Сопротивление царской администрации было оказано владетелями хоть и небольших, но уже вполне сформировавшихся феодальных образований. Ряд ученых связывает начало Кавказской войны с социальными процессами, протекавшими в так называемых вольных обществах, или союзах сельских общин, будто бы стоящих на предгосударственном уровне развития — на стадии военной демократии. Другая же часть ученых склонна была связывать эту войну с религиозным фанатизмом.

Выявляя причины Кавказской войны, следует, на наш взгляд, прислушаться к мнению В. А. Потто, которого нельзя обвинить в симпатиях к горцам: «Россия не могла уже отказаться от своего влияния на племена, населяющие Кавказские горы. Она уже прочно утвердила… господство в Закавказье. Но между коренной Россией и этой отдаленной окраиной лежал один путь… занятый непокоренными племенами… для России оставался один путь, путь войн…»

А. П. Ермолов, осознавая в полном объеме неизбежность грядущих событий, первый вступил на настоящий путь отношений с кавказскими народами — путь военный, путь открытой борьбы. Но штурм Кавказа не удался, и А. П. Ермолов приступил к осаде.

Светские же феодалы оказались в весьма щекотливом положении: не только возглавление борьбы, но и участие в ней могло лишить их как титулов, так и собственности. Так, Султан-Ахмед-хан был лишен чина генерал-майора и жалованья. В Мехтуле, уделе Аварского хана, все было конфисковано; его богатый дом в Парауле был разрушен до основания, его деревни (Кака-Шура, Параул, Дургели и Урма) переданы во владение шамхала Тарковского. Мехтулинское ханство было лишено самостоятельности, и из оставшихся селений было образовано особое приставство под управлением русского офицера, а знаменитый дворец ханов в Дженгутае сравняли с землей…

С этого времени ханы аварские, чьи владения составляли островок среди территории с населением, поднимавшимся против России, оказались в весьма затруднительном положении. Поддержка любой из сторон могла привести к непредсказуемым последствиям. Однако и в 1818–1821 гг. Султан-Ахмед-хан вместе с другими дагестанскими владетелями предпринимает попытки противостоять А. П. Ермолову.

Не только военные неудачи, но и смерть унесла многих организаторов борьбы. Умерли, изгнанные из своих земель, уцмий Каракайтагский (1822), Гасан-хан Мехтулинский (1818), Ших-Али-хан Дербентский (1822), вынужден был покинуть родину Сурхай-хан Казикумухский (1820), а Султан-Ахмед-хану пришлось еще бороться и со своим двоюродным братом Сурхаем (сыном Гебека), которого А. П. Ермолов задумал сделать соперником Аварскому хану. С этой целью еще в конце 1818 г. он через шамхала Тарковского предложил ему создать в Аварии партию из влиятельных людей, чтобы с их помощью низложить Султан-Ахмед-хана, и в случае успеха обещал предоставить все те права, которыми пользовались аварские ханы от русского правительства, то есть чин генерал-майора, пятитысячное жалованье и т. д. Сурхай согласился. Чтобы повысить его авторитет и сделать его популярным среди аварцев, А. П. Ермолов запретил аварцам всякие сношения с русскими и торговлю с равниной без билета с печатью Сурхая как признанного русским правительством наследника Аварского хана. Сурхай стал известен и влиятелен, партия его росла, и это обстоятельство, державшее Султан-Ахмед-хана в постоянной тревоге, исключало для него возможность примирения с русскими.

Против надвигавшейся опасности в Дагестане был образован союз, в который вошли Мехтулинское ханство, Акушинское общество, Аварское ханство и другие владения, за исключением шамхальства Тарковского. Возглавляли союз Гасан-хан Мехтулинский и Султан-Ахмед-хан Аварский. Тогда сам А. П. Ермолов 25 октября 1818 г. выступил против горцев с 4 батальонами при 15 орудиях и 4 сотнях казаков. После ожесточенных боев были взяты и разрушены селения Параул, Дженгутай — резиденция мехтулинских ханов, селения Башлы, Бавтугай и многие другие. Мехтулинское ханство было превращено, как уже отмечалось, в простое приставство под управлением русского офицера, а селения Урма и Параул были присоединены к владениям шамхала Тарковского. Продолжавшаяся борьба заставила царских генералов предпринять в 1819 г. поход против аварцев, мехтулинцев, акушинцев и др., которым удалось взять Тарки и прервать сообщение Кавказской линии с Дербентом. Однако под селениями Урма и Леваши горцы были разбиты, и жители всего Даргинского общества были приведены к присяге и обложены ежегодной данью. В 1820 г. был разбит и Сурхай-хан Казикумухский, а его ханство передано в управление Аслан-хану Кюринскому. В 1821 г. военные действия продолжал Султан-Ахмед-хан Аварский, однако в скором времени он скончался. Собирая в горах узденей, он ехал ночью, когда конь его оборвался с кручи, и хан расшибся. От полученных травм он скончался в 1823 г. После его смерти начинается бурная деятельность его вдовы Бахубике по утверждению на троне законного наследника — своего сына Абу-Султан-Нуцал-хана.

Таким образом, в 1817–1820 гг. большая часть Дагестана, за исключением Аварии, оказалась включенной в Российскую империю. Для подавления восстаний в покоренных районах широко применялась экономическая блокада. Так, в 1819 г. аварцам вообще было запрещено торговать где бы то ни было без особого разрешения. Многие горцы были арестованы, лишены имущества и вынуждены были трудиться на строительных и прочих работах.

Закрытие проходов из Дагестана в Грузию и Азербайджан, запрещение торговли крайне отрицательно сказывались на экономике аварцев. Осуществляя свой план покорения горцев, А. П. Ермолов в 1821 г. начал строительство крепости Бурная возле с. Тарки, благодаря чему Сунженская линия протянулась от крепости Грозная до Тарков.

После взятия Кумуха 7 июля 1820 г. А. П. Ермолов доносил Александру I: «Сим довершено начатое в 1819 г. покорение Дагестана, и страна сия гордая, воинственная и первый раз покорствующая, пала к стопам Вашего императорского величества». Однако ход дальнейших событий показал, что подобные хвастливые утверждения генерала оказались преждевременными. В 1821 г. состоялась экспедиция под начальством Г. Вельяминова против Аварского хана, а отряды генерала Граббе подвергли разорению селения Эрпели и Нижний Каранай.

Однако продолжавшиеся походы в разные части Аварии не помогли покорить горцев. Ермолозская система, направленная на установление военно-административной власти, осуществлялась самыми жестокими мерами: уничтожались селения и посевы, народы облагались податями, тяжесть которых признавали сами царские администраторы. Вводилась новая приставская система управления. Приставами на местах назначались наиболее преданные престолу владельцы. Естественно, что подобные меры не способствовали улучшению отношений между горцами и кавказской администрацией. Наоборот, они только усиливали возмущение горцев, подвергавшихся постоянному военному, экономическому и идеологическому давлению. Политика царизма, направленная на полное и беспрекословное подчинение местных народов российскому правительству, доводила их до отчаяния и вызывала рост религиозного экстремизма. Подобная недальновидная политика способствовала объединению разноязычных народов Дагестана. Подчинившись железной дисциплине, плохо слушавшие своих местных вождей горцы, они превратились в грозного врага, с которым лучшие силы николаевской армии не могли справиться на протяжении тридцати лет.

После жестокого подавления вооруженного сопротивления дагестанских горцев военной администрации казалось, что уже ничто не угрожает установлению царского самоуправления на Северо-Восточном Кавказе. Отстранив от власти неугодных владетелей и ограничив политическую власть шамхалов и ханов, царские власти, однако, оставили без изменения порядки во внутреннем управлении феодальных владений. Более того, царская администрация стремилась создать себе социальную опору из местных феодалов путем щедрых пожалований и подарков, раздачей высоких офицерских и генеральских званий. Шамхалу Тарковскому было присвоено звание генерала и определено ежегодное жалование в 6 тыс. руб… Дербентскому хану — 6 тыс. руб., уцмию Кайтагскому присвоено звание генерал-майора с жалованьем 2 тыс. руб. в год, Казикумухскому и Кюринскому ханам даны звания генерал-майоров с жалованьем 2 тыс. руб. Подобная политика довольно быстро дала свои результаты. Многие феодалы быстро находили общий язык с царской администрацией и, пользуясь представившейся возможностью, стали решительно попирать права крестьян, еще более деспотично обращаться с подвластным населением. «После покорности дагестанских племен, — писал А. Руновский, — мы не изменили существенно господствовавшую там систему управления. Установленные там порядки не только не прекратили тиранию владетелей, но и предоставили им власть управлять народами на прежних основаниях, еще укрепили эту власть…»