Распространение ваххабизма в Дагестане связано с деятельностью саудовских миссионеров. Помимо крупных городов, ваххабизм получил распространение и в горных районах Аварии. К этой религии склонились некоторые джамааты селений Сантлада, Кванада и Тлондода. Группы ваххабитов появились также в Гунибском, Казбековском и Цумадинском районах. Для определенной категории ваххабитов вооруженный джихад (газават) представляется необходимым и оправданным средством достижения конечной цели — воссоздания единого исламского государства от Каспия до Черного моря.

Ваххабитские экстремисты Дагестана приняли активное участие в чеченской войне, помогая «братьям по вере». Вернувшись из Чечни, они объявили вооруженный джихад против «неверных» под лозунгами отделения Дагестана от России и создания «Кавказской исламской конфедерации». Эталоном государственного устройства для них являлось афганское религиозно-политическое движение «Талибан». Симпатии населения вызывало и осуждение ваххабитами жажды накопительства и стремления «политэлиты» к роскоши. Они выступают за скромность в быту и поведении, против обременительных обычаев и обрядов, например пышных свадеб и обременительных похорон, требующих больших средств. Подобные установки ваххабитов встречали понимание людей, которых реформы в стране сделали нищими. По этой причине около 3 % мусульман Дагестана обратились к ваххабизму как к духовной опоре, которая наиболее соответствует их социальному уровню и моральным представлениям.

Слабое влияние ваххабизма в Дагестане можно объяснить агрессивностью этой инородной и чуждой для местных традиций религии. Возымело свое действие и активное противостояние ваххабизму со стороны Духовного управления мусульман Дагестана, которое еще в зародыше распознало опасность фундаменталистов и добилось ограничения, а затем и запрещения в 1999 г. этого религиозного течения.

Наиболее агрессивная часть ваххабитов наглядно проявилась во время агрессии объединенных сил чеченских боевиков в августе 1999 г. в Цумадинский, Ботлихский и Ахвахский, Новолакский районы. Жестокие расправы, устроенные боевиками над единоверцами этих районов под лозунгами насаждения «чистого ислама», продемонстрировали сущность идеологии ваххабизма. Мусульмане после этих событий не только отшатнулись от ваххабитских лозунгов, но и имели возможность представить себе драматические последствия их правления в регионе.

Следует особо отметить и причины, побудившие боевиков Басаева предпринять вторжение в горные районы Дагестана.

Очевидно, что возможность подобного вторжения без надежды на поддержку со стороны местных ваххабитов исключалась полностью. А местные экстремисты рассчитывали, видимо, на социальное напряжение и недовольство местного населения тяжелым своим положением после реформ. Однако социальные невзгоды горцев отошли на задний план, когда встал вопрос о свободе и независимости Родины. Они мужественно выступили на защиту родной земли против экстремистов, основной целью которых является отделение Дагестана от России и создание исламского государства.

В целом социально-экономическая обстановка, сложившаяся в стране с началом перестройки и так называемой «демократизации» общества, является следствием тех методов, которыми осуществлялся переход страны от социализма к капитализму. Если подобный поворот можно объяснить тем, что социализм не выдержал конкуренции с капиталистической формацией и рыночной экономикой и находился на стадии развала, то формы и методы перестройки не поддаются разумному объяснению. Обворованный новыми хозяевами народ не только лишился привычной социальной ниши, но и разочаровался в провозглашенных демократических принципах.

Необходимо также отметить, что с началом так называемой «демократизации» общества в Дагестане, в отличие от других республик Российской Федерации, начали формироваться национальные движения «Тенглик», «Садвал», Аварское национальное движение, «Кази-Кумух» и др. Разведя дагестанцев по национальным «квартирам», их руководители не только отвлекли наши народы от общих для страны демократических процессов, но и не раз обостряли опасные межнациональные конфликты, чреватые непредсказуемыми последствиями. В итоге корыстолюбивые руководители этих движений добились для себя высоких должностей и соответствующих привилегий, а сами изначально бесперспективные национальные движения практически перестают существовать. Именно лидеры национальных движений несут ответственность за разъединение народов Дагестана. Они лишили народы возможности объединиться в общедагестанские демокритические движения, которые вполне могли обеспечить иные, чем ныне существующие, порядки и систему власти в Дагестане. Национализм временами нагнетается в Дагестане и коррумпированными кланами для извлечения личных выгод. А народы, которыми они пугают властные структуры для достижения своих целей, как всегда, остаются обездоленными. Здесь необходимо отметить, что для простых тружеников Дагестана проблемы национализма, как свидетельствует наша история, никогда не существовали. Им важна не национальная принадлежность руководителей, а их честность, порядочность, компетентность. Только подобные руководители способны думать о благе не только собственного народа, но и всех остальных народов Дагестана. Поэтому пока принцип «свой-чужой» будет определять национальную политику в республике стабильности и порядка не будет.

Страсти вокруг пятой графы (о национальности) начнут утихать, как только будут созданы конституционная основа и законодательная база для полноценного функционирования общедагестанских политических партий и движений. Тогда и только тогда начнут состязаться партии, их программы, а не кандидаты от аварцев, даргинцев, кумыков, лезгин, лакцев и др. народов.

Решение наболевших вопросов в Дагестане, к сожалению, невозможно без радикальных реформ в самой Российской Федерации. Однако в течение более 10 лет в России оперативно провели, как уже отмечалось, лишь одну реформу, связанную с приватизацией собственности. Остальные реформы, касающиеся образования, здравоохранения, армии, коммунальных служб и многие другие, из года в год пересматриваются и откладываются. Вне всякого сомнения, что реформы, призванные радикально изменить общество, тормозятся армией чиновников, не заинтересованных в потере своих привилегий. Подобное возможно только при отсутствии политической воли руководства государства. Иначе трудно объяснить, почему страна с неисчерпаемым экономическим потенциалом уже более 10 лет не может решить позорную проблему нищеты народа.

Возникает вопрос: каковы перспективы развития Дагестана и Аварии в частности в условиях навязанной лжедемократии?

Народ осознает необходимость радикальных перемен и построения общества, в котором каждый член испытывал бы чувство комфорта. Такое общество может сформироваться только при торжестве закона, выражающего интересы и чаяния народа, перед которым будут равны все граждане республики. Без построения подобного справедливого общества исключается возможность нормального процесса социально-экономического развития республики. Сознание необходимости построения социально справедливого государства для основной массы населения закономерно превращается в реальность. И Дагестан в этом плане не может составлять исключение. И нет сомнения, что по мере решения экономических и социальных вопросов сами собой отпадут и межнациональные проблемы, искусственно обостряемые обычно в периоды социально-экономических кризисов.

Народы Дагестана, в том числе и Аварии, имеют глубокие традиции и опыт построения социально справедливых обществ. Таковыми являлись вольные общества, которые исследователи не без основания называют «микродемократическими республиками» средневекового Дагестана. Они наиболее соответствовали менталитету местных народов. Учет опыта самоуправления в вольных обществах, несомненно, будет иметь положительное значение в процессе разработки законов о местном самоуправлении народов Аварии.

Основными источниками при написании древних разделов данной монографии были археологические памятники, которые при отсутствии письменных сведений являются наиболее важными материалами, позволяющими воссоздать древние этапы истории аварцев.