Кузнецы Лорго считались лучшими во всём Большом Союзе, а возможно и лучшими в Тейе. Именно отсюда было родом девяносто процентов оружия, используемого сильнейшими одарёнными вроде Ялианы Шерлиэ или самого Кримзона.

И в результате, хотя сам бог Лорго, а также его королевский клан, на протяжение последних пятисот с хвостиком лет вели максимально мирную политику, а страна даже не имела регулярной армии, нападать на Лорго не решались не только другие страны Большого Союза, но и даже империя.

Правда, тут скорее дело было не в том, что палемцы боялись возмездия со стороны союзников Лорго.

Официально, разумеется, это нигде не подтверждалось, и скорее наоборот, признавалось клеветой и антипропагандой. Но все, кто хотел знать, знали, что свои клинки Лорго продавали и палемцам тоже. Просто делали это втихую и не в массовом формате, работая исключительно с частными заказами сильнейших и богатейших людей империи.

Насколько я успел выяснить, сидя в Тигрином Клыке и читая разные исторические книги, вопрос о том, что Лорго торгует и нашим и вашим, периодически всплывал и в широких СМИ. Невозможно было идеально скрывать каждую сделку.

Тем не менее, каждый раз эти обсуждения заминались, и никаких претензий ни кузнецам Лорго, ни королевству в целом, другие страны Большого Союза не предъявляли. И даже имперцы, которым по идее было бы выгодно официально подтвердить сотрудничество с Лорго, чтобы вбить клин между государствами Большого Союза, молчали в тряпочку.

Причина такого единодушия могла быть только одна. Всем были просто позарез нужны именно мечи Лорго, и никакие другие. Вот что значило качество.

А лучшими кузнецами в самом Лорго, были, естественно, члены королевского клана. Последователи бога Лорго, обладавшего Дарами огня и металла, они по определению были мастерами ковки, и сравниться с ними не мог никто.

И хотя Тириан настаивал на том, чтобы немедленно вызнать местоположение Серхапа и отправиться его убивать, я решил не портить отношения с такими ребятами с самого начала. Выследить покровителя нашего безумного учёного можно было и после.

Тем более что у меня в налаживании связей с кланом Лорго был свой корыстный мотив.

Имея волчий доспех, в дополнительной защите я не нуждался. Прошедшая вместе со мной обожествление броня имела идеальный, по моим меркам, баланс гибкости, лёгкости и прочности. А главное могла становиться ещё лучше, постепенно пропитываясь моей мировой аурой.

Однако бой против Тхалсы и её прихлебателей показал, что Дар превращений, по крайней мере пока он будет оставаться в своём третьем классе, не сможет заменить мне полноценного оружия. Костяные или чешуйчатые «перчатки» и «сапоги», которыми я покрывал руки и ноги, за время сражения ломались раз десять, иногда нанося мне самому урон даже больший, чем моим врагам.

Если бы у меня были настоящие боевые перчатки и сапоги, мои руки точно не были бы травмированы настолько, что под конец сражения я в принципе потерял способность их использовать. Да и яд Экандуги, вероятно, не сумел бы так просто оставить меня хромым, если бы на ногах у меня была сталь.

Тем не менее, человеческого уровня кузнецы мне сейчас, мягко говоря, не подходили. Материал достаточно прочный, чтобы выдержать бои моего уровня, ни за что не смог бы обработать ни один маг даже восьмой ступени.

А потому, если у клана Лорго не было скрытого эксперта уровня Кримзона, единственным кузнецом, к которому я мог обратиться за помощью, был сам Лорго. И что-то мне подсказывало, что бог-кузнец не сильно обрадуется, если я убью его сына.

Тириан своим требованием поставил меня в знатный тупик, конечно.

Империи он бы вряд ли настучал. Слишком их ненавидел.

Насколько я понял по иногда прорывающимся из него историям о прошлом, мать Тириана, одну из немногих последователей Серхапа, жившую в маленькой деревушке и исцелявшую всех приходящих к ней больных и убогих, похитили проникшие в страну шпионы империи, которым нужно было срочно вылечить какую-то их крупную шишку.

Ну а когда исцеление было завершено, от свидетельницы, понятное дело, избавились. Для Тириана, не знавшего отца и каких-либо других родственников, смерть матери стала жёстким ударом, после которого он, вероятно, и поехал немного кукухой.

Так что эти его угрозы были не более чем пустым блефом.

Однако, зная характер нашего безумного учёного, я почти не сомневался: если бы я не выполнил его требование, или хотя бы затянул с этим дольше какого-то срока, диктуемого шизой Тириана, он сто процентов что-нибудь бы учудил. И далеко не факт, что это было бы что-то безобидное.

Потому действовать надо было оперативно и эффективно. И первым шагом на пути к разрешению всей этой ситуации я собирался поднять старые контакты.

Немного странно, конечно, было считать «старым» знакомство, которое я завёл всего около полугода назад. В прошлой жизни куча моих знакомых даже после полугода очень тесного общения с девушками заявляли, что это просто «интрижка».

Но для меня, призванного в этот мир лишь чуть больше года назад и успевшего пережить за этот срок столько, что хватило бы на несколько книг, шесть месяцев были действительно очень внушительным сроком.

А потому о встрече с Асвалем я не мог не думать без странного лампового чувства ностальгии. Представлялось, что мы с ним сидим у камина, и я говорю что-нибудь вроде: «А помнишь, как ты меня едва не убил?» — и мы усмехаемся.

Понятное дело, что это всё было лишь играми воображения, и в реальности я бы такого никогда не сделал. Умер бы раньше от испанского стыда.

Однако мысли о встрече со старым знакомым неизбежно поднимали мне одновременно уголки губ и настроение.

Я выдал всем по увесистому кошелю, в деньгах, благодаря Кримзону и Урмате, у меня недостатка не было, и предложил насладиться богатством. И насладиться, на самом деле, было чем.

Центр столицы Лорго, расположенной у подножия спящего вулкана, обиталища бога-покровителя страны, был, по сути, одним огромным рынком-кузницей, где продавался любой товар, какой только можно было представить. С туго набитыми золотом карманами тут было интереснее всего.

А сам я тем временем, вместе с Эллисой и Рахирой, отправился к поместью клана Эсфант. Хотя вообще, изначально я собирался взять только одну девушку.

Рахира за последние месяцы прочно закрепилась в статусе моего секретаря. Например, она вела бухгалтерию и, в отличие от меня, точно знала, сколько я получил золота, от кого, а также сколько и кому роздал.

Я бы не сказал, что её присутствие прямо-таки требовалось при переговорах с Эсфант. Но мне было спокойнее от осознания, что на какой-нибудь неожиданный каверзный вопрос о моих делах будет, кому ответить.

Эллису же я собирался, как и остальных, просто отправить за покупками. Тем не менее, в дело вмешалась женская ревность.

Рахиру с её очень прямолинейным и простым подходом ни капли не смутило появление «конкурентки». «У мужчины может быть столько женщин, сколько он способен выдержать», — её собственные слова, в которых, если задуматься, была скрыта большая житейская мудрость.

А вот баронесса Тизен не слишком-то обрадовалась тому, что за десять месяцев моего отсутствия я нашёл кого-то, кто грел бы мне постель. Это при том, что примерно после прихода в Золлу, из-за того, что рос я весь целиком и пропорционально, изменять Эллисе в буквальном смысле уже было невозможно.

Когда я только познакомил их, Эллиса вела себя вполне вежливо. Но это было скорее следствием аристократического воспитания, не позволявшего истерить на публике. Как только мы оказались наедине, мне закатили жуткий скандал.

Впрочем, не сказать, чтобы я этого не ожидал, и, обдумав всё заранее, пришёл к довольно простому и очевидному, на мой взгляд, аргументу.

Это был мой выбор. А я был выбором Эллисы. Если она своего выбора всё ещё желала придерживаться, то и я от своего отказываться не собирался. Если же мой выбор её не устраивал, то и её собственный, вероятно, был неверным.