Пока размышлял над этим, в гости пожаловал Мэнди Ванди Мо.

— Здравствуй, друг. Не помешаю? Я узнал, что ты пришёл в себя, и решил узнать, как твоё здоровье.

— Не помешаешь. Присаживайся. Чувствую себя хорошо, спасибо, что поинтересовался.

— Понятно. Чем занимаешься?

— Да вот думаю над тем, кто… Да твою же дивизию, завр тебя за ногу, Мэнди! — воскликнул я и подскочил с плетёного кресла.

— Что случилось? — испугался эльф.

— Это ведь ты!

— Хм. Ну да, вроде это я.

— Да я не о том. Голос во сне, во время последнего разговора, сказал мне, что справиться с роем может только избранный. У тебя вполне достаточно странностей, чтобы быть им! К тому же ты говорил, что вспомнил далеко не всё, что знал. Никаких новых мыслей нет на этот счёт?

— Избранный? Не думаю. Голос? Вот на его счёт, кажется, что-то всплыло в моей памяти. Наш народ называет его говорящим в ночи. Лишь единицы способны его слышать. И я, кажется, тоже с ним говорил когда-то. Не помню точно. Хотя… Избранный… Что-то такое было в нашем с ним разговоре. Возможно, ты прав и это действительно я…

— Раз так, значит, тебе известен рецепт победы?

— К сожалению, нет. Возможно, был известен когда-то, но сейчас… Я всё ещё восстанавливаюсь после… Не помню точно после чего. Может, когда-нибудь мне удастся вспомнить.

— Очень на это надеюсь. Мэнди, слушай, если ты действительно избранный… Я не знаю, сколько мне осталось, но уверен, что не слишком долго. За оставшееся время мне нужно вернуть долг и нанести рою максимальный урон, поэтому, как только вернётся Андрей, я собираюсь сесть на один из его кораблей и отправиться к побережью Мариона, высадиться и встретиться с Голосом. Я должен выполнить его просьбу. Затем постараюсь убить как можно больше жуков и, если получится, то вернусь назад. Голос предупреждал, что я должен буду действовать один или в составе совсем малого отряда. Если ты избранный, отправишься ли ты вместе со мной?

Немного помолчав и крепко задумавшись, Мэнди ответил:

— Если есть хотя бы крошечный шанс победить рой, то я отправлюсь с тобой. Я обязан это сделать.

После этого разговора я начал готовиться к отплытию. Мелисанда была против моей задумки и даже хотела посадить меня под стражу, чтобы я не сумел ничего организовать. Мне уже порядком надоела эта властная женщина, что узурпировала власть не только над всеми халионцами, но и надо мной. Нужно было прекратить это до моего отплытия, ведь опустить её на землю в состоянии был один лишь я. У меня было для этого достаточно влияния, знакомых и личной силы.

Для начала я переговорил со всеми оставшимися в живых землянами. Никому из них особо не нравились царские заскоки моей жены, и все приняли мою сторону. Затем я встретился с Гравиусом. Гном производил сталь, а потому обладал немалым авторитетом. Как ни крути, а металл — штука полезная. При этом уважал кузнец только троих людей: меня, Лену и Андрея Николаевича. Все трое — земляне, да притом тем или иным образом помогли ему с кузнечным делом. Мне без труда удалось склонить гнома на свою сторону.

Во время злополучной экспедиции мимо меня ускользнул факт того, что часть посаженных мною семян всё же дала всходы. Взошла третья и пятая группа растений. После этого меня на лодке экстренно повезли в столицу, а вот остальные участники экспедиции спокойно собрали вещи, выкопали растения и забрали их с собой. Чего добру пропадать? По пути они раздали четыре саженца жителям четырёх ближайших деревень. Как выяснилось, семена прорастали лишь после того, как на них воздействовали с помощью магии, будь то чистая манна или раствор истолчённого в порошок маннита.

После этого события хозяйственные старосты посёлков, естественно, воспылали ко мне тёплыми чувствами, поэтому, когда они прибыли на совет, то оказались на моей стороне. Про Марона, Оло и Шиару и говорить нечего. С Риксом всё было не до конца ясно, а он, управляя всей армией и полицией, был ключевой фигурой в нашем заговоре, но я надеялся, что Лена без проблем убедит его в нашей правоте.

Наступил вечер, совет собрался в ратуше, рассевшись за массивным деревянным столом. Во главе стола сидела Мелисанда, подчёркивая своё привилегированное положение. По правую руку находился я, на правах мужа, по левую Рикс. Помещение освещалось восковыми свечами, создавая особую атмосферу таинственности и уюта. После обсуждения основной части вопросов я взял слово.

— После сказанного я выношу на голосование предложение, с которым всех вас уже успел ознакомить. Предлагаю исключить Мелисанду из совета и лишить всех полномочий, а также реформировать существующий совет и форму власти. Кто за?

Мелисанда ошарашенно смотрела на меня, не понимая, что происходит. Встав со своего места, она произнесла:

— Да как ты смеешь? Я как-то упустила тот момент, когда мой муж превратился в предателя! Отклоняю голосование по вопросу! Ты теперь не человек, а подобие эйхо, и не имеешь права выносить такие вопросы на голосование! Ты жалкая химера!

— А я как-то упустил тот момент, когда бедная и несчастная графиня, лишившаяся отца и дома, превратилась во властную и злобную мегеру, что готова пожертвовать всем ради власти!

Руки подняли все.

— Единогласно.

— Мелисанда, рыбка моя, покинь пожалуйста ратушу.

— Глупец! Как теперь ты собираешься содержать семью? На что мы будем жить? Идиоты! Вы рушите всё, что я построила своим трудом!

— Твоего труда здесь не больше, чем труда любого из нас, — вступила в перепалку Лена.

— Вы ещё пожалеете о своём решении! — сказала напоследок Мелисанда и ушла прочь, хлопнув дверью.

— Итак, что дальше? — поинтересовался Иосиф Моисеевич, наш казначей. — Надеюсь, антисемитскую власть вы устанавливать не планируете?

— Ни в коем разе. Мы за дружбу народов и объединение всех разумных под общей крышей. Власть советам!

Обсуждали дальнейшее устройство государства мы аж до рассвета. В итоге пришли к решению организовать в посёлках советы из наиболее выдающихся граждан, во главе которых по-прежнему стояли старосты, которые теперь были выборными и назначались на должность на пять лет. Из совета каждого посёлка также выбирался один человек, который представлял посёлок в государственном совете. От Халионска в совете было ещё пять человек. Никаких особых привилегий у членов совета не было, просто их один раз в месяц освобождали от основной работы для собрания в столице и проведения голосований по назревшим вопросам. Кроме того, советом избирались министры и руководитель государства, сроком на один год.

Все кроме Мелисанды, меня и Лены по результатам голосования остались при своих должностях. Властную Мелисанду, стремящуюся втянуть нас в феодализм, навсегда лишили права занимать руководящие должности. Меня я сам предложил отстранить в связи с состоянием здоровья и скорым отбытием. Вместо меня экспедиции отныне будет возглавлять Андрей Николаевич. Лена же продвинулась по карьерной лестнице вверх и стала нашей правительницей. Вместо неё строительством теперь руководил другой землянин, имени которого я не запомнил.

Все крупные предприятия, что мы построим, будут находиться в государственной собственности, то есть собственности народа, мелкие же дозволено открывать любому желающему.

Школа, что изначально была задумана бесплатной, в своё время была превращена Мелисандой в коммерческое заведение. Мы вернули всё на круги своя и первоочередной задачей объявили строительство начальных школ в каждом посёлке. В столице же должны были построить ещё одну, старшую, школу, в которой с пятого по восьмой класс будут обучаться самые способные ученики. В начальной школе будет лишь четыре класса. Мы решили, что на первое время этого хватит. У нас было не так много ресурсов и знаний для более глубокого обучения.

Бесплатной с госфинансированием сделали и лечебницу Марона.

С рассветом совет не закончился. Немного поспав, мы продолжили заседание, составив за несколько дней пятилетний план развития. Когда всё было готово, мы отправились каждый по своим делам.