И неизвестно, что лучше: иметь возможность пользоваться талантом, как инструментом — творить, купаться в лучах славы… Или стать таким, каков он есть сейчас. Непримиримым, яростным… Вечным.

Я ещё раз посмотрел на сцену. Пел, перебирал струны гитары, мастер с закрытыми глазами. Он не замечал ни публики, ни огней небольшой рампы. Чувствовалось, что внутри него — только музыка. Остальные были не более, чем статистами.

Наконец, после десятка песен, он поднялся, и ни на кого не глядя, удалился. Раздались робкие хлопки — и не потому, что благодарить певца было не за что. Просто казалось: ему это совсем, совсем не нужно…

После ухода мастера шеф встрепенулся. Кажется, ему сделалось легче от того, что музыка прекратилась.

На сцену как раз выскочили две девицы, одетые в бронелифчики. Бёдра их, обтянутые короткими кольчужными юбочками, мягко покачивались, стройные ноги, обутые в высокие сандалии со шнуровкой, ритмично ударяли в пол.

Валькирии, — пришла в голову мысль. — Девы божественного огня…

И как же я угадал! Девушки держали в руках жезлы, концы которых, при ударе об пол, заполыхали золотыми искрами. И они начали вертеть этими жезлами, превращая их в огненные колёса. Зрелище завораживало.

Навертевшись, девицы отложили жезлы и принялись выдыхать огонь друг на друга — их тела извивались во всполохах пламени, но почему-то не казалось, что девушкам от этого больно.

— Саламандры, — ответил Алекс на мой невысказанный вопрос. — Богини вечного пламени. Кстати, о маге, которого нам нужно отыскать, — добавил он другим, деловым тоном. — Ты ничего необычного не замечаешь?

Я уставился на шефа, как на чудо морское.

— Легче сказать, что здесь обычного, — сказал я наконец, с трудом подбирая слова. — Мы с вами. Это и есть самое обычное в этом зале. Всё остальное — за гранью моего понимания.

— И всё же присмотрись, — шеф игнорировал мои мольбы о помощи.

Когда я, некоторое время назад, предлагал ему уйти — надеялся, что он согласится. Мне хотелось отсюда выбраться. Глотнуть свежего ночного воздуху, избавиться от липких любопытных взглядов, выдохнуть из лёгких запах ладана и воска…

— Что я должен искать? — вместо всего того, что было у меня в голове, сказал я.

— Помнишь, какая аура была у ведьмы? Ищи нечто похожее.

Откинувшись на стуле, я стал обозревать публику. Вам приходилось когда-нибудь грезить? Блуждать взглядом, ни на чём конкретно не останавливаясь, позволяя мыслям течь, как им вздумается? Вот этим сейчас занимался и я.

Приёму меня обучил Гиллель, когда я пожаловался на головную боль — от того, что приходится контролировать себя, чтобы не видеть ауры постоянно…

Кладбищенский сторож показал парочку приёмов, благодаря которым я научился «включать» и «выключать» способность видеть ауры по желанию, не затрачивая на этот процесс никакой дополнительной энергии.

И сейчас, «включив» свой дар, я искал нечто особенное: тёплый, камерный свет керосиновой лампы, окруженный голубым ореолом.

Блуждая взглядом по залу, я наткнулся на группу вервольфов. Я и забыл о них — до того увлёкся представлением… Но теперь, почувствовав нечто знакомое, сосредоточился, и посмотрел более пристально. Ну конечно. Как я сразу её не узнал. Девушка — пилот вертолёта из компании «Семаргл». Интересно: а что она делает с байкерами? Мысль зацепилась — и канула в подсознание, с тем, чтобы вспомниться в более подходящее время…

Сейчас у меня другая задача. Колдун. Или маг — как кому больше нравится.

Я его чуть не проглядел: это был очень слабенький огонёк. Он мерцал, как искра на кончике фитиля, плавающего в плошке с жиром. Но без сомнения, это был он.

— Вон там, — я взглядом указал направление Алексу. — Тщедушный фертик в желтой футболке. Лысый. На правой руке — котлы размером с кулак.

— Вижу, — Алекс делал вид, что продолжает следить за представлением на сцене — там извивалась полуголая красотка в блёстках.

Кожа её была похожа на змеиную чешую, девушка словно текла внутри этой кожи. Казалось, каждая мышца её красивого изгибистого тела работает отдельно от других. Зрелище реально гипнотизировало — если пристально смотреть на её танец…

— Думаете, это он? — спросил я, с трудом оторвавшись. Девушка напомнила мне кобру, которая пляшет под дудку факира… — Аура слабовата для искусного мага.

— Как раз напротив, — прищурился Алекс. — Когда сила есть — особого ума не надо. А вот с небольшим даром приходится идти на всякие ухищрения. Помнишь, ведьма говорила, что работа была выполнена ювелирно?.. — Шеф хищно оскалился. — Надо брать.

— Погодите, — я припомнил слова Неясыти о неприменении насилия. — Может, попробуем просто поговорить? Спросим — послушаем, что он ответит… Ну что мы теряем?

— Поговорить? — кажется, внезапно шеф утратил к происходящему весь интерес. Возможно, вспоминал наставления светлого князя… — Хорошая мысль. Сходи.

— Я?..

— Инициатива наказуема исполнением, — пожал плечами шеф.

Я поднялся и направился через зал к магу.

Приблизившись, я сразу понял, что фертик — не такая уж мелкая сошка, как мне показалось. Он сидел на мягком диванчике, привольно раскинув руки по спинке, на шее — замысловатое украшение из ремешков, цепочек и каких-то то-ли клыков, то-ли косточек. Вокруг располагалась свита. Три девушки, во всём похожие на тех, что выступали на сцене; огромный мужик в обтягивающем пиджаке, из которого высовывалась рукоять пистолета, и скучного вида пожилой господин в мятом костюме. Волосы его были грязноваты, как и манжеты рубашки, как и воротничок. Плечи кургузого пиджачка усыпала перхоть… Он и сидел как бы отдельно. Хотя стол у них был общий, уставленный разнообразной посудой и бутылками.

Я не знал, что сказать. В переговорах я всецело полагался на Алекса, который всегда всех знал и казалось, мог найти общий язык хоть с чёртом лысым.

Ещё когда я шел через зал, то подумал, что фертик похож на мафиозного босса, или звезду экрана — по той почтительности, что относились к нему другие.

Но меня никто не остановил. Мужик с пистолетом, похожий на телохранителя, остался сидеть на месте, девушки проявили слабый интерес — как к гусенице, случайно упавшей на стол. Один только мятый господин с перхотью проявил хоть какой-то интерес — окинул таким взглядом, словно прикидывал, сколько я стою.

— Здравствуйте, — немного стесняясь, сказал я, глядя на мага. — Меня зовут…

— Не надо, — перебил фертик. — Ты новенький. И пока не проявишь себя — неважно, кто ты такой. Пришел засвидетельствовать почтение — молодец. Мы тебя увидели. Теперь ступай.

Я растерялся.

— Да собственно, я не по этому поводу. Мы ведём расследование, и я просто хотел задать несколько вопросов…

В это время одна из девушек наклонилась к уху мага, и что-то прошептала. Глаза фертика округлились. Были они голубыми, цвета утреннего неба, и очень яркие. Зубы сверкнули в задорной мальчишеской улыбке.

— Вот значит как, — протянул он. — Прихвостень Совета. А-яй-яй, как нехорошо… Такой молодой, и уже предатель.

— Я всего лишь веду расследование…

— Пошел вон.

В глазах мага сверкнула угроза.

— Но вы даже не знаете, о чём я хочу…

— Мы не ведём никаких дел с Советом, — отчеканил маг. — Никогда. Ни при каких обстоятельствах.

Я глубоко вздохнул, гася эмоции.

— Тогда я вынужден предупредить, что вы являетесь подозреваемым. И нам всё равно придётся поговорить. Только теперь это будет допрос. А допросы… — я усмехнулся и навис над столом. — Я вести умею.

Повернувшись, я пошел обратно, внутренне гадая: в какие неприятности я только что нас втравил.

Чтобы вы понимали: шел я спокойно. Между столиками было достаточное расстояние, чтобы никого не задевать. Никакого особого движения вокруг тоже не было — даже официантки куда-то запропастились.