- Уверен, что это непросто. И уверен, в других мирах вряд ли кто-то назовёт меня лучшим из магов.

- Тогда оставим этот пустой разговор. Меня сейчас интересует другое – что я должен донести до императора?

- Передайте ему, что у меня есть опасение.

- Какое? – нахмурился советник.

- Что, выражая свои мысли, вы введёте его в заблуждение. Это вы ему передайте. И ещё то, что Шао Хаотико испрашивает высочайшей аудиенции. Ради этого я останусь в столице, доколе мой император не дозволит мне явиться к нему лично. Я готов ждать хоть две тысячи лет, лишь бы не вы были моими устами!

- Я экстренно собрал вас здесь, - встав с кресла, скорбным голосом начал говорить Олаф фон Дали, прежде чем судорожно схватил стоящий подле него стакан с водой и отпил из него. Рука ректора при этом дрожала так, что вода едва не пролилась. На это обратили внимание абсолютно все деканы, и, само собой, из-за этого они вмиг насторожились. - Хм. Простите. Дайте мне пару секунд.

От таких слов всем стало ещё тревожнее. Деканы ещё ни разу не видели, чтобы главу их академии хоть раз покинуло красноречие. Из-за этого в комнате для совещаний ненадолго воцарилась полная тишина, а затем Олаф фон Дали к всеобщему удивлению всхлипнул. Пожалуй, он бы даже вот-вот пустил слезу, но собрался с духом и продолжил:

- Ещё раз простите меня за мои эмоции, но… но я собрал вас здесь, так как произошло убийство. Сентябрь даже не кончился, а у нас опять убийство!

Галдёж не начался только потому, что все были глубоко шокированы. С недоверием и тревогой на Олафа фон Дали посмотрел даже Найтэ Аллиэр.

- Мать моя, - округлил глаза куда как более эмоциональный Саймон Каттильский, прежде чем машинально прижал кончики пальцев левой руки ко рту. – Да неужели снова кто-то с факультета Чёрной Магии?

- Нет, - покачал головой Олаф фон Дали. – К моему неподдельному прискорбию нет.

- Как это к прискорбию? – мигом нахмурился Ричард Флай.

- Увы, был убит не кто-нибудь, а слуга лера Морриэнтэ.

А вот теперь стало страшно абсолютно всем присутствующим. Деканы один за другим ощутили липкий холодок страха, почувствовали, как он пробежался по их коже и постарался навеки закрепиться в сердце. Они предвидели последствия и по полной ужасались им. Тиканье часов лишь усугубляло гнетущую атмосферу.

- Лер Морриэнтэ как на это отреагировал? – наконец, негромко осведомился Найтэ Аллиэр, и Олаф фон Дали ответил:

- Он пока не знает. Он сейчас на лекции, и я… я решил сперва донести всё до вас.

- Так если он на лекции, кто тогда обнаружил тело?

- Я сам, - признался глава академии, а после вцепился в свой стакан, хотя воды в нём почти не осталось, и затараторил. - Из Лиадолла для Адьира Морриэнтэ пришло письмо, и вследствие того, что из студенческого коттеджного городка в последнее время сыплются жалобы то на то, то на сё, я посчитал нужным отнести его лично. Мне всего-то хотелось посмотреть, как наш эльф поживает, и при этом не застать его самого, понимаете? Я хотел передать письмо через слугу принца и заодно напроситься в гостиную, чтобы глянуть что да как. Быть может, в доме холодно и следует прочистить камин. Быть может… Я всего-то хотел на дом изнутри посмотреть!

Олаф фон Дали выглядел так жалко, что с губ ни у кого не сорвалось ни слова упрёка. Все видели насколько он растерян и расстроен. Выговаривать ему что-то в данный момент было бы сродни тому, как пинать ногами умирающего.

- Хм. Лер Морриэнтэ каждую неделю меняет себе подручного, - наконец нарушил повисшую тишину декан факультета Воздушной Стихии Питер Гофмайн. – На выходные он выдвигается в Вирград с кем-то одним из своей свиты, а возвращается с кем-то другим. Причём без строгой очерёдности. Поэтому, господин фон Дали, позвольте всё же поинтересоваться именем покойного.

- Не могу вам ответить, - ответил ректор и, не обнаружив в своём стакане воду, потянулся к графину. Однако, он не завершил столь простое дело до конца. Толстячок вдруг с силой швырнул стакан на пол. Тут же раздался звон, во все стороны полетели осколки.

- Ну как же? У него всего четверо сопровождающих, - делая вид, будто ничего не произошло, как можно мягче продолжил Питер Гофмайн. – Постарайтесь припомнить. Там двое черноволосых, один с каштановыми волосами и ещё один светлый, как сам лер Морриэнтэ. Какой эльф именно погиб?

- И как погиб, – вклинился Ричард Флай.

- Да не видел я цвета волос! - горестно простонал Олаф фон Дали. – Там из всего целого одни уши, всё остальное напрочь обгорело. Я же сперва едва сам не преставился, представляя, что умер именно Адьир Морриэнтэ. Мчался, сломя голову, в лекционную, чтобы убедиться, что он всё-таки на занятии.

Не выдержав эмоций, Олаф фон Дали вернулся в своё кресло и начал тереть виски кончиками пальцев.

- Господин фон Дали, - подошёл к нему совсем близко Найтэ Аллиэр, – я знаю много способов успокоить человека и, если вы дозволите, я помогу вам.

- С чего это вы и расчувствовались?

- Так либо вы начнёте рассказывать подробности, либо нам всем придётся ломиться в дом лера Морриэнтэ, чтобы узнавать их самостоятельно.

- Демоны побери, немедленно отойдите от меня прочь! - прикрикнул ректор, прежде чем пальцем указал на оставленное тёмным эльфом место. – Садитесь обратно, не нужна мне ваша заупокойная магия. Я сам сейчас всё расскажу.

Олаф фон Дали гневно смотрел, как Найтэ Аллиэр отходит от него и, со скрипом отодвинув стул, садится обратно. Выглядел тёмный эльф так, будто его до глубины души оскорбили, хотя ректор считал, что это отнюдь не так. И всё же не над тем ему думать было надо, а потому он прочистил горло и начал рассказывать:

- Я ещё только подходил к дому, а уже почувствовал неладное. Как-то слишком сильно дымило из трубы. Причём смог был такой тёмный, почти чёрный. Я ведь потому про трубочиста размышлять и стал. Мне вмиг вспомнилось, что этим летом я никакую смету на прочистку труб не подписывал, и уж как представил во что это может вылиться... Все коттеджные дома у меня, значит, с не прочищенными трубами до января стоять будут. Беспредел.

- Господин фон Дали, вы бы ближе к делу, - негромко проворчал Найтэ Аллиэр, и, если бы не кивки прочих деканов, то тёмный эльф точно бы нарвался на выволочку.

- Так вот, я постучал. Трижды. Вот только дверь никто не открыл, хотя мне показалось, что кто-то по дому ходит. И уж не знаю что на меня нашло, обычно я так не поступаю, вообще можно сказать, что впервые в жизни я так поступил. Но я не стал топтаться на пороге и не стал подсматривать в окно, а взял и открыл дверь своим универсальным ключом. И вот тогда как увидел сколько внутри дыма! – Олаф фон Дали даже всплеснул руками. – Уж насколько я хорош в воздушной стихии, а и то с трудом рассеял это безобразие.

- И зачем? – с укором посмотрел на него Ричард Флай.

- Чтобы в коттеджном городке началась паника? Может, мне ещё надо было завопить «Пожар!»? – с презрением фыркнул ректор. – Нет, я решил справиться сам.

- Правильно сделали, - поддержал Питер Гофмайн. – Если дым оказался заперт в доме и внешне пожар было не определить, то кто-то поработал над экранированием. Причём, как я понимаю, сделано всё было очень даже профессионально, раз только дымоход упустили из внимания. Не сферой, получается, накрыли, а по внутренним контурам стен прошлись. Поэтому нет, на такое свидетелей собирать никак не стоило.

- Какое ещё экранирование? Для чего? – нахмурился Саймон Каттильский.

- Для того, юноша, - со снисхождением в голосе начал объяснять Луи Экван - декан факультета Земной Стихии, - чтобы никто своевременно пожар потушить не смог. Это экранирование держится, покуда внутри ограниченного им пространства содержится достаточный уровень кислорода. И, как вы должны понимать, пока он есть, всё внутри горит. А затем уровень кислорода доходит до критической отметки. Блокада тут же исчезает. Как результат, теперь дым может выходить наружу, а снаружи в дом может поступать кислород. Пламя начинает буйствовать с новой силой. Люди, зачастую, только и успевают сказать «ах», как уже заместо дома пепелище.