– Мне мало известно о ее жизни. В последний раз я видел ее в покоях матери примерно с месяц назад. Она играла ей на лире. Твоя сестра выросла настоящей красавицей, но не вполне в моем вкусе. Волосы, как теплый лунный свет, сливочно-белые, губы цвета пыльной розы, правда, тонковаты, на мой взгляд, я люблю более выразительные ротики. Подбородок упрямый, как у тебя, ресницы не особо пышные, глаза подкрашены чем-то угольным. Ноги у нее полноваты, грудь небольшая. Помню, на ней была алая повязка с длинными клиньями, грудь едва прикрыта, как у танцовщицы, на шее какой-то шарф. Из украшений подвеска на лбу, пара браслетов, тонкие цепочки тут и там. От нее веяло печалью и смирением с горькой долей. Когда королева ударила ее, потом напомнила о тебе, чтобы причинить иную боль, но твоя сестра не обратила внимания ни на то ни на другое. Отменно притворяется. Она старалась выглядеть безучастной, ей даже глаза удалось сделать пустыми, но в глубине их я видел ожидание. Думаю, в связи с последними событиями тебе следует поспешить. Яссинейла больше похожа на живого мертвеца, что очень раздражает матушку, но она не теряет надежды найти в ней что-то живое, то, что можно задеть. Ты вернулся, и, думаю, королева уже рассказала об этом твоей сестре. Зная ее, я решил бы, что она планирует убить тебя на глазах Яссинейлы, чтобы наконец вынудить ее страдать или пытать вас в одной камере, заставляя смотреть друг на друга. Где матушка может прятать твою сестру, я не имею ни малейшего понятия. Ты же знаешь Ее Величество: она не пощадит никого, кто вздумает лезть в ее дела, даже собственных сыновей, особенно тех, кто, по ее мнению, не годятся для престола.

– А ты хотел бы быть тем, кто годится? Вместе мы могли бы…

– Думаю, нет. Порой мне действительно хочется убить Хазмура за его самодовольство, но престол мне не нужен. Жизнь ради удовольствий лучше бесконечной грызни за корону, которая даже в мыслях мне слишком тяжела. А ты… паучья матерь, а ведь ты хочешь трон. Да. Ты пришел за этим!

– Побежишь рассказывать матушке?

– Той женщине, что не хотела называть меня сыном, когда я еще не выучился говорить? Нет. Я не стану помогать тебе, Майнолин, но и мешать не стану. Однако мне будет интересно понаблюдать за борьбой, потому что я и Ворн, пожалуй, единственные, кому не нужен трон. Остальные сейчас не спят ночами и строят планы, как обойти Хазмура.

Кому не нужен престол? Я вся превратилась вслух, пытаясь вспомнить. Ворн… ах да! Шестой принц, младший сын первой наложницы, Вэйрдры из дома Хилир. Я видела его сегодня на площади, где казнили Урду. Невысокого, в отличие от прочих принцев, роста, широкоплеч, но мышц почти нет. У этого принца были серебристые волосы, длину которых было сложно оценить из-за шарфа цвета индиго, а глаза темно-фиолетовые, как сливы. Ни кольца, ни серьги, ни цепочки – ни одного украшения я не заметила на нем. На поясе вместо кинжалов и мечей один широкий нож, судя по форме, с односторонней заточкой. Внешность у Ворна по сравнению с прочими наследниками Истомора была весьма неяркая.

Тем временем третий сын королевы продолжал выдавать интересную мне информацию:

– Калимар говорит, что не хочет править, потому что тогда не будет времени заниматься наукой, но это вранье. Я же вижу, как он чернеет от злости, когда кто-нибудь говорит о том, что на престол посадят Хазмура.

Я стала вспоминать. Калимар – второй принц, сын королевы, аристократичный, высокомерный. На фоне прочих дроу его цвет кожи выглядел довольно бледным. Одеяние его было плотным, с воротником, закрывающим горло, и очень аккуратным – ни одной лишней складки или пылинки. Стильный, замкнутый, с текучей змеиной грацией в движениях, точеной, изящной фигурой, второй принц выглядел слегка женоподобным. Но он великолепно держал себя в руках, не отвечая на подначки Хазмура.

– А почему Ворну трон не нужен? С чего ты решил?

– Да ты бы видел его хотя бы день назад! Не смотри, что он сегодня приоделся, придя на казнь.

– Я почувствовал, он очень сильный маг.

– И это единственное его достоинство. Раз в два месяца он уходит в самые глубокие подземелья, курирует работу магов, занимающихся поставкой фарлов. В остальное время пропадает в мастерской, что-то вырезает из камня тем самым зачарованным ножом, который ты на нем сегодня видел, – это его единственное оружие, и он с ним не расстается. Ворна почти невозможно увидеть при дворе, разве что в день рождения королевы, остальные празднества он обычно пропускает. В прочее время его можно легко принять за простолюдина. Словно бродяга или охотник за головами, он носит всегда одни и те же штаны и куртку, заматывает голову шарфом, а ногти у лалисков чище, чем у него. Он почти не появляется во дворце, бродит по неизученным тоннелям. Непонятно, как его еще не сожрали те твари, что там водятся, должно быть, брезгуют.

– И кто же в итоге претендует на престол?

– Самые серьезные твои противники, кроме Хазмура, четвертый и пятый принцы.

– По одному от каждого семейства? Как символично.

– Не могу тебе много рассказать про Нириса и Итсина. Оба держатся от меня и моих братьев на расстоянии. Скажу только, что Нирис всю жизнь вел себя как король, ожидая от всех преклонения. Однако все его завоевания до сего дня ограничивались поединками, постелью и приобретением новых цацок, притом чаще для себя, чем для фавориток. А Итсина ты видел, тут слова излишни.

– Да, – коротко кивнул Майнолин. – Впечатляет.

Я внутренне содрогнулась, вспоминая четвертого принца, сына второй наложницы. У этого типа на лбу было написано "убийца". Волосы у него были помесью черного и пепельного цветов, оттенка "перец с солью". Холодные сиреневые глаза смотрели не мигая. Черные матовые, остро заточенные ногти на нем отнюдь не смотрелись женственными. Он носил черную кожу со строгой серебряной вышивкой, полной резких линий и острых углов, ступал неслышно, говорил негромко, но было видно, что его опасались не только слуги, но и некоторые из братьев.

– Зачем ты рассказываешь мне это?

– Просто я не хотел бы видеть никого из перечисленных своим королем.

– Готов предать свою семью?

– Нет, но готов не мешать тебе избавить меня от нее.

Я испытала настоящее облегчение, видя, что визит Валаса подходит к концу. Майнолин на мгновение отлучился, чтобы извлечь из неведомого тайника контрабандное вино для своего гостя. Когда седьмой принц шел мимо меня к выходу, в своих мыслях я услышала его голос: "Стой здесь и присматривай за ним!"

Стоило Майнолину покинуть комнату, Валас немедленно поднялся на ноги и, бесшумно, как тень, приблизился ко мне. Он снял с волос заколку, украшенную крошечными круглыми гранатами, и магией отделил один из них. Не успела я возразить или воспротивиться, как принц быстрым движением схватил мою ладонь и прижал камень, объятый красноватым свечением, к коже.

Я почувствовала, что гранат ушел в мою руку, растворился, как капля воды, упавшая в полную в чашу. Хотела завопить от страха, но ни звука не вылетело из моего рта. Валас оперся руками о стену по обе стороны от меня, наклонился ближе и прошептал:

– Тш-ш-ш. Это подарок. Теперь ошейник не будет душить тебя, если захочешь погулять по замку. Приходи, я укрою тебя в своих покоях. Тебе больше не придется мерзнуть и голодать. Со мной ты будешь счастлива, и Майнолин тебя не найдет. Не отказывайся, прежде подумай. И не говори ничего своему нынешнему хозяину, если не хочешь быть запоротой до смерти: по закону тебе можно принимать подарки лишь от него.

Я вжалась в стену, когда дроу глубоко вдохнул, уткнувшись носом в мои волосы, но от дальнейших приставаний была спасена приближающимися шагами Майнолина. Заслышав их, Валас мгновенно отошел к окну.

Выпроводив третьего принца, мой мучитель отправился в лабораторию, бросив через плечо, что я могу перекусить остатками обеда, прежде чем очищу стол.

Понимая, что вряд ли смогу достать пищу где-то еще, я воспользовалась "милосердием" дроу и насытилась теми блюдами, что показались мне подходящими на вкус.