В результате манёвренность драконида была минимальной, тем более с учётом того, что на нашем уровне сил даже самые твёрдые камни под ногами могли стать мягкими будто растопленное масло.

Я же обладал Даром гравитации, с помощью которого мог менять не только свой вес, но и вектор притяжения для своего тела. А также приказом фиксации, позволявшим создавать жёсткие платформы из мировой ауры любой формы и в любом месте вокруг себя.

Фактически, я мог бы просто носиться вокруг него и наносить удар за ударом, не давая даже опомниться. Самигану, для которого единственным способом контролировать свои движения были звуковые удары, оставалось бы лишь принимать избиения.

Однако быстрые и частые удары в данном случае далеко не обязательно были лучшим выбором. Потому что в момент, когда моя стопа соприкоснулась с шеей драконида, я уже понял, что подтвердились мои самые худшие опасения по поводу принципов работы его Дара.

Вообще, глобально у меня было два варианта того, каким образом Самиган получал силы от Дара превосходства.

Вариант первый: Дар умножал мощь тела драконида во сколько-то раз. И второй: Дар добавлял к мощи тела драконида дополнительную силу.

Могло показаться, что особой роли это не играло. Но если бы правильным оказался первый раз, то, покинув свои земли, Самиган неизбежно стал бы намного слабее.

Если бы Дар превосходства преумножал его силу, то с уменьшением изначального значения из-за отсутствия власти территории итоговая мощь драконида заметно упала бы. И так как в прошлый раз мне удалось пробить неуязвимость, даруемую Даром превосходства, то теперь Самиган перестал бы быть для меня соперником.

К сожалению, сейчас его тело было таким же неуязвимым, как и когда мы сражались в его землях, несмотря на то, что сейчас он не мог использовать власть территории.

А это означало, что правильным был именно второй вариант. Дар превосходства именно прибавлял Самигану мощи, и потому вычет власти территории не был критическим.

Да, возможно, драконид стал слабее, чем в нашем прошлом бою. Но с учётом того, что моей нынешней целью было не просто сделать ему больно, а убить, моя задача проще вообще не стала, скорее наоборот.

Однако кое-какую возможность я всё-таки смог заметить. В момент, когда я атаковал Самигана, его плоть и мышцы в том месте, куда пришёлся удар, вспучились, будто были готовы вот-вот взорваться изнутри.

В прошлый раз ничего подобного я не видел, в том числе и когда нанёс дракониду последний и самый сильный удар.

Похоже, власть территории нужна была Самигану не столько для того, чтобы стать сильнее, а чтобы контролировать и подавлять ту мощь, которой напитывалось его тело из-за Дара превосходства.

Покинув свои владения, он не стал заметно слабее. Но чтобы соответствовать моей мощи, имевшей сразу с десяток разных источников, лишь с помощью грубой физической силы, Дар превосходства был вынужден доводить его тело до пределов возможного.

А это совершенно точно не могло оставаться без последствий, и я уже увидел доказательство. То, как вздулись его мышцы даже выглядело совершенно нездорово. Это скорее походило на какую-то опухоль, а не на мускулы живого существа.

Если я буду наносить удар за ударом, каждый из которых будет превосходить лимиты Дара превосходства, то в конце концов его организм должен будет банально отказать из-за экстремальных нагрузок.

И теперь главным было найти баланс между силой ударов, которая не могла быть ниже определённого порога, и их скоростью и количеством. Потому что уступать инициативу и давать Самигану бить себя этими шипастыми перчатками, напоминающими морских ежей, я точно бы не хотел.

К сожалению, похоже, моего мнения на этот счёт спрашивать никто не собирался.

Когда я подскочил к дракониду для очередной атаки, он, использовав хвост в качестве опоры, крутанулся на месте и зарядил мощнейший удар мне в повреждённую Экандугой и потому не такую подвижную левую ногу.

В последний момент я успел выставить барьер из приказа фиксации. И хотя удар Самигана превратил барьер из мировой ауры в осколки за доли мгновения, мне этого оказалось достаточно, чтобы тоже крутануться на правой ноге, уводя левую назад и таким образом уменьшая повреждения.

Это всё равно оказалось чертовски больно. Перчатка Самигана, разорвав волчий доспех на бедре, вместе с ним превратила в лоскуты и часть мышц, а, уходя обратно для блока, выдрала немаленький шмат плоти.

Приказ отмены тут же пришёл в действие. Но полностью излечить такое повреждение он не мог, тем более быстро.

Самиган, воспользовавшись моей запинкой из-за полученной травмы, подскочил на ноги и с удивлённым выражением на лице приложил ладонь к шее. После чего довольно расхохотался и, прорывав:

— ДАВАЙ!!! — рванул на меня.

При этом его тело начало стремительно увеличиваться из-за разраставшихся прямо на глазах мышц. Он и так был крайне мускулистым, но теперь стал походить на виноградную гроздь или какого-нибудь мутанта из компьютерной игры.

Похоже, теперь он сознательно выпустил всю мощь Дара превосходства, подводя самого себя к пределу возможного, лишь бы ощутить вожделенную боль в полной мере.

На ум само собой пришло напутствие, не раз слышанное мной на арене Урматы, когда я сражался там. «Желаю почувствовать себя живым».

Мне оно ещё тогда очень понравилось, было в этом что-то глубоко философское и одновременно невероятно простое и приземлённое. Для меня тогда это каждый раз был повод задуматься о жизни и том, что в ней для меня было по-настоящему ценным.

Но Самиган, не способный из-за своего Дара ощутить хоть какую-то боль, сделал это «почувствовать себя живым» своей главной целью. Что же, хотя он был моим врагом и никакой реальной симпатии в его адрес я не испытывал, причин разочаровывать его у меня никаких не было.

Да и самому мне, честно говоря, было бы не лишним снова ощутить ту самую дрожь жизней, своей и противника, сконцентрированных на костяшках кулаков.

— ДАВАЙ!!! - взревел я ему в ответ.

И мы сшиблись посреди пустоши с единственной реально стоящей целью: ощутить себя живыми.

Прыжок, разворот в воздухе на девяносто градусов так, что тело оказывается параллельно земле, вертушка, раскрученная благодаря Дару гравитации и удар. Обрушившийся на выставленный над головой блок Самигана мощнейший удар правой голени, вбивший его в землю на десяток метров.

Сокрушительная атака хвостом по правому бедру, похожая на удар стенобитного тарана, остановленная поднятой ногой так, чтобы удар пришёлся на сапог из сердца горного великана. Атака, отправившая меня с места в полёт несмотря ни на какие мировые приказы и едва не сломавшая мне кости в ноге, несмотря на защиту творения Лорго.

Захват руки Самигана, сбитого с ног и дезориентированного на секунду предыдущей атакой. Идеальный захват, подобный смертельной хватке удава, из которого никак не выбраться, рвущий мышцы в плече, выворачивающий сустав из суставной сумки. Захват, переборотый чистой грубой мощью.

Сильнейший левый хук в мою слепую из-за отсутствующего глаза зону, обязанный размазать мои мозги по когтистой перчатке драконида. Хук, от которого увернуться получилось лишь по чистой случайности, благодаря тому, что я просто подумал, что в этот момент для Самигана мог бы быть отличный шанс ударить меня в слепую зону.

Мы обменивались десятками ударов в секунду на скорости, едва ли различимой для человеческого глаза. Атаки, блоки, уклонения, контратаки, парирования, отступления и сокращения дистанции, расслабленность, сменяемая максимальным напряжением всех мышц тела.

Самиган после того, как на полную задействовал весь потенциал своего Дара, превратился в машину убийства. Его кулаки, и так обладавшие колоссальной мощью, теперь были постоянно окружены полупрозрачным маревом из-за десятков звуковых хлопков, создаваемых каждым движением.

Девяносто девять процентов его ударов я либо блокировал, либо избегал, тогда как мои атаки достигали цели в двух случаях из трёх. Однако урон, который я получал всего от одного прошедшего удара драконида, был куда опаснее и нёс куда более серьёзные последствия, чем даже десяток моих атак.