Пётр Первый вскоре уехал и погрузился в строительство Петербурга, но карета, покинутое всеми творение, отчего-то так и осталась в Москве. С тех пор она стала главным символом мастерской, и Михаил под страхом смерти запретил князьям даже говорить о ней, и уж тем более — о возможности её продать.

В городе уже давно ходили слухи, что на юбилей императора великолепный экипаж торжественно ввезут в Санкт-Петербург, но правда ли это или же коварная выдумка — оставалось загадкой. Автор самого произведения искусства никаких комментариев всяким любопытным не давал и ни с кем по этому поводу не разговаривал, а дивную карету так и вовсе уже как три года никому не показывал, и все выставки божественная телега и её экипаж, к сожалению, пропустила, ввергнув всех ценителей каретного искусства в состояние, близкое к смертельному...

Вечером, в тот день, когда одного хитрого купца обыграли в карты и ограбили на несколько пустых возов, Михаил Распопов продолжал работать над каретой недавно появившегося в светском обществе, но уже известного во всей Москве немца, Лоренца Гелена. Статный иностранец дал мастеру весьма необычный заказ, и настоятельно попросил его поспеть к первому октября. Михаилу никак не удавалось понять необходимости такой чрезвычайной спешки, но в то же время он неизменно старался исполнять просьбы своих клиентов, порой кажущиеся даже довольно глупыми, и был верен своему слову, поэтому, очевидно, планировал закончить работу в срок.

За плодотворной деятельностью умудрённый летами творец и не заметил, как в его мастерскую вошёл маленький человечек, а с ним — двое подозрительных, смахивающих на разбойников личностей.

— Добрый день, мастер!

Михаил выронил молоток, и ручной инструмент со звоном свалился на металлическое основание новой кареты. Мастер обернулся и в гневе воскликнул:

— Если хотите приобрести одну из карет, разговаривайте с моим помощником, Густавом, а если вам нужна спроектированная, то с моим учеником, Дмитрием! Убирайтесь! Пошли вон!

Гости пропустили ругань старика мимо ушей и подошли ещё ближе к незавершённой карете. Маленький незнакомец, секунду назад поздоровавшийся со знаменитым талантом, молвил:

— Нам нужна карета. Лучшая из тех, что у вас имеются. Наш хозяин — самый влиятельный человек нового света, и он может очень хорошо заплатить за достойное средство передвижения.

Как Михаил ни любил деньги, но покой и какое-никакое уважение к своей одряхлевшей персоне он любил ещё больше, поэтому мужчина твёрдо вознамерился выдворить праздных и наглых торгашей на улицу.

— Вы, кажется, не поняли, дорогие господа. Я больше не принимаю клиентов. И, тем паче — таких, как вы. — посчитав разговор оконченным, мастер вернулся к прерванной работе. На гостей он больше не обращал никакого внимания, полагая, что те, глубоко уязвлённые и пристыженные, покинут частную собственность самостоятельно...

— Может, прочистим ему дымоход?

— Нет, Богдан, в мире людей дымоходы не чистят. Это неприлично.

Молоток выпал из старческих рук, как тюремное мыло из пальцев. В этот раз инструмент попал прямиком по ноге. Михаил взвыл, начал активно прыгать и в конце концов повалился на карету Лоренца Гелена, от боли прикусив собственную бороду.

— Мастер! Что случилось!.. — какой-то молодой человек ворвался в помещение с чёрного хода. В руках он держал раритетную, явно не предназначенную для боёв саблю с драгоценными каменьями на рукояти. — Вы кто такие? Убирайтесь!

Маленький переговорщик посмотрел на стоящего подле него гиганта. Громила кивнул и, засучив рукава, направился к юноше. Заметив надвигающуюся опасность, молодой человек принялся ожесточённо размахивать саблей, но это его не спасло: великан отобрал у него оружие, а его самого скрутил в бублик и засунул в одну из карет, на прощание прикрыв дверное оконце шторкой.

Хозяин мастерской начал подозревать, что пришедшие — не просто очередные посетители, задавшиеся целью воочию увидеть работу знаменитого изготовителя карет, а как минимум — преступная шайка, твёрдо вознамерившаяся обобрать его до нитки.

— Ироды... убьёте меня, никому ненужного старика, ради горсти монет?

Малыш отрицательно закивал.

— Что вы такое говорите, мастер! Мы глубоко чтим великие имперские таланты и лишь предлагаем свою дружбу и деньги в обмен на одну из ваших замечательных карет. И того милого барина мы засунули... переместили в экипаж лишь из любви к нему, ведь если бы мы были разбойниками — мы бы убили его и не моргнув глазом. Согласитесь?

Распопов не прислушался к весомым доводам непрошенного гостя и принялся ожесточённо ругаться. Крошке это не очень понравилось, поэтому он решил одарить хозяина помещения утончённой любезностью. Так сказать, сгладить углы:

— В знак наших добрых намерений мы дарим вам замечательные столовые приборы из серебра. Посмотрите! — карапуз хлопнул в ладоши, и стоящий подле него усач развернул перед носом Михаила красивый атлас, на котором расположился ряд старых, почерневших ложек с надписью «Гусь».

— Вы издеваетесь надо мной! Я самый богатый человек на каретной улице, зачем мне украденные и грязные ложки!

— Но-но! Это чистое серебро! И вовсе не украденное... Впрочем, как вам угодно. — дьяволёнок махнул рукой, и ложки спрятались обратно под атлас.

Пока бедного Распопова отвлекали столовым серебром, забытый всеми громила по-быстрому сбегал в соседнее помещение и, обнаружив там желаемое, радостно вернулся обратно. Встретившись с малышом взглядом, мужчина на языке жестов объяснил: «Она там! Убьём протоирея».

Переговорщик смутился. Он плохо знал язык жестов, но его знаний вполне хватало для того, чтобы понять, что его подчинённый допустил ошибку. На всё том же языке жестов, карапуз спросил: «Что за ёж?» (что несёшь?), но гигант не понял начальника и был вынужден ответить: «Там нет ужа. Вы ушиблись».

С трудом расшифровав послание, малыш разозлился и сжал кулаки. Старик, молча наблюдавший за этой сценой с высоты кареты Лоренца, подумал, что яростное движение адресовано именно ему, и приготовился к участи мученика, убитого за, кто б подумал — деньги! Переговорщик же и не думал его бить: успокоившись, он обратился к ставшему посреди комнаты громиле:

— Иди сюда!

— Какой смысл в языке жестов, если вы сейчас говорите со мной как ни в чём не бывало?

— Так это ты заговорил первым! Откуда я знаю, что взбрело в твою наполненную опилками голову! И вообще, это я должен спросить: какой смысл в языке жестов, если мы ворвались в мастерскую, а не проникли в неё, как и подобает порядочным жестовым болтунам?

— Язык жестов? — старик перестал корчиться и с подозрением вгляделся в спорящих в полутьме преступников. — О чём это вы беседовали, негодяи!

Карапуз горько вздохнул, будто вопрос незнакомца доставлял ему неземные муки, и молвил:

— Мы хотели посмотреть, на месте ли знаменитая карета Петра Первого. Просто мы её у вас покупаем.

Виртуоз каретного искусства схватился за сердце. В тот миг никто не мог с точностью гарантировать, что мастер играл на публику: возможно, ему и вправду стало хуже некуда.

Малютка попытался успокоить мастера добрыми словами:

— Да, знаю. Вы порядком устали держать этот устаревший хлам в одном из ваших лучших мест для хранения транспорта. Думаю, сейчас самое время расстаться с этим грузом и больше никогда о нём не вспоминать. Я ведь прав?

Мастер попытался открыть рот и вымолвить хоть слово протеста, но с его уст сорвался лишь стон смертельно больного человека. Похоже, с минуту на минуту у старика должен был случиться инфаркт.

Карапуз не стал заострять внимание на состоянии хозяина и продолжил болтать:

— Как хорошо, что мы друг друга поняли! Богдан, Микола, выгоняйте карету!.. Вы ведь не против, мастер, если мы возьмём у вас белых лошадок из конюшни? Не то чтобы мы залезали в неё и искали лучших животных, но всё же...

На лбу великого Распопова выступил пот. У старика началась горячка. В то же время переговорщик принялся скрупулёзно отсчитывать причитающиеся мастеру деньги.