Он вернулся взглядом к хозяйке. Грэлли пожала плечами:

— У кого как. Нежеланные женихи. Нелюбимые мужья. Один исход. Всё от отчаянья и слабости, от горести и чужой злобы. Никто не нашёл иного выхода.

Она внезапно поёжилась, отыскала перекинутую через спинку кровати шаль. Бридан буквально увидел, как бушующее в Грэлли пламя скукожилось, потемнело и потухло. Теперь она смотрела холодно, со скучающей отстранённостью. Жалела, что была чрезмерно откровенна?

— Иди, красавчик. Пусть тебе повезёт и запомни — я Грэлли. Свидимся после.

— После чего?

— Праздника, — она скосила глаза, словно старалась скрыть враньё от самого Истинного. — Будь на то воля госпожи. Жаль упустить, — она многозначительно облизнула губы. Ты мне нравишься.

— Ты мне тоже, Грэлли, — Бридан изобразил широкую улыбку, сделал вид, что не заметил перемены настроения, точно зная — ничего больше не скажет, не откроет правды.

Только покинув дом, Бридан сообразил, что не спросил у Грэлли дорогу до склепа.

Утренний туман на дороге немного рассеялся, но воздух оставался влажным и пах прелой листвой, сыростью и гнилым деревом. Данн не помнил, чтобы воздух в поселении был каким-то иным. Дознаватель будто спустился в погреб или находился среди болот.

Проследовав дальше, Бридан быстро миновал остальные постройки. Он почти не осматривался, ни за что не цеплялся взглядом. Почему-то дознаватель уверился, что дворы необитаемы и неинтересны для расследования. Беседа с Грэлли дала много пищи для размышлений.

Убивали ли женщины мужей и женихов, чтобы сбежать от нежеланного брака? Почему проходят года, а история с телами на окраине леса повторяется? Что происходит с беглянками в Брайдфоле?

Бридан не верил, что у женщин не было сообщников или хотя бы тайного подсказчика, который направлял их в чащу леса. С этим ещё предстоит разобраться.

А пока…

Он остановился посреди улицы, чтобы ещё раз определиться, куда идти. Дома в небольшом поселении выглядели добротными, но пустыми и какими-то… печальными, неестественными. Все они были словно сотканы из тумана, осенней хляби и хмурого неба или нарисованы размытыми пятнами акварели. Когда-то яркая картинка стёрлась, омылась влагой, была припорошена вековой пылью.

Один из домов, самый крайний, замыкающий ряд по правой стороне улицы, выглядел старым и нездоровым, если к месту, где живут люди, можно применить такое определение. Бридан мысленно окрестил его именно так. Больного или изувеченного человека видно издали. Так и страдающий дом невозможно пропустить.

Чем ближе Данн подходил к разорённому хозяйству, тем сильнее ощущал веющий вокруг дух тлена: земля, усыпанная трухлявой листвой, напоминала прах; редкие доски в ограде торчали будто гнилые зубы — вкривь и вкось; чёрный дверной проём зиял неприглядно и пугающе.

Обычный человек точно бы прошёл мимо, но Бридан не был праздным обывателем — он был дознавателем королевской управы. Такие места, а то и похуже, рассматривались Данном как источник улик, фактов и полезных свидетельств. У него не было шанса миновать это пустующее гнездо.

Бридан несколько минут постоял во дворе, привалившись к кривому столбику, когда-то подпиравшему крышу крыльца. Вокруг валялись обломки ограды, разбитой бочки для дождевой воды, грязные тряпки. Заинтересовавшись, Бридан навестил пустой дровяник, где обнаружил набор инструментов в плотницком ящике.

— За вами неплохо следили до недавнего времени, — хмыкнул Бридан, коснувшись потёртых рукоятей.

Инструменты хранили следы времени, но были чисты от ржавчины и не повреждены. Это показалось дознавателю странным. Он даже забрал ящик и выставил его ближе к забору, чтобы прихватить с собой. Вопрос: «А зачем ему, собственно, нужны инструменты?» — мелькнул в голове Бридана и тут же стёрся.

Невольным движением дознаватель потрогал пальцами ранку на губе: совсем забыл, откуда она там взялась. Вроде бы ночью ему что-то привиделось, и он прикусил нижнюю губу во сне… или нет?

В груди комком сбилась тоска. Бридан ощутил себя мухой, трепыхающейся в липкой паутине. Он, как ему казалось, провёл в Брайдфоле целую вечность, ведомый тайной, подсмотренной в лесу. Данн помнил о хрупкой незнакомке, которая заманила его в поселение, но разум твёрдо отнёс эту встречу к плоду разыгравшегося воображения.

Не по статусу дознавателю полагаться на фантазии, поэтому Бридан обратился мыслями к делу. Дом ждал более близкого знакомства. Сломанные ступени нещадно проскрипели под ногами. Вытянув шею, Данн постарался рассмотреть серые внутренности больного жилья. Шаг за шагом, наступая на крошево и прочий мусор, дознаватель прошёл внутрь.

Темно. Тревожно.

Бридан не был уверен, но ухо уловило сопение или едва различимые хрипы. Дикое животное из леса забралось в пустующий дом? Волк или лиса? Кабан?! Человек вряд ли расположился среди обломков нормальной жизни. Да и зверю здесь нечего было делать.

Бридан прошёл вдоль стены, стараясь сохранять осторожность. Он пытался не привлекать внимания, но в старом доме невозможно двигаться бесшумно: трухлявые доски тут же прогнулись под ступнями дознавателя, издав скрипучий стон. Темень такая, что он сто раз пожалел — нет ни свечей, ни лампы.

Данн замер. Где-то здесь должно быть окно!

Бридан различил во тьме подходящие контуры и слепо протянул руку. Пальцы прихватили пыльное и какое-то склизкое тряпьё. Поморщившись, Данн содрал с окна рванину, служившую занавесками. В комнату немедленно проник тусклый свет осеннего дня: запылённые, со слоем грязи и налипшими насекомыми окна пропускало самую малость.

Взгляд Бридна упёрся в пустую, криво висящую, раму на стене. Не удивительно, что и здесь от зеркала ничего не осталось. Похоже, отражающую поверхность попросту вынули из резного контура.

«Ни осколка, ни кусочка. В Брайдфоле не любят зеркала», — подумал дознаватель, вспомнив разговор с Ланэ.

Вид комнаты так же не стал для Бридана неожиданностью: стол разломан, лавка у стены перевёрнута, очаг забит мусором и битой посудой. В воздухе кружили частицы пыли, а по углам свисала паутина. Сделав несколько вдохов, дознаватель с чувством чихнул.

Что он здесь сможет найти? Какие ответы или улики? Какое отношение имеют убитые на окраине леса к далёкой деревне? Даже присутствие здесь одной из пропавших жён ничего не объясняло.

Бридан засомневался, но подавил первый порыв сбежать, глотнуть осенней прохлады и сырости. Всё лучше, чем в давно погибшем жилище. Дознаватель чувствовал себя так, словно его запихнули внутрь давно освежёванного животного. Липкая гадость осела на коже и языке, проникла в глотку, заразила тело плесенью и спорами страха.

В заброшенном доме всё было неправильно. Неестественность царапала по сердцу ядовитыми когтями, аж волосы вставали дыбом на затылке. Дознаватель редко испытывал подобное состояние. Оглушающий ужас прорастал в Бридане медленно, но неотвратимо. Хуже всего, дознаватель не понимал, что происходит, и не знал, откуда ожидать опасности.

Бридан заметался. Сделал несколько шагов к одной стене, затем к другой. Следов животных он не обнаружил. Хриплое сопение почудилось ему, как и многое другое. Данна окружали только бесформенные горы истлевших вещей. Он подумал, что в доме поселилось мусорное чудовище, перемалывающее любой целый предмет в ошмётки, способное сгноить всё, попавшее ему в пасть.

Отступать Данн не привык. Собравшись с духом, дознаватель заглянул в другую комнату. Дверь была распахнута и криво висела на одной петле. Небольшое пространство и здесь оказалось заполнено кучами сора. Измятый стальной каркас кровати походил на скелет некогда живого существа. Нет, здесь Бридан точно ничего не найдёт.

Возвращаясь в общую комнату, дознаватель непроизвольно взялся за ручку двери и потянул её на себя, будто желая скрыть от собственных глаз лишнее напоминание о болезни дома. Это было бессмысленным актом милосердия к самому себе, потому что одно помещение ничем не отличалось от другого.