- Если не получилось, пробуйте снова, - сухо сказал профессор Винтер. – А те, кто справился, сосредоточьтесь и вынесите покалывание с пальцев наружу ладони. Стремитесь к тому, чтобы оно не возвращалось обратно в ваше тело и не растекалось по пространству. Создайте эдакую воздушную прослойку… У кого получилось?

- У меня.

- И у меня.

- Я справился, - ответили некоторые из студентов, и Антуан в том числе.

- Замечательно. Больше, чем я думал, - остался доволен профессор, после чего приказал студентам вернуться в задании к исходной точке и заставил их повторить всё сначала. Так повторялось восемь раз кряду, и Антуану уже начало казаться, что продолжения практика не подразумевает. Но это было не так.

- Так, базу мы отработали. Я думаю, теперь вы обрели уверенность в том, что эта воздушная прослойка полностью вам подчиняется, а, значит, настало время перейти к следующему этапу. Оставляя воздушную прослойку на месте, удалите из неё часть покалываний. Только одинаковых. Почувствуйте разнообразие и заставьте то, что вам видится похожим, исчезнуть. Как только вы сделаете это, делайте взмах рукой. Вот так.

Профессор Винтер повторил неторопливое движение рукой, но на этот раз за его ладонью остался не синий, а красный след. У Антуана получился зелёный оттенок. У его соседа по парте жёлтый.

… Тварь тоже справилась. Цвет у неё был красный как у преподавателя.

«Или как у крови, которой она однажды умоется», - подумал Антуан и из-за испытываемого им раздражения впервые за долгие месяцы позволил себе вольность. По окончании занятия, прежде чем выйти из аудитории, он облокотился на парту Твари и плюнул молодой женщине прямо в лицо. Тварь не оторопела от его поступка. Она схватила карандаш и с силой ударила грифелем о парту так, что на столешнице остался глубокий след, а сам карандаш сломался.

Удар произошёл в считанных миллиметрах от руки Антуана, и поэтому молодой лорд вмиг ощутил липкий страх и с новой силой разгоревшуюся в нём ненависть. Видеть, как смело глядят на него эти зелёные глаза, было невыносимо. Однако, он заставил себя уйти из аудитории до того, как кто-нибудь попробует его раззадорить на что‑то большее. Это виделось ему правильным решением, и да, оно было разумным. Вот только эмоции редко подчиняются разуму, а потому, когда к Антуану пришла Катрина, он был с ней более чем груб.

- Да что с тобой сегодня? – даже удивилась девушка, когда он вместо того, чтобы ответить на ласки, с силой прижал её лицом к стене.

- Я хочу тебя сегодня так, - прошептал Антуан любовнице на ухо и начал рывками развязывать шнуровку женского платья. Пальцы его при этом больно щипали нежную кожу.

- Но мне так не нравится, - всхлипнула испугавшаяся его напора Катрина.

- А ты знаешь, что я плачу тебе деньги за то, чтобы нравилось мне? Знай своё место, слышишь?

От того, как сильно он сжал её в своей хватке, Катрина прикусила язык и даже неуверенно начала помогать раздевать себя. Но Антуан не позволил ей этого. Он буквально сорвал с девушки её студенческую форму, так как никакой нежности ему сегодня не хотелось, а там, удерживая любовницу спиной к себе, он грубо овладел ею. И да, подобное помогло Антуану успокоиться из-за Твари. Правда, крайне ненадолго помогло успокоиться. Его мимолётное облегчение кончилось в тот момент, когда Катрина отошла от него и уверенно сказала:

- Я больше не приду к тебе, Антуан.

- Почему? – искренне удивился он, глядя как девушка начинает одеваться. - Неужели тебе так плохо сегодня было? Иногда стоит оставить игры в мягкой постели и попробовать кое-что новое.

- Нет, не в этом дело. Сегодня… сегодня ты заставил меня понять насколько низко я пала.

- Катрина, мы вместе уже полгода, и неужели ты только сейчас…

- Да! – перебивая его, гневно воскликнула она. – Я согласилась отдаться тебе не только потому, что отчаянно нуждалась в средствах. Мне виделось, что ты испытываешь ко мне влечение. Не низкое плотское влечение, а что-то большее. Пусть не любовь, но… - не в силах объяснить ход своих мыслей, Катрина замотала головой, а затем с болью в голосе прошептала. - Сегодня ты дал мне окончательно понять, что всё не так.

Женские рассуждения часто заводят мужчин в тупик, и этот разговор не стал исключением. Антуан в принципе не видел, чтобы он давал Катрине надежду на какие‑либо иные отношения. В конце концов, когда их для разбирательств вызвал к себе профессор Аллиэр, она уже должна была понять - раз Антуан не встал на её защиту, то ничего она для него не значит.

Однако, искать себе другую удобную женщину?

Да, Катрина Антуана полностью устраивала и в постели, и тем, как она умело скрывала их порочную связь.

- Я никогда не смогу дать тебе что-то больше того, что сейчас между нами. И ты это с самого начала знала, - подошёл он к ней вплотную. – Но стоит ли эта мысль того, чтобы лишать себя удовольствия в настоящем?

Его пальцы коснулись плеч Катрины, и она трепетно вздрогнула, когда он начал ласкать её. Ей нравилось то, что он делает. Очень. Она плавилась от движений его рук, как воск, однако всё равно прошептала:

- Не надо, Антуан. Хватит.

- Но почему, если я тебя хочу? – промурлыкал он, вот только девушка не поддалась на вересковый мёд слов и отстранилась. – Катрина, ты нужна мне.

- Блеф. Это блеф, Антуан. Я не нужна тебе и далеко не меня ты хочешь. Уж не знаю, кого ты там себе представляешь, когда делишь со мной ложе, но… думаешь ты далеко не обо мне!

Словно испугавшись своих дерзких слов, Катрина застыла. А затем она рывком схватила свою одежду и убежала из спальни. Антуан слышал её быстрые шаги по лестнице, слышал, как она шебуршится в гостиной, пытаясь как можно скорее одеться. Возможно, она думала, что Антуан спустится вслед за ней. Но молодой лорд так поступать не собирался, так как о Катрине в тот момент действительно нисколько не думал. Все его мысли сосредоточились только на том, как много крови из него выпила своим существованием некая шлюха из Оркреста и как же ему это надоело.

«Это из-за неё. Из-за этой проклятой Твари даже Катрина от меня ушла», - с гневом рассуждал Антуан.

Вряд ли бы кто-то из студентов или преподавателей узнал в сидящей у очага женщине Милу Свон. Не было её лицо чёрным от копоти, не куталась она в свои вонючие тряпки, не были вздыблены у неё волосы. Как некоторые девушки красуются у зеркала, подбирая для выхода на улицы города лучшие из нарядов, так и Мила выискивала как же ей похлеще отпугнуть от себя всех и вся. Она таскала на себе всякий мусор, словно изысканные украшения. Вместо жемчужных бус – нанизанные на нитку черепа голубей. Шляпку ей заменяла засохшая тина, по подолу платья шла не узорчатая оторочка, а налипший птичий помёт. В сумочке вместо флакона духов она держала горшочек с протухшей рыбиной. Однако, в дом всю эту гадость Мила никогда не вносила. Своё возвращение на кафедру некромантии молодая женщина начинала с того, что заходила в скрытый от глаз дровяник и, какой бы ни была погода, раздевалась там донага. Затем обтирала себя тряпкой. Мила макала тряпку в принесённое заранее ведро воды и скребла себя, скребла. Скребла изо всех сил. После этого она надевала другую одежду. Ранее это была нательная сорочка. Теперь - скромного пошива платье из зелёного сукна. Саймон купил его Миле по пути из дома в академию. Он знал, чему она обрадуется больше всего.

По этим причинам нынче выглядела Мила непривычно опрятно. Даже её кишащие вшами волосы были убраны под плотно завязанный платок. Ни одна прядка не выбивалась наружу. Мила не хотела, чтобы её игра в грязнулю превратилась в нечто большее. Она никогда не позволяла себе забыть, кто она на самом деле и кем хочет стать.

- Проклятье, - вдруг шепнула молодая женщина, а затем, словно опомнившись, подкинула полено в огонь. Лицо её при этом скуксилось от недовольства, а всё из-за того, что Мила никак не могла привыкнуть к тому, что вечерние посиделки у очага прекратились. Эта была уже добрая традиция собираться на кухне. Она заваривала травяной чай, Саймон приносил вместо вкусностей новости. В академии они держались поодаль друг от друга, и оттого лера Сильвера никто не вычёркивал из общества. Он так умело вёл себя, что ему, напротив, всячески сочувствовали, что вынужденно он столь близко к Твари живёт. Но на самом деле они продолжали дружить и очень неплохо так проводили время вместе.