Свершение.

Секрет картины «Благовещение» Ботиччели заключается еще и в том, что пространство, в котором происходит действие, решено в духе классической ренессансной линейной перспективы. В то время как орнаментированные фигуры отсылают к средневековой готике. К византийским иконам. Если в тот же интерьер поместить образы из икон Андрея Рублева или Дионисия, придав им объем, мы получим приблизительно аналогичный результат.

У Луки Синьорелли в момент Распятия (в одноименном произведении) земля сама по себе превратилась в подобие архитектурных развалин. Прежний мир обернулся геофизическими руинами. А небеса упали белой пеленой на землю. Синьорелли показал мир в момент необратимого невиданного фундаментального изменения.

У Ботичелли вдали, за окном обиталища Марии, изображен обыкновенный тосканский пейзаж, каким мы его видим сегодня. Автор не нуждается в чуде за окном. Поскольку настиг чудо в момент свершения: вот тут, сейчас, в данное мгновение.

Нереалистические фигуры в реалистическом пространстве создают эффект миража. Неземного действия.

И архангел с Марией не принадлежат более миру сему.

Внизу, на обрамлении картины, в качестве заметки на полях помещено крошечное изображение воскресшего Иисуса и Плат Вероники, чтобы зритель никогда не забывал Будущего.

«Благовещение» Леонардо, как магнит, притягивает зрителя, переступившего порог зала, где висит шедевр. По мере приближения к полотну заряженное поле усиливается. Сакральный гипнотизер приземлился и застыл в динамической статике на приличном расстоянии от Девы. Между участниками события, в таинственном пространстве сада, разверзлась космическая рана. Через космическую рану божественный свет пролился в сад. Сотворив ауру Присутствия. Энергетический эпицентр. Эта аура настигает и захватывает зрителя картины в галерее Уффицци. Манит, зачаровывает. Не отпускает. Фигуры спаяны таинством. Понять, за счет чего достигается вышеописанный эффект, не представляется возможным. Анализ – за пределами человеческого разумения.

Но температура тела зашкаливает.

Паоло Веронезе в картине «Благовещение» не пытается вообразить и изобразить таинство события, описанного в Евангелии.

Вместо этого маэстро ставит спектакль на одноименный сюжет.

Посетитель Галереи Академии в Венеции, приближаясь к произведению, слышит торжественные звуки оркестра, которые доносятся из оставшейся за кадром оркестровой ямы. Далее поднимается тяжелый занавес. И перед глазами возникает дом Иосифа Обручника – обиталище Святой Девы Марии.

Декорация, предложенная сценографом, предстает не в виде скромного жилища плотника, живущего в аскезе, а как величественная, поражающая воображение архитектурная фата-моргана. Как роскошное палаццо. Перед которым меркнут жалкие резиденции флорентийских и венецианских правителей.

Коринфские и дорические мраморные колонны. Портики, балюстрады, арки, аркады. Ниши, бордюры. Мраморные скульптуры. Дорогие инкрустированные полы.

Экзотические деревья, заботливо подобранные садовниками для украшения интерьера, красуются в кадках и вазонах.

Художник-режиссер полагает, что богатство и роскошь ассоциируются с Богом, Истиной, Верой.

И Церковью.

Как чудо пиротехники, сверкает и искрится Святой Дух.

Слева, с потолка, слетает архангел Гавриил – пышущий земным здоровьем крылатый юноша. Посланник летит к Марии. В левой руке цветок. Пальцем правой руки пришелец показывает наверх, желая, по всей видимости, пояснить Марии и зрителям, откуда и зачем взялся. Облачен посланник в роскошные драпировки и римские сандалии.

Мария.

Лицо горит. Глаза блестят. Дева без смущения взирает на пришельца.

С правой стороны от Мадонны, в тени, художник изобразил обнаженного младенца. Не то как часть лепнины ограждения исповедальни, на которое облокотилась Мария, не то как иллюстрацию будущего Рождества.

В том, что крылатый юноша, приземлившись, запоет ангельское приветствие: «AVE MARIA…» голосом тенора Лучано Паваротти или Сергея Лемешева, сомневаться не приходится. А вот каким голосом запоет в ответ Мария? Сопрано или меццо-сопрано – зрителю остается лишь гадать.

Картина «Благовещение» Паоло Веронезе из Галереи Академии в Венеции вписывается в европейскую традицию средневековых мистерий. Спектаклей на библейские и евангельские события, сопровождавшихся, как правило, музыкой и вокальным исполнением. Мистерии были широко распространены в Италии. Веронезе запечатлел сцену из подобного спектакля, перенеся в современный его времени и вкусу контекст. Изображение предвосхищает концепцию и сценографию всамделишной оперы, которая появилась, вероятно не случайно, именно в Венеции спустя десяток лет после смерти художника.

В городе, где он творил и умер.

Поверхность скульптур Александра Нея покрыта множеством дырочек разного диаметра, подчас напоминающих следы метеоритных дождей на неведомой планете.

Эта выделка поверхности типична для всех произведений зрелого периода художника. И объединяет их независимо от сюжета и стиля. Будь то реалистическая птичка или кубофутуристическая фигура.

Перед глазами две скульптуры из моей коллекции: голова и фигура (без названий). Обе работы характерны для творчества мастера и существуют в иных вариантах и размерах.

Произведения эти можно было бы выставить в археологическом музее как артефакты потерянной неизвестной цивилизации. Древнего царства. Не найденного, но воссозданного художником-визионером.

Причем мы без особого сомненья способны определить регион, где предметы могли бы быть найдены. Царство Нея, по всей видимости, располагалось где-то в Малой Азии. А его жители приходились ближайшими родственниками древним народам: шумерам или хеттам.

Произведение № 1 – голова.

Скульптура выглядит как медиум. Как магическая антенна. Улавливающая и передающая на Землю сигналы – эхо других миров.

Волю богов.

Взор устремлен то ли на Луну, то ли на некую звезду. И звезда-луна явно не оставляет лунопоклонницу без внимания. Создает энергетическое поле. И передает таинственные сообщения адептам.

Перфорированная голова выглядит как древнее электронное устройство. Математическая матрица.

Произведение № 2 – фигура человека.

Изваяние вызывает в памяти искусство черной магии. Дырочки, покрывающие тело и голову скульптуры, в данном случае похожи на следы колдовских манипуляций. Проколы иглы. Результат истязания куклы врага с пагубной целью. В памяти всплывают древние спасительные противоядия – всевозможные обереги и заговоры, призванные защитить человека от злой лютой силы.

Обе скульптуры смахивают на древних кумиров.

Главная тема работ – сотворение мистической ауры, и надо сказать, что автор более чем преуспел на данном поприще.

Парадокс заключается в том, что художник Александр Ней, будучи хасидом – то есть религиозным практикующим евреем, – занимается изготовлением кумиров, напоминающих архаических идолов Древнего мира – Малой Азии – региона, где еврейские пророки в библейские времена боролись со смертным грехом: идолопоклонством. Грехом, в который, согласно Библии, время от времени впадал в то время не всегда верный Яхве еврейский народ.

Итак, Господь даровал народу вторую заповедь, которая начинается словами: «Не делай себе изваяний» или в традиционном русском перевод: «Не сотвори себе кумира».

В оригинале употреблено древнееврейское слово «tmunot», что означает: образы, картины, изображения, изваяния. Существуют разные интерпретации смысла заповеди.