— Есть и другие способы решить твои проблемы, Аарон.

— Нет. — Он смотрит на меня, его взгляд холоден и серьезен. — Их просто не существует. Тебе не понять.

— Что ты имеешь в виду? Я не идиотка. Я могу с этим справиться.

— Я не считаю тебя идиоткой! Господи, Либби, иногда ты такая упрямая. — Он отталкивается от перил и прохаживается туда-сюда передо мной, словно зверь в клетке.

— Неважно, что я сказал. Я просто хочу, чтобы все закончилось, ладно?

— Но, ты сказал…

— Забудь. Я хочу умереть. Конец истории. — Его глаза встречают мои на мгновение, и я знаю, что тема закрыта. Он больше ничего не говорит.

— И как ты собираешься это сделать? Ты сказал, что не можешь умереть. Как ты собираешься убить себя, если не можешь?

Он останавливается и смотрит на меня с широко раскрытыми глазами и побледневшими щеками.

— Есть один способ, — говорит он.

Я открываю рот, чтобы выпытать немного больше информации, но с железнодорожной дороги доносится хихиканье, медленно и непрерывно приближающееся к нам. Я смыкаю губы и поворачиваюсь по направлению к шуму. Голоса приближаются. Как мне кажется, двое парней и девушка. Девушка снова хихикает, и это звучит как пронзительный пулемет.

Я узнаю этот смех. Он принадлежит Макене Коллинз, выпускнице с репутацией ярой тусовщицы.

Группа выходит из-за деревьев. Я права. Это Макенна и два старших парня — Скотт Уолтерс и Трэвис Хартон. Они появляются за поворотом, и Макенна игриво толкает Трэвиса. Он спотыкается, но удерживает равновесие, чтобы не упасть лицом в гравий. Хохот Скотта, как у гиены, и похоже это самое смешное, что он когда-либо слышал. Неудачник.

— Не волнуйся. Они не могут видеть тебя, когда ты рядом со мной, — говорит Аарон, приближаясь по рельсам к группе подростков на конце моста.

— Потому что, когда мы вместе, то делимся силами, верно? — уточняю я.

— Точно.

— Ну, насколько далеко я должна быть от тебя, чтобы они меня увидели? — Я не хочу отстать от Аарона и появиться из воздуха, прямо перед ними. Не то, чтобы им было интересно. Им, казалось, было все равно.

— Довольно далеко, но в пределах видимости. Ты узнаешь, что вышла из диапазона, когда твоя душа снова потускнеет.

Троица скользит по гравийной насыпи, держась за травинки. Макенна расстилает детское розовое одеяло под деревом, прямо там, где Аарон держал меня, пока я тихо ревела. Прежде, чем она успевает расправить концы одеяла, Трэвис плюхается вниз и вытягивает ноги, скрестив руки за головой.

— Свали отсюда, свинья! — Скотт пихает Трэаиса в бедро носом ботинка.

— Я бы не стал пинать человека с таким товаром, Скотти. — Трэвис всё еще лежит по диагонали на одеяле, когда вытаскивает две бутылки ликера из глубоких карманов брюк. — Но здесь есть место и для Макенны… — Он похлопывает себя по коленям и приподнимает брови.

— Фу! — говорю я. — Если услышу, что-то подобное еще хоть раз, меня точно стошнит.

Аарон кивает, но вместо того, чтобы пройти мимо пьяного пикника, он как будто врастает в гравий, не отрывая взгляд от ребят.

— Может пойдем отсюда? — прошу я.

— Стой! Разве ты не чувствуешь этого? Энергия в воздухе изменилась. Кто-то вот-вот получит метку. Прямо сейчас.

Он указывает вниз по склону на троицу на одеяле, но я не вижу ничего необычного.

Всего лишь три подростка, двое из них собираются напиться в хлам. Однако я тоже чувствую это. Воздух заряжен, словно пропитан электрическими потоками.

— Сейчас? — Я говорю, но потом Трэвис хватает Макенну за запястье и дергает ее к себе. Двумя руками хватает ее за бедра и сжимает задницу. Макенна отталкивает его и потирает запястье.

— Эй, засранец, больно же! — Она хихикает, но это нервный смех, а не тот, что был похож на пулеметную дробь пару минут назад.

А потом я вижу это. За одно мгновение душа Трэаиса — яркая и нетронутая, разрывается тонкой трещиной, длиной в четыре дюйма, которая ползет словно змея над левым глазом. — Так странно, что я едва могу смотреть на это, по крайней мере, пока.

— О, Боже! — восклицаю. — Он собирается убить ее?

— Не знаю. — Руки Аарона сжимаются и разжимаются в кулаки. — Но если даже он это сделает, то произойдет это не сегодня. Метка была бы гораздо шире и темнее…

— Да ладно тебе, Макенна. — Трэвис надулся и скользнул рукой слишком высоко по ее бедру. — Ты ведь знаешь, что я шучу, верно? Скажи ей, что это просто игра, Скотти.

— Он просто прикалывается. — Скотт присел на корточки по другую сторону от Макенны, зажав ее между ними.

— Но я не знаю, почему ты ведешь себя как девственница и ломаешься. Джейс сказал, тебе нравится грубость.

— О чем ты говоришь? Я никогда не встречалась с Джейсом. — В ее голосе не осталось и следа смеха. Трэвис впивается кончиками пальцев прямо в плоть ее бёдер.

— Ай! — Она отталкивает его руку и пытается встать, но Скотт хватает ее за лодыжки и подтаскивает обратно.

— О, Боже! Помогите! — Она кричит. Ее глаза расширяются, а нижняя губа дрожит, когда Трэвис расстёгивает ширинку на джинсах. Скотт бросает Макенну на одеяло и хватает ее за левую грудь. Он сжимает так сильно, что Макенна кричит от боли, но парень зажимает ей рот.

Меня передергивает. Я не собираюсь оставаться на этом дурацком мосту и смотреть на это. Я не могу. Перехожу через рельсы, намереваясь нырнуть вниз по гравийному склону и врезать Трэвису в челюсть, а потом пнуть Скотта по яйцам, но Аарон хватает меня за руку и останавливает.

— Они собираются изнасиловать ее, Аарон! — Я вырываю свою руку из его хватки. — Разве ты не видишь?

— Вижу. — Его смертельно темные глаза не отрываются от места преступления внизу.

— Ты собираешься просто стоять и позволять им делать такие гнусности?

— Обычно я просто ухожу. — Его губы едва шевелятся, а голос перешел на шепот от гнева. — Как правило, это все, что я могу. Я бы не смог остановить их, как бы ни старался, а смотреть на это… противно. Но не сегодня. Сегодня все по-другому.

Макенна снова кричит о помощи, и крик сменяется рыданием.

— Мы должны что-то сделать, — шепчу я. Слезы катятся по моим щекам.

— Сегодня нам это под силам. Вместе мы сможем это сделать. — Он смотрит мне в глаза и протягивает руку. — То, что я сейчас сделаю — довольно страшно. Но за всем этим, помни, что это я. Не бойся меня.

Аарон сжимает мою руку, потом отпускает ее и отступает на несколько шагов.

Парень закрывает глаза, и его ноги начинают вытягиваться. Он становится всё выше и выше. Затем его руки и тело тоже удлиняются, словно он сделан из пастилы и теперь его растягивают. Когда его рост замедляется, он становится как минимум на четыре фута выше. Кожа вокруг его головы и лица висит и морщится — этого я даже представить не могла после всех этих растяжек, но я смотрю прямо на него. Его лицо проваливается внутрь и исчезает, а черные как смоль волосы торчат вперед, но это уже не волосы; это черная, изодранная накидка. Она обволакивает его с головы до пят и свисает с тела, как паутина на скелете. Красивое лицо Аарона исчезло, и то, что появилось — казалось пустым, мрачным и холодным.

Кольцо на костлявом пальце этого существа раскалывается, и он ловит его прежде, чем оно падает на землю. Ареол кольца начинает раскручиваться, становясь длиннее и больше, пока не наступает миг, когда Арон держит черный, напоминающий древесину, длинный посох. Изогнутое лезвие длинной около четырех футов появляется у одного конца посоха и злобно блестит на солнце.

— Я хочу остановить их, — говорит он. — Но они не смогут увидеть меня без тебя. Мне нужна твоя помощь. Дай руку. — Голос из пропасти, где должно быть его лицо, — глубокое горловое рычание, которое сотрясает воздух между нами, и мне становится страшно. Я не должна бояться, он сказал, что не должна, но я боюсь.

Я делаю глубокий вдох. Землистый запах свежей грязи веет от этого существа, и я проглатываю страх, который вот-вот подступит к самому горлу. Но ведь это Аарон. А пугающий демон рядом со мной — просто костюм. Его черное облачение — только грязные темные волосы Аарона. А внутри, что выглядит как темная, бесконечная дыра — это полные губы Аарона, пронзительные голубые глаза и дневная щетина.