Аарон сказал, что трещина в душе Миссис Лутц означает, что она сломана. Кайл тоже сломан? Я сломала его?

Нужно поговорить с Аароном. Мост Прыгунов находится всего в нескольких минутах ходьбы, и практически по пути в лагерь Констанс. Если сначала остановлюсь у моста, у меня будет достаточно времени, доехать до Макса и вернуться обратно на встречу с Кайлом и Хейли за мороженым. Если потороплюсь.

На щеки падают капли дождя. Ноги шлепают по грязи велосипедной дорожки и брызги мутной воды оставляют следы на носках моих теннисных туфель. Мокрые ветки хлещут по лицу, но мне все равно. У меня осталось не так много времени. Я буду бежать так быстро, как только смогу, потому что, когда достигну железнодорожных путей, неровные линии путей и гравий заставят идти пешком. А Аарона там может и не быть.

Эта мысль отвлекает. Что я буду делать, если его там не будет? Он сказал, что живет рядом с мостом, но понятия не имею, где именно. Леса вокруг водопада слишком густые, чтобы их исследовать, особенно, если я не знаю, с чего начать. Если Аарона не будет на мосту к моему приходу, у меня не будет выбора, кроме как ждать его появления перед смертью, чтобы поговорить с ним о метке Кайла. Надеюсь, у меня будет время разузнать обо всем до того, как умру.

Велосипедная дорожка U-формы следует вокруг вяза, но вместо того, чтобы идти по ней обратно на стоянку к своей машине, я пробираюсь сквозь деревья и иду по другой дорожке. Кайл назвал её оленьей тропой, когда мы впервые её обнаружили. Это было до того, как узнали, что у неё уже есть имя: тропа «после вечеринки». Она утыкалась в крутой, гравийный уклон.

Натянутая, как параллельные серебряные змеи железная дорога, прорезает толщу блестящих и скользких от дождя деревьев в обе стороны. Я поднимаюсь по уклону и иду по рельсам, перепрыгивая с одной рельсовой связи на другую.

За спиной грохочет гром над Кэрролл Фоллс. Меня окружает влажный, минеральный запах. Я уже близко. Прямо за поворотом Мост Прыгунов — скелетный гигант, подвешенный над отвесным обрывом. Мышцы ног дергаются, готовые двигаться быстрее, но сдерживаюсь. Не хочу споткнуться, удариться головой или сломать шею. Лежать без сознания и истекать кровью у железнодорожных путей вряд ли так же хорошо, как подавиться мороженым. И я не смогу ни с кем попрощаться.

В поле зрения появляется извивающаяся задняя часть моста, и дождь резко останавливается, как будто Бог выключил дождевой кран и переключил на солнце.

Сверкающий солнечный свет пробивается сквозь облака, когда в последний раз прыгаю на рельсы. Без охлаждающего дождя воздух стал душным и гнетущим. Я снимаю промокшую толстовку, обвязываю её вокруг талии и выжимаю свой конский хвостик. Довольно привлекательно.

Промокнув до нитки, я стою у начала пустынного моста, как раз там, где стояли Хейли и Кайл, держась рука об руку в начале моего сна. Деревянные балки целые по всей длине моста, и ни одна черная фигура в капюшоне с окровавленными пальцами не прячется под металлическими тросами. Я поворачиваюсь и осматриваю лес и железнодорожные пути позади себя. Ничего. Я совершенно одна.

Я могла бы осмотреть еще одно место, прежде чем сдаться и поехать в лагерь Констанс, но не думаю, что Аарон будет там. Ему придется спрыгнуть с моста, чтобы спуститься к реке. Но в моих интересах, если я все тщательно проверю.

Я поднимаю ногу и думаю о том, что смогу пересечь мост и по опорам, стоя в том же месте, где мои лучшие друзья умерли во сне, останавливаюсь. Знаю, я суеверная и глупая, но все же отхожу от входа на мост и спускаюсь по гравию с рельсов.

В пятидесяти футах от моста стоит тощее дерево, которое цепляется за клочок грязи у края обрыва. Возможно, если использую это дерево как опору, то смогу оттуда увидеть русло реки.

Испугавшись, что грязь развалится под моим весом, я осторожно подхожу к дереву. Когда подхожу достаточно близко, хватаюсь за ствол и жду, пока сердце не перестанет бешено колотиться, наперебой с лёгкими.

Я наклоняюсь как можно дальше, не отпуская ствола, но все еще не вижу реки, пока обнимаю ствол дерева. Я тихо проговариваю молитву, взявшись обеими руками за ближайшую ветку и выгибаюсь навстречу бушующей реке.

Черт возьми, это завораживает. Ветер хлещет мой хвост по плечам, когда смотрю на острые валуны далеко внизу, которые разрезают своей мощью пенящуюся белую воду.

Единственное живое существо, которое можно увидеть — цаплю, которая взгромоздилась на упавшую ветку дерева, высматривая рыбу на поверхности воды.

Аарона там нет. Его здесь вообще нет. Я потратила минут двадцать из последних трёх часов моей жизни впустую.

Я крепко держусь за ветку дерева и спускаюсь обратно. Глотая воздух, пока пульс замедляется, я хватаюсь за ствол дерева и оглядываюсь на мост. С этого угла я могу видеть сквозь металлические опоры моста. И я вижу Аарона.

Он стоит у всех на виду, разутый и голый по пояс, его ноги балансируют на верхней части ограждения в середине моста. Его глаза закрыты, и он сжимает опоры моста по обе стороны от него. С такого расстояния трудно разглядеть, но его грудь и живот выглядят странно — они местами обесцвечены. Может, это туман, поднимающийся от водопада.

Но что, черт возьми, он там делает? Висит на мосту, окруженный только воздухом и четырьмя дюймами перил между ним, и валунами, усыпанными вдоль русла реки? У него есть предсмертное желание, или ещё что-то?

Когда он наклоняется и повисает над бездной, ветер треплет его темные волосы. Заманчивый ветер, который сдует его прямо вниз. Дерзкая Смерть. Его пальцы сжимаются вокруг перил, но это не удержит его от падения; он всё еще держится там только из-за своей стальной хватки.

— Боже мой, Аарон! — Я кричу. — Что ты делаешь?

Если он меня слышит, то этого не показывает. Он улыбается и поднимает свое умиротворенное лицо к небу. И отпускает перила…

Он летит вниз через туманный воздух под мостом, падая ниже хребта утеса, где я его не вижу.

— О, Боже мой!

Я отпустила дерево и помчалась по краю обрыва.

— Аарон! Аарон! — Я обязана добраться до него. Должен быть другой путь вниз. Я не умею плавать, но если бы могла туда спуститься, то нашла бы ветку и вытащила его. Возможно, он уже без сознания или мертв. С другой стороны моста виднеется крутая тропинка, усеянная пустыми пивными банками и бутылками из-под ликера, которая ведет вниз по утесу к плоскому валуну у самого дна.

Я смогу спуститься к нему, если перейду мост.

Я всегда немного боялась высоты, но сейчас меня сдерживает не этот страх. Это какой-то глупый сон. Я должна взять себя в руки и пересечь проклятый мост. Аарон может истечь кровью и умереть.

— Привет, Либби.

Я вскрикиваю и оборачиваюсь, когда Аарон отходит от входа на мост, с огромной усмешкой на лице. Его ботинки связаны шнурками между собой и перекинуты через плечо. Как и его рубашка, он совершенно сухой.

Добавим ещё две суперспособности в список: как смертоносный лебедь ныряет в наполненные валунами реки и телепортацию. Он скользит вниз по гравийной насыпи и неспешно направляется ко мне.

— Какого черта это было? — Я сжимаю кулак и бью его по руке. — Ты меня напугал!

— Что? Ты наблюдала за мной? — Его щеки покраснели, когда он потер место, где я ударила его.

— Я думала, ты пытаешься покончить с собой. Я побежала за тобой.

Его лицо на мгновение расслабляется, затем он качает головой и ухмыляется.

— Значит, ты собиралась спрыгнуть с обрыва и спасти меня?

— Может быть, могла бы… — ну, нет. — У меня горят щеки. Я смахиваю невидимую грязь со штанов и рубашки, пока не исчезнет огненное ощущение. — Что, черт возьми, ты вообще делал? Казалось, что ты этого хотел… — я протягиваю руку в сторону моста. — Даже не знаю, что это было.

— Я просто немного веселился, вот и все, — вмешивается он, прежде чем успеваю сказать что-то еще. Но, на самом деле, я не купилась на это. Эта спокойная улыбка прямо перед тем, как он прыгнул говорила мне, что это было больше, чем «просто немного повеселиться».