— Думаю, ты побежал, думая, что не доберешься до того света вдалеке пешком, — говорит Аарон, разворачивая Джона и уводя его от двери обратно в Кэрролл Фоллс к точке света. — Я не могу сказать тебе, куда ты пойдешь, мой друг. Но предупреждаю: тебе от меня не убежать. Я не твой дядя. Я — Смерть. И я неизбежен. — Аарон встает перед ним и хватает его за плечи. Его пальцы впиваются в призрачную плоть Джона. — Понял?

Джон кивает.

— Теперь ты должен сделать все остальное сам. Я не могу пойти с тобой, и она тоже. — Аарон кивает в мою сторону, и Джон смотрит на меня, но быстро возвращает свои глаза на Аарона. — Но, если ты снова решишь бежать, я поймаю тебя. И поверь, во второй раз я не буду таким милым. Понятно?

Джон снова кивает, и Аарон отступает в сторону. Он толкает Джона в спину, и парень делает шаг или два к белому свету. Чернота простирается перед ним, как спиральный туннель в Дом Смеха. Очень длинный туннель.

— Теперь ступай. Твои жизненные поступки будут оцениваться, пока ты идешь. Если сможешь добраться до света, — Аарон указывает на далекую звезду, — твоя жизнь была хорошей. Но…, думаю, ты уже догадался, что произойдет, если до него не доберешься.

Джон смотрит через плечо на Аарона невинными глазами-блюдцами, как будто Аарон имеет право голоса в этом вопросе. Через пару секунд Аарон снова толкает его локтем.

— Иди, — говорит он.

Джон делает шаг и снова смотрит на меня.

Я не знаю Джона. Насколько известно, он может быть помешанным на сексе нацистом, который любит пинать детей и старушек в свободное время, но, когда он оглядывается на меня с этим окаменевшим взглядом, мне становится его жалко.

— Ты был ужасно груб с ним, — говорю, когда Аарон присоединяется ко мне, и я могу прикоснуться к нему, гарантируя, что наш разговор будет частным.

— Я должен был быть грубым, иначе он снова убежал бы. Или, что еще хуже, попытался бороться.

Мы наблюдаем, как Джон делает шаг к свету, а потом еще один. После нескольких десятков шагов без оглядки на нас, теплая рука Аарона обвивает мою и он мягко тянет меня прочь.

— Пойдем, Либби.

— Разве нам не нужно подождать пока…? — До каких пор? Я понятия не имею, как закончить это предложение.

— Могли бы, но я не советую. — Большой палец Аарона очерчивает маленькие нежные круги на тыльной стороне моей руки. — Вероятно, есть веская причина, по которой Джон сбежал, и мне не нравится торчать здесь из-за этого. — Он дрожит. — Это вызывает у меня кошмары.

Аарон отпускает мою руку и выходит из темноты на поляну на окраине города. Прежде чем последовать за ним, я украдкой бросаю еще один взгляд через плечо на Джона. Он кажется таким маленьким и одиноким. Его светящаяся душа — единственный источник света, кроме звезды на расстоянии, но она может быть за сотни миль отсюда.

Что-то огромное и черное перемещается в темноте между нами.

Я резко наклоняю голову вперед и прыгаю через дверной проем. Прежде чем ворота захлопнулись и мои ноги коснулись травы на поляне, что-то позади меня зарычало. Я слышу тошнотворный хруст и хлюпанье.

Затем крик Джона.

От удара подогнулись ноги, и я рухнула на землю посреди поляны. Аарон подходит ко мне, в то время как я поднимаюсь с земли и на четвереньках отползаю назад. Подальше от ворот. Подальше от монстра, спрятанного внутри. Когда оказываюсь так далеко от центра поляны, как только могу, сажусь в кусты и подтягиваю колени к груди и обхватываю руками ноги, обнимая себя.

— Мне так жаль, Либби. — Аарон протягивает мне руку, но я отворачиваюсь. — Я надеялся, что твой первый раз будет одним из самых приятных. Большинство из них не похожи на Джона.

— Что это было, черт возьми? — Я смотрю на него снизу вверх. — Я думала, ты сказал, что только отмеченные люди попадают в ад. Джон не был помечен, Аарон. Он не был помечен.

— Нет, ты права. Он не был помечен, — говорит он, качая головой. — Но, кажется, ты меня неправильно поняла. Когда я сказал, что отмеченные люди попадают в ад, я только имел в виду, что должен появиться как традиционный Жнец Смерти для отмеченных. Не знаю, почему. Но я не могу предсказать, что чернота сделает с любым из них.

Аарон устраивается на траве рядом со мной, подтягивает ноги к груди и кладет подбородок на колени.

— Чернота? Это то, что ты называешь эту… эту штуку? — Я сдерживаю сильное желание оглянуться через плечо. Его нет за моей спиной. Но знаю, что ошибаюсь. — Что такого сделал Джон, что заслужил это?

Аарон проводит рукой по лицу и смотрит на меня налитыми кровью глазами.

— Даже не знаю. И не думаю, что хочу знать.

Я прислоняюсь лбом к коленям и смотрю, как меняются узоры света на моих ногах, когда деревья позади меня раскачиваются на ветру.

— Я солгала ему, знаешь ли, — говорю я.

— Знаю.

— Я сказала ему, что теперь он сможет больше проводить время с матерью и дядей.

— Ты не знала, что это ложь, когда говорила это. Я должен был предупредить тебя не говорить такие вещи.

— А я думала, что ты ведешь себя с ним как придурок. — Из меня вырывается невеселый смех. — Лишнее доказательство того, как много я знаю.

— Не будь так строга к себе, Либби. — Теплая рука Аарона ложится на мое плечо. — Значит, ты ошиблась. Ничего страшного. Ты учишься. Ты способна на большее.

— Да, наверное. — Я крепче обнимаю ноги. — Это просто отстой. Я бы хотела, чтобы все было по-другому.

— Я тоже. — Голос Аарона печальный и тихий. — Не могу выразить, как мне хотелось бы, чтобы все было по-другому.

Я встречаюсь с его глазами, голубыми драгоценностями над сонными темными кругами. Сорок лет. Он делает эту дерьмовую работу уже сорок лет. И это ужасно, что бы там ни говорил Аарон. Когда я сижу на краю поляны, рядом с воротами и тем, что Аарон называет чернотой в двадцати футах передо мной, я не могу представить себе, что делаю эту работу в течение сорока секунд, а тем более сорока лет. Понимаю, почему он хочет выйти из игры.

— Почему ты так долго этим занимаешься? — спрашиваю я. — Уверена, за эти годы было много смертей среди подростков. Я не первая.

Аарон вздыхает и ковыряется в траве между нами.

— Отчасти это связано с моими обязательствами и правилами Жнеца. Как только я согласился, у меня действительно больше не было выбора. Так же, как и у тебя. — Аарон смотрит на меня снизу вверх. — И я не хотел умирать. Я не был готов.

— А теперь?

— Я должен. — Он смотрит прямо перед собой, в самое сердце поляны. Я накрываю ладонь Аарона и сжимаю свои пальцы вокруг его. Он переворачивает ее так, что мы переплетаем наши пальцы.

— Ты не должен был умирать, — говорю я. — Есть же какой-то выход.

Его большой палец проводит мягкую линию по моей коже.

— Я провел большую часть своего свободного времени, изучая каждую историю и миф о Жнеце Смерти, которые смог найти. В основном, это был бесполезный мусор. Но знаю, что все, что сказала Шарлотта во время моего обучения, было правдой, и она сказала, что, когда я выбираю замену, я должен умереть. Это одно из правил Абаддона.

— Ты когда-нибудь думал о бегстве? — шепчу, смотря на одуванчик между ног. — Просто пересечь границу своей территории и никогда не оглядываться назад?

— Да. Однажды. — Аарон качает головой. — Сразу после смерти моей мамы и отчима, Сара переехала жить к нашей тете в Гаррисберг. Я должен был увидеть ее, понимаешь? Чтобы убедиться, что с ней все в порядке. И в том, что произошло, не изменило ее. — Ветер убирает волосы с его глаз, и одна слеза скатывается по щеке. Аарон быстро вытирает ее.

— Шарлотта рассказала мне о невидимом силовом поле, удерживающем нас в городе. Она сказала, что его невозможно пройти, и когда ты слишком близко, то оно отбрасывает тебя назад и жалит, как ад. Но я должен был убедиться сам. Ради Сары. Она нуждалась во мне. Даже если не могла видеть или слышать меня, я знал, что если смогу добраться до нее, то смогу как-то помочь ей. — Его голос дрожит, и он откашливается.