Ещё один важный этап был завершён. Мы вернули полный контроль над олодскими землями. Теперь ни что не мешало двигаться в Бертол, чтобы подавить мятежи.

С помощью магии я связался с верховным магистром и доложил ему ситуацию. Похоже, он не на шутку был встревожен моими сообщениями и беспокоится за меня. Но это лишнее. Я прекрасно владею магией маскировки, и тварям ни за что меня не найти, если я сам этого не захочу

(отрывок из дневника, подаренного Саяну Харальдом).

Покончив с чудовищами, терроризирующими островитян, мы вернулись в город. В городе нашли несколько воинов, сбежавших во время драки с последней обезьяной. Увидев нас, они стыдливо опускали глаза. Знают, что бросать товарищей в бою нехорошо, да и горожанам наплели совсем другую историю, а не ту, что произошла на самом деле. Ну да ладно, бог им судья, или кто тут у местных загробной жизнью командует.

Вернувшись и отдохнув, я вновь попытался связаться с Оло. На этот раз всё было удачно.

— Оло, наконец-то! Я уж думал, что у вас что-то случилось.

— Случилось. В шторм попали. Не до разговоров было. Думали, как бы за борт не улететь.

— Теперь всё хорошо?

— Да. Высадились, обустраиваемся.

Далее я поведал мальчику по магической разновидности скайпа о своих находках. Он внимательно слушал, удивлённо раскрыв глаза.

— Что-то знаешь об этом?

— Да, дядя Саян. Я уже говорил, что существуют артефакты, способные усиливать посох. Вообще хорошие маги стараются их не использовать, ведь они хороши в краткосрочной перспективе, а в длительной не очень.

— Это как?

— Ну, существует три разновидности артефактов для усиления посоха. Это сердце — тот самый цилиндр, рукоять и навершие. Тебе посчастливилось стать обладателем всех трёх. Рукоять — это такая спираль. Тебе досталась в виде змеи. Она улучшает твою связь с посохом, позволяет лучше понимать своё оружие и давать более точные команды. Навершие, или наконечник, позволяет лучше фокусировать магическую энергию во время волшбы, делать заклинания более точными. А сердце, в зависимости от камней, наполняющих его, даёт различные усиления. У тебя какие камни?

— Ну, один ярко-красный, похож на рубин, второй просто кусок маннита, а третий…

Оло вопросительно поднял брови, а я не хотел отвечать. В итоге я всё же сдался.

— Третий — это орган из исчадия.

— Ты поместил туда орган? И что, сердце приняло его?

— Не сразу, но да. А что? Я опять сделал что-то не так?

— Хм. Не знаю. Вообще сердце не должно принимать что попало. Если оно приняло орган, значит, какой-то эффект будет.

— А что с рубином и маннитом?

— Тут всё просто. Красный камень — это на самом деле не рубин, а особый магический преобразователь. Он должен упрощать работу со стихией огня. Маннит, когда сердце приживётся, позволит тебе накапливать энергию не только в собственной искре, но и в посохе. Полезная штука, иногда все три выемки им заполняют. А что даст орган твари… Даже не представляю.

Узнав, как обстоят дела у Оло, Лены и остальных беженцев, я завершил разговор.

Вот и ещё раз я сделал что-то странное. Совместил несовместимое. И если прошлый мой косяк — вплетение руны электричества в заклинание химеризации, направленное на медведя, помог устранить отец Оло, то теперь помочь уладить проблемы, которые могут возникнуть с посохом, было некому. Похоже, мы с Оло остались единственными магами на всём Триале. Придётся выкручиваться самим.

Посох тем временем колдовать не желал, посылая мыслеобразы усталости и занятости. Возможно, до сих пор переваривает полученное, а может быть, и вовсе сломался.

До прибытия Андрея должно было пройти ещё какое-то время, посох отдыхал, поэтому я занялся обычными спортивными тренировками, брал у Шиары уроки стрельбы из лука и учился лучше управляться с клевцом.

Кроме всего прочего, произошло настоящее чудо. Под руководством всё той же Шиары я научился плавать! Олимпийским чемпионом, конечно, не стану, но худо-бедно держаться на воде теперь могу. Не знал, что кошки, пусть они даже наполовину люди и к обычным кошкам никакого отношения не имеют, умеют плавать.

Чем больше я умею, тем больше могу отдать за то, чтобы защитить своих близких, которых в этом мире у меня становилось всё больше.

Ещё одним радостным известием было то, что Марон пришёл в себя. Он был ещё слаб, с трудом ходил, но это уже был огромный шаг вперёд. Похоже, помогли ему мои лекарства. Плохое самочувствие, однако, вовсе не помешало ему сразу же заняться знахарством. Едва очнувшись, он взялся за ступу с пестиком, принялся толочь в порошок орган стратега. Я лишь удостоверился, что он не несёт угрозы для нас, попав под влияние роя, и больше не мешал ему. Пусть окончательно выздоравливает.

В тренировках прошли дни ожидания Андрея.

Когда прибыли мореходы мы три дня их откармливали, давая как следует отдохнуть, в это время ремонтируя корабли, а после вновь загрузили суда под завязку провизией и пассажирами.

Всех, однако, погрузить опять не удалось. На Стоксе оставалось ещё три тысячи разумных. Особых опасений на этот счёт не было, ведь никто пока что не видел на острове даже разведчиков тварей, а значит, до полномасштабного вторжения было ещё достаточно времени, за которое можно было сделать ещё как минимум один рейс.

На вёслах работали в три смены. Мой посох пока что так и не пришёл в себя, поэтому в свободное время я занимался физкультурой, медитациями, учился лучше управлять магической энергией, учился видеть магическим зрением с закрытыми глазами, переговаривался с Оло, обучаясь у мальчика теории.

Я сбился со счёта, но похоже, что на Халион мы прибыли довольно быстро. Всю дорогу дул попутный ветер, мы ни разу не попали в шторм. Высадились всем скопом в городке, что назвали Халионск. Отдохнув на суше пару дней, бедолага Андрей вновь отправился в плавание, чтобы забрать оставшихся жителей Стокса. Можно было отправить кого-то другого, но так уж вышло, что сухопутный армейский капитан с Земли стал самым опытным морским волком этого мира, и лучше него с пересечением океана справиться не мог никто. Регулярно с ним в экипаже плавали бывшие пираты с «магическими» ошейниками на шеях и ещё несколько крепких аборигенов. Если всё пойдёт нормально, то этот рейс станет последним, и больше ему не придётся рисковать, пересекая океан.

Хотя, нет, придётся. Здесь на Халионе мы начали жизнь с чистого листа, и у нас почти ничего нет. Что земляне, что аборигены уже сейчас ходят в каких-то лохмотьях, оставшихся от нормальной одежды. Про обувь я и вовсе молчу. А ещё у нас нет нормальной посуды, скота, кожи, верёвок. Смола для латания брешей в судах на исходе, скоро появляющиеся бреши придётся соплями замазывать. Было бы неплохо наладить производство всего этого добра здесь, но на всё нужно время. Поэтому по-хорошему ещё как минимум один рейс в торговых целях Андрею сделать нужно, а потом уже пусть отдыхает. Осталось только решить, с кем торговать и что продать.

Одним из товаров для торговли однозначно будет сталь, выплавку которой Гравиус ещё только начал. Находилась его кузня неподалёку, за рекой. Как освобожусь, обязательно нужно будет наведаться в гости. Возможно, дам пару советов, если из головы ещё не все земные знания выветрились.

Городом Халионск пока можно было назвать лишь условно. Скорее это был маленький, быстроразвивающийся посёлок. Спасибо Лене, она успела как следует подготовиться к нашему приходу, построив четыре крупных барака, в каждый из которых умещалось по две сотни человек. Халионск принял восемь сотен новых жителей, остальные две тысячи с небольшим раскидали по посёлкам.

Для нас с Мелисандой и Жарлин был готов отдельный бревенчатый дом. Хуже, чем был в Чивуаке, но жить можно. Я вообще за время, проведённое на Триале, стал нетребовательным к комфорту.

Мелисанда оправилась после родов и сразу же после схода не берег взяла бразды правления новообразованным государством в свои хваткие руки. Знатное происхождение давало о себе знать. Аборигены боялись одного лишь её взгляда. Земляне же восприняли самопровозглашённую правительницу не столь однозначно.