Весь следующий день ушёл на сборы и продумывание маршрута. Двигаться решили на север, мимо Шахтного вдоль реки. Всё дело в том, что охотники, что орудовали в тех краях, говорили, что иногда видели следы целых стад животных, выследить, которых им, однако не удавалось. Придётся нам этим заняться. Может найдём каких мамонтов или зубров.

На следующий день выяснили, что выражение «гладко было на бумаге, да забыли про овраги» — это про нас. Возникла проблема с переправой через Чистую. Лёд уже покрыл её поверхность, а оттого переправиться на лодке было нельзя, но был ещё недостаточно крепок, чтобы перейти прямо по нему. Выручить могли корабли, что проломили бы лёд своим весом, но их уже вытащили на берег для ремонта. Пришлось браться за топоры, прорубать лёд и не спеша переправляться на лодках. Опасно, однако! В любой момент проделанную во льде прогалину может стиснуть подмытый течением лёд и раздавить переправляющиеся лодки.

Но обошлось. Переправились без жертв. Проблема возникла лишь с переправой Топтыгина, которого не вмещала ни одна лодка. Но, как оказалось, он не против того, чтобы искупаться в ледяной воде, да и течением под лёд его не сносило — очень уж умелый гребец.

Переправа отняла немало сил и времени, заняв почти весь день, поэтому заночевать решили в гостях у Гравиуса на противоположном берегу Чистой. Кстати, если так пойдёт и дальше, то чистой река быть перестанет в скором времени. Очень уж бойко взялся кузнец за изготовление продукции, сжигая огромное количество угля, отчего снег в округе был покрыт тонким слоем сажи. А ведь когда снег растает, всё это попадёт в реку, из которой мы пьём. А с годами он будет лишь наращивать объёмы добычи…

Может быть, я зря беспокоюсь и всё обойдётся с нашей-то средневековой производительностью труда и совсем крошечными объёмами производства, вот только древние римляне настолько изгадили округу свинцом, который добывали, что витавшие в воздухе частицы металла найдены даже во льдах Антарктиды. Так что даже в античные времена люди отличались умением устраивать экологические катастрофы. А у нас здесь не только люди, у нас ещё эльфы есть, гномы, тимурлины…

Дела у гнома, кстати, шли весьма неплохо. Теперь он не ночевал в кузне, а отстроил рядышком себе добротную избу, и чаще не размахивал молотом, а раздавал указания, вёл учёт сырья и продукции, а что самое главное — делал хитроумные чертежи новых механизмов и агрегатов, что планировал использовать в кузне, то и дело консультируясь с кем-нибудь из земных инженеров. Если всё пойдёт хорошо, то, возможно, ещё на моём веку мы увидим здесь целый металлургический комбинат. Но это в будущем. Далёком. А оттого светлом. А пока приходится ютиться в суровом и мрачном настоящем, ночуя на полу в избе гнома, пережидая холодную ночь.

На следующий день, рано встав и легко позавтракав, отправились в путь. Дорогу по своему обыкновению топтал Бурый, позади ехали мы верхом на выделенных эйхо. Выделили их целых два десятка — почти всех, что вообще были у халионцев. Так что все ехали верхом, а поклажу тащили не мы, а наши неприхотливые животные. Силы будем беречь для большой охоты.

Двигались пока что не на север, а на запад, желая осмотреть пещеру, где не так давно был посажен сицилиусовый посох. Ничего плохого не должно случиться, но лишняя проверка не помешает. Уже к обеду мы были на месте.

Пещера была огромной и немного странной. Возможно, это какая-то древняя горная выработка или шахта, откуда добывали полезные ископаемые. Мы же ничего полезного не обнаружили, поэтому прямо посреди одного из гротов Оло посадил посох. У него были кое-какие теоретические знания относительно того, как это делается. Например, мы точно знали, что плодородная почва, вода и яркий свет — не самые главные ингредиенты для его роста. Гораздо важнее тишина и покой. Хотя в таком случае не до конца остаётся понятным, откуда роща будет брать энергию для роста.

Войдя внутрь пещеры, мы ощутили значительно большую прохладу, чем снаружи. Возможно, температура и была ответом на вопрос об источнике энергии. Однако, несмотря на холод, я ощутил какое-то странное внутреннее тепло.

— Это манна. В воздухе высокая концентрация магической энергии, — ответил Оло на невысказанный вопрос. — Здесь хорошо медитировать, восстанавливаться после волшбы, проводить магические эксперименты. Но для роста рощи будет лучше, если мы это место будем беспокоить как можно реже.

Пройдя через несколько гротов, мы оказались в зале, из центра которого исходило слабое свечение. Подойдя ближе, я увидел посох Арзамара, что уже перестал быть оружием. Это был даже не магический посох, а настоящее деревце, пустившее корни сквозь каменную плоть пещеры и выпустившее ветви и листья. В центре кроны располагался кристалл, бывший некогда навершием посоха. Именно он и испускал свечение.

— Ну что, всё в порядке? — поинтересовался я у Оло.

Мальчик подошёл ближе, приложил руку к сицилиусу, закрыл глаза, а затем, немного помедлив, ответил:

— Да, всё хорошо. Сицилиус прижился, пустил корни. Через несколько месяцев появятся первые отростки, из которых через несколько лет можно будет сделать новые посохи.

— Похоже, это самое необычное растение из тех, что вообще могут быть. Как вообще оно могло возникнуть?

— Никто не знает. Мы даже не знаем, что появилось раньше: магия, благодаря которой появился сицилиус, или же сицилиус, благодаря которому стала возможна магия.

— Да уж, нелёгкий вопрос. Почти как с курицей и яйцом.

Закончив осмотр пещеры, мы отправились дальше. С неба огромными хлопьями валил липкий снег, оседая на земле, одежде и шерсти эйхо, мешая продвижению, ограничивая видимость и утяжеляя и без того нелёгкую дорогу. Справа возвышались вершины гор, слева простиралась гладь покрытой льдом реки. Мы двигались по обмелевшему руслу, стараясь избегать густых зарослей побережья, где это было возможно.

Поравнявшись с одним из охотников, что шли с нами, я спросил:

— Ну что, как стадо мамонтов выслеживать будем?

— Мамонтов?

— Ну это я условно. Не знаем ведь, какие животины нам встретятся и как их называть. Просто по предположению некоторых охотников, в этих краях водятся стада каких-то животных, которых мы можем использовать в качестве пищи. Как выслеживать будем?

— Да как обычно… — как ни в чём не бывало ответил охотник, человеку, который в своей жизни лишь случайно пару раз во время злоключений убивал кое-каких пичуг и чуть более крупных животин.

— Ага, так гораздо понятнее! — ответил я.

Охотник иронии не уловил, считая, что раз он знает об охоте всё, то и для окружающих это не должно быть секретом. Так и шли весь день молча. Вечером остановились, разбив лагерь у огромного поваленного ветром дерева, используя его в качестве укрытия от ветра и снега.

Утром, выбравшись из-под навалившего снега, я увидел, что снегопад наконец прекратился. Хорошо. Вот только похолодало немного. Непривычный ещё мороз слегка пощипывал кожу. Обдумывая дальнейшие действия, я спросил у старшего охотника, куда нам двигаться дальше, на что он ответил, что я старший и я веду. Я едва не пустил в ход кулаки, хотя человек я по большей части спокойный. И вообще я хороший, добрый и скромный. Дабы избежать дальнейшего недопонимания, пришлось собрать всех путешественников в кучу и сделать объявление:

— Так, слушайте все! Охотники здесь вы, а не я. Мы с Оло идём с вами просто как воины, сопровождающие вас на случай непредвиденных обстоятельств. Поэтому всё, что касается охоты, лежит на ваших плечах. Надо остановиться — значит, вы сообщаете об этом мне, надо делать ловушки — тоже говорите мне. А теперь угадайте, что нужно делать, если видите следы? Правильно, говорите об этом мне и мы вместе решаем, что делать дальше, потому что я в охоте не понимаю абсолютно ничего! Всё ясно? Так куда дальше идём?

Немного помявшись, высказался один из охотников:

— Если пройти чуть дальше вдоль реки, то выйдем к долине, ведущей на восток. Именно там наши видели следы копыт стада каких-то животных. Думаю, идти нужно туда.