— Я знал! — стащив с макушки, он смял панаму в кулаке и принялся вытирать лицо. Затем, будто очнувшись, посмотрел на неё с удивлением, кое-как расправил, и водрузил потерявший всякий вид головной убор обратно на голову. — Я чувствовал! — растянув резиновые губы в улыбке, он погрозил Алексу пальцем. — Я говорил вам, что не отступлюсь. Что буду преследовать вас денно и нощно, что вцеплюсь, как клещ… Убийство! — он выкрикнул это слово так, словно оно доставляло ему истинное наслаждение. — Двойное убийство! Отец и сын. Я знал! Я верил!..

— Вас так радует смерть ближнего? — флегматично спросил Алекс. Показалось: он сейчас опять выхватит револьвер, нажмёт на спусковой крючок, и через мгновение тело Спичкина полетит в мутные воды Москвы-реки…

— Да плевал я на каких-то шавок, — брезгливо обойдя Гордея, Секретарь подошел вплотную к Алексу, и поднявшись на цыпочки, зашипел тому прямо в лицо: — Меня радует ваша недальновидность, господин дознаватель. Вы оправдали все мои надежды. И дали повод арестовать вас, вместе с вашим ручным стригоем, на совершенно законных основаниях. Наконец-то! Наконец-то вы попали мне в руки!..

— Вы просто завидуете нам, Спичкин, — Алекс поморщился, когда на его лицо попала капля слюны. Демонстративно достал платок, промокнул подбородок и отступил на пару шагов. — Мы талантливые и бессмертные. Мы пьём за собственное здоровье с самим дьяволом, и вместе с ангелами танцуем на острие иглы. Мы можем сказать Слово, и этот город обрушится на его жителей. А можем сказать иное Слово, и на месте прежнего возникнет новый град, краше и великолепнее прежнего. А вы, Спичкин, что можете вы?.. Прожить свой короткий век, надувая щеки и пыжась от сознания собственной бесполезности. Вы слизняк, Спичкин. Никчёмная дырка от бублика. И знаете что? Мы вас не боимся.

— Да, я всего лишь человек, — Секретарь неприятно оскалился. — И я никогда не сыграю в орлянку с вечностью. Но зато у меня есть власть. Власть карать и миловать таких, как вы. Пусть вы неизмеримо лучше и талантливее меня… Но зато я, Я! Могу сделать вашу вечную жизнь такой невыносимой, что вы позавидуете мёртвым. И знаете что? Мне это нравится. Так что сдавайте оружие, господа дознаватели. Вашу дальнейшую судьбу решит Совет. Я со своей стороны могу обещать, что в судьбе этой будет не больше света, чем в жизни земляного червя!

— Сколько пафоса, — поморщился Алекс. — Нет, правда, господа, я готов сдаться лишь затем, чтобы не слышать сих убогих метафор. Пусть меня упекут в ад — только бы не общаться с бездарями. Говорят, в преисподней собралась очень славная компания…

— Ну так и сдавайтесь! — возликовал Спичкин. — Протяните руки, господин Голем, и сию минуту на них окажутся серебряные наручники. Сдайтесь. Вам сразу станет легче…

По-моему, он робел. Несмотря на то, что поймал шефа с поличным, был свидетелем убийства — Спичкин боялся.

— Легче мне станет, когда я на Совете представлю полный отчёт о событиях, — строго сказал Алекс. До тех пор, господин Секретарь, как бы мне не хотелось удовлетворить вашу просьбу — не обессудьте. Сдаться, пока расследование не закончено — не могу. Не имею права.

— Но я сам видел, как вы совершили убийство, — растерялся Спичкин.

— Вы видели, как я, находясь на службе, вершил правосудие, — поправил Алекс. — Рутинный акт возмездия.

— Но…

— Насколько я помню, — повысил голос шеф. — Если я сам, лично, не изъявлю желания сдаться на вашу милость, вы, господин Секретарь, не имеете права меня задерживать, или же каким-то другим способом препятствовать расследованию. Посему — разрешите откланяться. Нас ждут неотложные дела в другом месте.

— Хотя бы скажите, за что вы его, — потеряв весь свой запал, взмолился Спичкин. — У меня же два трупа на руках! С меня же спрашивать будут…

— Извольте, — сжалился шеф. — В ходе расследования мы с помощником выяснили, что за всеми убийствами в компании «Семаргл» стоит Гордей Степной. Мотив: он хотел сместить брата и занять место директора компании с годовым оборотом в два миллиарда рублей… Надеюсь, этого вам достаточно?

— Не вполне.

Алекс терпеливо вздохнул и закатил глаза.

— Власть, как вы и сами знаете, наркотик. Которым невозможно пресытиться. К тому же, если бы вы потрудились проверить банковские выписки Гордея Митрофановича, вы бы удивились, сколь много может потратить один среднестатистический вервольф. Карты, ставки на бои без правил, байкерский клуб — который он содержал на свои средства… От брата, в качестве отступных, он не мог получить столько, чтобы покрыть все долги. Но зато кресло директора давало неограниченный доступ к казне. Гордей Степной начал подбираться к креслу директора издалека: когда представился случай, под видом проклятья убил нескольких сотрудников. Он рассчитал, что стройку обязательно закроют, компания понесёт громадные убытки и члены совета директоров сместят нынешнего директора — в его пользу.

— У вас есть доказательства? — Спичкин весь подобрался.

— Вот здесь — признание мага, который ему помогал, — шеф помахал перед советником мятым письмом. Тот сделал движение, словно хотел вырвать листок, но Алекс ловко сунул его себе в карман. — После бала, господин Секретарь, после бала… Завтра на Совете я представлю все улики и доказательства. Но до тех пор — прошу мне не мешать.

Шеф мило улыбнулся и посмотрел на реку.

— Кстати, господин Спичкин, вы слышали? На Кутузовском чуть не рухнуло здание… — он спросил как бы вскользь, намеренно переводя тему, но Спичкин вздрогнул. — Почему бы вам, вместо того, чтобы мешать следствию, не заняться своими прямыми обязанностями? Поискать того, кто не побоялся активировать опасный артефакт в центре города?

— А с чего вы взяли, что там был задействован артефакт? — Спичкин побледнел. Кончик носа, уши и подбородок напротив, стали красными.

— С того, что мы там были. И чудом спаслись. Благодаря Володе мы избежали участи быть погребёнными заживо.

Спичкин бросил на Владимира полный ненависти взгляд.

— Вы нашли… — он облизал губы. — Вы нашли обломки артефакта?

Теперь я пытался изгнать из памяти образ фиолетового, как у мёртвого кролика, языка…

— К сожалению, нет, — невозмутимо соврал Алекс.

— Очень жаль. Они могли бы привести к хозяину проклятья.

— Вот и займитесь, — посоветовал шеф. — Обломки наверняка где-то в здании.

Спичкин нервно огляделся, зачем-то, перегнувшись через парапет, посмотрел на воду…

— А что делать с трупами? — было видно, что ему уже не терпится уйти.

— Их заберут вервольфы, — спокойно ответил Алекс. — То, что они были преступниками, ещё не значит, что эти люди не достойны сообразных их положению похорон.

В этот момент я услышал глухой рокот.

Как по команде, из-за поворота показалась колонна мотоциклов. Они заняли всю улицу, и растянулись на целый квартал. Здесь было около двухсот машин, а учитывая, что за спинами у многих сидели пассажиры, нас удостоили своим присутствием практически все вервольфы Москвы.

— Они проводят в последний путь своего вожака, — тихо сказал Алекс. — Стая приехала попрощаться.

— Тогда я здесь больше не нужен, — Спичкин поспешно отступил в противоположную от вервольфов сторону.

— Честь имею, — кивнул ему Алекс.

— Ещё одно, господин дознаватель, — секретарь вновь нервно облизал губы. — Не смейте улизнуть. Вы слишком много себе позволяете, — он с отвращением посмотрел на меня. — Этот ваш стригой… Он должен ответить за свои поступки. Совет должен принять решение об его участи.

— Мы там будем, — ещё раз кивнул Алекс.

Нас затопил рёв двигателей. Запахи отработанного топлива мешались с запахами крепкого пота, мускуса и волчьей шерсти.