И со всеми ними я успел встретиться и поговорить. Я даже Тириана навестил.

Правда, вероятно, зря. Безумный учёный, когда я зашёл в его комнату, старательно работал за большим столом, строча что-то в увесистый кожаный ежедневник. Правда, Фисак, воришка, ставший его личным рабом, при этом использовался в качестве стула, но к подобным странностям Тириана мне было не привыкать.

Выглядел он совершенно нормально, и я даже подумал, что, возможно, он успел позабыть о причине нашей ссоры и мы вновь сможем нормально общаться. Но когда он поднял на меня взгляд, я тут же понял, что это, похоже, уже в принципе не будет возможно.

Глаза Тириана выпучились, лицо резко потемнело, губы изогнулись в кривой гримасе. Он вскочил, весь дрожа, наставил на меня палец, его тело вспыхнуло маной и: «ТЫ ОБЕЩАЛ! Я УЖЕ ТАК ДОЛГО ЖДУ! СЕРХАП МЁРТВ? СКАЖИ, ЧТО ОН МЁРТВ! СКАЖИ, ЧТО ТЫ УБИЛ ЕГО И ПРИНЁС МНЕ ЕГО ДАР!!! ТЫ ОБЕЩАЛ!..»

Пропустив налетевших «санитаров», я, вздохнув, вышел из комнаты. Похоже, нормально разговаривать с ним теперь у меня уже никогда не выйдет.

Вообще, именно после этого, снова навеявшего неприятные мысли визита, я и отправился к Лорго, причина была не в безделье. Однако заняться чем-нибудь было бы неплохо, и, к счастью, выставлять меня за дверь горный великан не стал.

— Давай, иди сюда, помощь лишней не бывает. — проворчал Лорго, видимо почувствовав, что я не в лучшем состоянии.

Подойдя к двадцатиметровому столу, я, хмыкнув, просто запрыгнул на огромную каменную плиту.

Перед Лорго лежали боевые перчатки, надетые на болванки. Великан сейчас занимался тем, что очень медленными и аккуратными, но при этом настолько мощными, что содрогалась вся столешница, ударами, наносил на их поверхность сложный витиеватый узор. От каждого удара в стороны расходились волны мировой ауры.

Он явно начал совсем недавно, пока что было вообще непонятно, что из этого должно было получиться. Но, на самом деле, и без всяких узоров эти перчатки можно было назвать произведением искусства.

Без каких-то острых углов и резких линий, очень изящные, но при этом не вычурные и без какого-либо намёка на цыганскую роскошь. Уже один только дизайн делал их вещью поистине топ-класса. Но, разумеется, главная ценность этих перчаток была не во внешнем виде.

Я просто смотрел на них, они даже не были надеты на мою руку. Однако даже так я ощущал исходящую от них силу. Спокойную и тяжёлую, как сама гора, из сердца которой они и были выкованы.

— Что от меня требуется?

— Я сейчас наношу на твои перчатки руны — особые символы, которые будут собирать мировую ауру и придавать перчаткам особые свойства. Рун будет три: смена облика, смена размера, а также взрыв. Материал крайне неподатливый, так что, даже используя мировую ауру для тиснения, я продвигаюсь очень медленно. Твоя работа будет в том, чтобы посылать мировую ауру, столько, сколько сможешь собрать, в то место на перчатках, куда я бью, чтобы ускорить процесс, чтобы я об этом не думал. Понял?

— Да. А нужно?..

— Не спрашивай, а начинай. Если за эти восемь месяцев ты не растерял навыков, показанных во время боя с Грималем и остальными, у тебя выйдет без труда. А если будешь задавать вопросы, то лучше бы я один этим занялся.

На следующие часов семь в пещере Лорго воцарилась полнейшая тишина. Лишь иногда слышался голос великана: « Помедленнее, не обгоняй меня», « Сконцентрируй ауру сильнее!» или « Ты заснул, что ли? Пришёл помогать — так помогай!»

Это было максимально медитативное занятие, и я даже не заметил, как мы закончили, в итоге покрыв перчатки тремя разными, но при этом невероятно хорошо сочетающимися между собой узорами.

— Ты молодец, — отложив молоток и шило со скруглённым концом, и сняв с головы окуляры, наконец похвалил меня Лорго. — За год добился такого прогресса в контроле мировой ауры. Благодаря тому, что мне почти не нужно было отвлекаться, мы закончили раз в пять быстрее, чем я думал.

— Спасибо за комплимент, — улыбнулся я. — Теперь сапоги?

— Нет, с сапогами я уже закончил.

У меня на секунду перехватило дыхание. Реально ощутил себя ребёнком, ожидающим подарка от Деда Мороза.

— Получается?..

— Да, это всё. Твоё оружие, наконец, готово. - Он встал, сходил куда-то в глубину пещеры и вернулся, неся в руке выполненные ровно в том же стиле и покрытые такими же узорами сапоги. — Я вложил в это оружие всё, что олицетворяла для меня Наира. Жаль, что это происходит при таких обстоятельствах, но я могу с уверенностью сказать, что это — мой шедевр. Примерь. Первый раз в своём настоящем облике.

Кивнув, я отменил превращение и, осторожно, будто ребёнка или хрупкую вазу, сняв с болванки одну перчатку, медленно вдел в неё руку.

Я немного подрос по сравнению с тем временем, когда мы с Лорго проводили замеры. Но, неожиданно, это не сыграло вообще никакой роли. Перчатка наделась без каких-либо проблем, сама расширяясь по мере того, как я продевал сквозь неё кисть.

И несмотря на то, что внутри перчатки не было ни кожи, ни каких-либо других смягчающих элементов, лишь голый металл, это было, определённо, одно из самых приятных чувств на свете.

А, когда, наконец, перчатка полностью и окончательно оказалась на моей руке, мне и вовсе начало казаться, что её и вовсе не существует, что мои руки просто опущены в воду.

Или, правильнее было бы сказать, в ртуть. Потому что перчатка была невероятно тяжёлой.

Они не были громоздкими, и доходили лишь до трети предплечья. Даже учитывая то, что все её элементы были выполнены из металла, и умножая это на мои габариты, должно было выйти что-нибудь в районе полутонны.

Тем не менее, эта красотка весила раз в семь больше, вполне ощутимо оттягивая руку даже учитывая мою нынешнюю силу.

Вторая перчатка легла на левую руку, а затем я вдел ноги в сапоги. И, когда ощутил весь комплект на себе, не удержался от восторженной дрожи. Это было слишком шикарно, чтобы быть реальностью.

Перчатки вместе весили в районе семи с половиной тонн, сапоги — более тридцати. От боевого молота, который использовал на войне Золлы с империей, я избавился после того, как стал Майигу, отдав Рею. Так что ощущение настолько большого дополнительного веса на теле было непривычным.

Однако это была именно та ситуация, когда вес не мешал, а скорее наоборот, придавал движениям некую значимость. И это тоже было совершенно непередаваемо крутое ощущение.

— Попробуй ударить, — выглядя едва ли не взволнованней меня, произнёс Лорго.

— Что?

— Да что угодно!

Не придумав в моменте ничего лучше, я поднял ногу и, не разгибая её, пяткой ударил по столу, на котором всё ещё стоял.

Я не вкладывал в удар ни капли мировой ауры, не использовал Дары, даже не старался особо. И, тем не менее, под аккомпанемент оглушительного грохота столешница, весившая, пожалуй, несколько тысяч тонн, раскололась надвое, и я только в последний момент успел отскочить в сторону.

— Охренеть! — воскликнул я, аж подпрыгнув на месте, глядя на свои руки совершенно круглыми глазами, по-настоящему шокированный подобной мощью.

Руна взрыва, о которой говорил Лорго, сработала на ура. Но она сделала максимум половину работы. Не меньшую важность имели и сами сапоги, сумевшие абсолютно идеально передать всю силу моего удара туда, куда я хотел и так, как я хотел.

— А стол жалко, — вздохнул Лорго.

— Эм… — я об этом как-то не подумал, не ожидая настолько разрушительных последствий. — Ты извини, я…

— Да я шучу! — расхохотался великан, резко повеселев. — Плевать мне на стол, я сделаю новый за день! А это!.. попробуй теперь принять облик человека.

Повиновавшись, я влил ману в Дар превращений, и через пару секунд ощутил себя в казавшемся маленьким и хрупким теле.

И, снова опустив взгляд, я обнаружил на руках чёрные кожаные перчатки с металлическими вставками на костяшках, а на ногах — мягкие кожаные чёрные сапоги.