Наталкиваясь на мебель, хозяйка тянула его через комнату. Спустя несколько мгновений они пружинисто упали на постель.

«В доме есть настоящая кровать, а не лавки?» — с лёгким удивлением подумал Бридан.

Молодая хозяйка оседлала сбитого с толку Данна. Он ткнулся носом в ложбинку между пышных, колышущихся грудей. Пахло прелой листвой и горькими травами. Ароматы осенней природы и засыпающей земли отозвались в Бридане образами старого кладбища посреди леса, заставили насторожиться.

Только был ли у него выбор?

Сильные бёдра женщины обхватили, сжали так, что его собственное тело отозвалось желанием и ожиданием удовольствия. Пора было что-то решать, но в голове уже плавал туман вперемешку с огненными вспышками. И всё равно что-то в Бридане противилось происходящему, заставляя вырываться. Кровь в его теле словно вскипела, вызвав боль. Смесь из удовольствия и страдания Бридану не понравилась.

«Так веди его сюда… Утешим…», — всплыли эхом в памяти голоса невидимых сестёр Ланэ.

Золотоволосая Ланэ что-то ответила, возмутилась нахальству сестёр, пригрозила…

Чем?

Требовательные губы впились Бридану в рот, мешая думать, но он уже преодолел сковывающую оторопь и начал выползать из-под настойчивого тела хозяйки дома.

Госпожа…

Бридан вспомнил!

— Какая ты страстная, — прохрипел он. — Одобряет ли госпожа вольности с чужаками?

Слова были сказаны по наитию, не задумываясь, но попали в цель. Неуёмная дама тут же замерла, громко и отчаянно застонала, освобождая Данна от себя, и перевалилась набок. Она легла рядом, зло сверля взглядом потолок, прекрасные глаза наполнились слезами, который она довольно быстро поборола.

— Успела, да?! Она успела! — фыркнула крутобёдрая красавица, села, натянув подол, и обхватила колени руками. — Почему всё лучшее достаётся ей?!

Бридан отдышался и предусмотрительно встал с постели, оправил одежду, быстро разыскал свои вещи. Он свободен и мог бы уйти, но дело прежде всего. Огонь в крови успокоился, позволяя думать.

— Мне весьма лестно ваше внимание. — Бридан привалился к стене, сохраняя расстояние между собой и хозяйкой. — Вероятно, вам очень одиноко в таком маленьком поселении.

— Хоть волком вой, — примирительно согласилась дама. — Никаких развлечений!

— Из развлечений могу предложить дружескую беседу, — со строгостью в голосе сказал дознаватель, сразу установив границы дозволенного. — Моё имя Бридан.

— Грэлли! — представилась она. — Давай по-простому. Не люблю притворство.

— Я заметил. Мужа-то нет, Грэлли? — Бридан широко улыбнулся, смекнув о некоторых обстоятельствах.

Имя женщины показалось ему знакомым, поэтому Данн стал действовать осторожно, но целенаправленно.

— Был муж, — хозяйка досадливо цокнула языком. — Лучше не вспоминать! Такой скряга, лишнюю шпильку не выпросишь. Зато выпить любил. Руки распускал, а я воли хотела, любить хотела, кого сердце выберет.

— А как же муж? — хмыкнул Бридан.

— Этому остолопу к лицу рога, — в тон ему ответила Грэлли.

— Ты откровенная женщина. — Бридан словно похвалил собеседницу. — Мне такие нравятся.

— Да ну его! — махнула рукой Грэлли, заливаясь довольным румянцем. — Сгинул и бес с ним! Одно плохо — поговорить не с кем. Девицы вокруг, да ещё какие стервы попадаются.

Она вроде бы не желала продолжать разговор о постылом муже, но Бридан ощущал в женщине острую потребность высказаться, найти отклик в душе другого человека. И правда, истосковалась Грэлли.

— Девицы? — переспросил Бридан, придерживаясь необходимой ему линии. — Как же дед Иган? Мужчина как-никак!

— Этот пропащий, хоть и помогает с хозяйством. Он на нас и не смотрит, — обиженно ответила Грэлли. — Другой у него интерес.

— Какой же? — дознаватель собирался дожать подружку и выпытать всё, что возможно.

— А ты, красавчик, откуда такой взялся? — кокетливо спросила хозяйка дома, словно пропустив вопрос мимо ушей.

Бридан не смог уловить, сделала ли она это нарочно или ускакала за собственной мыслью. Грэлли вела себя легкомысленно, но естественно — ни в чём не заподозришь.

— Потерял дорогу и забрёл в Брайдфол, — честно признался Бридан. — Это же Брайдфол? Твой муж жил в этой деревне? — Он знал правильный ответ, но решил проверить честность Грэлли.

Она прыснула:

— Вот уж нет! Муженьку моему здесь бы не понравилось, а я бы полюбопытствовала на его наглую рожу, попади он к сёстрам. Зачем спрашиваешь о нём? — она внезапно капризно надула губы. — Неинтересно!

— Значит, в Туаме жили, — заключил Бридан, сопоставляя факты. — А то смотрю ни мужчин, ни детей в деревне не видно. Только дед Иган есть?

— Детей нет — это ты верно подметил, — хмуро кивнула Грэлли, расправила платье. — Так и живём, сроков не считаем. Осень за осенью. — Она посмотрела гостю в глаза. — Брайдфол только для нас, — подумав, с некоторой гордостью сообщила Грэлли. — Защита от всяких проходимцев, норовящих обидеть слабую женщину.

— Хм, а что, если я такой же? — прищурившись поинтересовался Бридан.

Он размышлял, как выведать побольше, а вопросов задать поменьше. Характер Грэлли подсказывал, что долгие беседы могут ей наскучить — прогонит, как и остальные в поселении. А между тем Грэлли и была одной из тех женщин, что пропали после гибели мужа или жениха.

Дознаватель помнил каждое дело об убийстве на краю леса. Эта серия преступлений тянулась десятилетия и в королевской управе склонялись к версии, что в окрестностях Туама орудовало тайное общество. В самой столице таких было немало: с долгой историей, своими законами и традициями, вплетающимися в некоторые преступные замыслы.

Бридан мысленно открыл нужную папку с документами. Память его не подвела: у мужа Грэлли была собственная лавка старьёвщика, он же давал соседям в долг небольшие суммы, возврата требовал жёстко и никому спуску не давал. Жили супруги плохо. Детей за годы брака так и не заимели.

По рассказам очевидцев мужчина обладал отвратительным нравом, а жена постоянно строила глазки клиентам, за что получала тумаки и попрёки. Старьёвщика с дурным характером многие ненавидели, поэтому весть о его смерти никого не опечалила и не удивила.

Глядя на раскрасневшуюся и напористую Грэлли, дознаватель пришёл к выводу, что легкомысленная жена лавочника не только кокетничала, но дело могло зайти гораздо дальше. Да и она призналась, что наставляла мужу рога.

Пока всё сходилось. Кроме сроков.

Мужа разбитной Грэлли убили семь лет назад. Вдове должно быть под сорок, а перед Бриданом на постели сидела едва ли двадцатипятилетняя молодая женщина, цветущая и бойкая.

— Не-е-ет, — протянула она. — Ты не такой. Не проходимец. Я в этом смекаю, — хозяйка подмигнула. — Многих повидала.

— Спасибо за откровенность, — искренне поблагодарил её Бридан. — Негостеприимные у вас женщины. Кроме тебя, красотка!

Он выбрал для беседы лёгкий, игривый тон, свойственной самой Грэлли.

— Так от чужаков добра не ждём, но ты ничего такой, приятный, — она завлекающе улыбнулась.

Суть Грэлли так и рвалась наружу. Хозяйка еле сдерживалась и принялась ёрзать на кровати, всем видом спрашивая у гостя: «Не забыть ли нам о запретах? Я привлекательна, ты тоже ничего… приятный. Зачем терять время?»

Бридан не испытывал и искры желания. Он мысленно осенил себя защитным знамением: не хотелось бы снова отбиваться от жаждущей любви дамы. Слишком утомительно и непродуктивно.

Между тем раздумья привели дознавателя к новым вопросам. Стоило сполна использовать возможность, пока Грэлли благосклонна к чужаку. Очень скоро, не получив желаемого, она разочаруется в Бридане и выставит из дома.

— Вы опасаетесь пришлых? У сестёр тоже были неприятности с мужьями? — как можно беззаботнее, для поддержания разговора, поинтересовался Данн, как бы невзначай оглядывая комнату — на стене висела пустая рама от зеркала.

«Вот так так!» — У Данна даже не возникло настоящего удивления: просто ещё один факт к уже имеющимся.