся. В глазах его при этом промелькнула знакомая хитринка.

- А вот тут ты ошибаешься, Милка, думаю я об этом, - гордо ответил Саймон. - По этой самой причине я сейчас увеличиваю своё состояние самостоятельно. И поверь, это оно моё состояние уже вернулось к изначальной сумме. К той, что была до уплаты долга.

- В смысле? – неподдельно удивилась Мила так сильно, что даже перестала облокачиваться на стол и выпрямилась. – Ты же в город ни ногой, а, значит, не можешь ничем торговать. Откуда у тебя деньги?

- Ха! - вмиг рассмеялся Саймон. - Торговать, Милка, можно всегда и везде, было бы желание. Я вот, например, сейчас деньгами торгую.

Не иначе друг вовсю наслаждался написанным на лице Милы недоумением, раз не спешил с объяснениями. Однако, молчание затягивалось, а никаких вопросов всё не звучало, и по этой причине он продолжил говорить:

- Живая монета, чтобы в Вирград сходить погулять, многим нужна. Вот я и воспользовался этим обстоятельством – за наличные покупаю втридёшева канцелярию, что кто-то берёт себе здесь в счёт долга.

- И что ты с ней делаешь?

- Часть себе оставляю, всё же для занятий много чего нужно, часть обратно в канцелярский магазин несу. А тамошний торгаш, так как товар один в один его, с удовольствием всё у меня скупает за половину цены для продажи. Так что нет мне смысла в Вирград идти у лотка стоять.

Что-то в этой схеме Миле не понравилось, и по размышлении молодая женщина поняла, что бунтует в ней совесть. Вот только стыдить друга за изворотливость было глупо. Каждый в этом мире выживал как только мог. Сама она и то – о чём подумывала? О том, чтобы порошки из простецких трав сделанные выдавать за особо эффективные для лечения, а там втридорога их продавать.

- Молодец, хорошо придумал, - через силу похвалила она и хотела было вернуться к своим расчётам, но не вышло. От её слов Саймон отчего-то просто расцвёл. Он даже встал с лавочки и, ухватив не ожидавшую такого Милу за кисти рук, вдруг закружил молодую женщину в танце. Она тут же засмеялась.

- Да что ты такое делаешь, Саймон?

- Представляю, как на предстоящем зимнем карнавале мы будем танцевать под звуки флейт.

- Ну ты и выдумывать, - укорила она его покачиванием головы, но после даже ненадолго глаза прикрыла от удовольствия, так здорово было воображать нечто подобное. – Нет, ну какой мне карнавал? И откуда в академии взяться флейтистам?

- Это я так тебе предлагаю в будущем поехать вместе со мной в Форкрест. И давай соглашайся, повеселишься от души. А ещё у нас там есть свой городской целитель и уж он в лечении тебе не откажет. Пусть только попробует отказать одному из Сильверов, ха!

Предложение звучало более чем соблазнительно, вот только интуитивно Мила вдруг насторожилась. Она ощутимо напряглась, и скользнувшая по её спине рука Саймона открыла ей причину подобного.

«Это уже не дружба. Он пытается ухаживать за мной!» - оторопела она от осознания, и даже с шага сбилась так, что едва не распласталась на полу.

- Не бойся, не упадёшь. Держу, - успел подхватить её Саймон.

- Лучше давай я сяду на лавочку.

- Голова? – вмиг забеспокоился он.

- Нет, просто за день как-то устала.

На лавочке Мила сидела недолго. По сути, пары минут не прошло, как она просто‑напросто сбежала к себе в комнату. Ей вдруг сделалось до смерти страшно. Происходящее между ней и Саймоном влёт напомнило молодой женщине про уже порядком забытого доктора Адамса. Его истёртый временем жуткий образ вдруг снова ожил перед ней так, как если бы всё происходило только вчера. Мила вспомнила его лошадиное лицо, его жадные руки…

«Ты моя, Счастливица, моя», - прозвучало у неё в голове мерзким мужским голосом, и она даже зажала уши руками. Липкий страх – вот, что Мила ощущала. А тут ещё, как назло, раздался стук в дверь.

- Милка, с тобой точно всё в порядке? – послышался приглушённый голос Саймона, и молодая женщина постаралась как можно бодрее ответить:

- Да, в порядке. Не беспокойся.

«Нихера со мной не в порядке! - при этом пронеслось в её мыслях. – Ты хочешь попробовать купить меня, хочешь привязать к себе через то, что для меня жизненно необходимо!».

- Можно я тогда ненадолго зайду?

- Заходи, - разрешила Мила, так как никакой логичной причины возразить у неё не было. Вскоре Саймон вошёл в её комнату. Вид у него был очень серьёзный.

- Слушай, моё предложение спонтанным вышло, но я нисколько не пошутил, - сказал он с порога. – Нечего тебе в предстоящие каникулы в академии делать. Мэтра Тийсберга больше нет, а в шалаше у озера зимой жить – это чистой воды безумие. Поэтому ты… ну… я знаю, ты та ещё гордячка, но я правда очень обижусь, если ты со мной в Форкрест не поедешь. Ничего такого в том, чтобы погостить пару недель у друга, нет. В этом и заключается дружба, в том, чтобы поддерживать друг друга.